{127} Возникает и вопрос о смысле выражения «в Евангелии» (en tō euangeliō). Крупный специалист по патристике Дж. Б. Лайтфут выдвинул предположение, что смысл этой фразы таков: «Я не верю этому (потому что это кажется[74]) в Евангелии»{128}, т. е. в одном из письменных евангелий (вероятно, от Матфея). Другими словами, некоторые в Филадельфийской церкви не удовлетворены свидетельством христианских текстов и настаивают на том, что обсуждаемое учение должно быть найдено и древних Писаниях. «Церкви был брошен вызов: пусть она докажет свою правоту текстами Ветхого Завета»{129}. Если это верно, то развитие спора похоже на то, которое мы видели в возражениях Трифона. Те, кто требует найти доказательство новому учению в древних Писаниях, вероятно, связаны с теми, кто «проповедует иудейство», упомянутыми в послании чуть раньше (6.1). Игнатий упоминает даже необрезанных, проповедующих иудейство (6.1). Возможно, эта синагога пыталась переманить иудеев-христиан обратно к себе.{130} Позже, возражая против подобных попыток, Игнатий пишет: «Хороши священники, но превосходнее Первосвященник, Которому вверено Святое святых, Которому одному вверены тайны Божии. Он есть дверь к Отцу, которою входят Авраам, Исаак и Иаков, пророки и апостолы и Церковь» (9.1). То есть священники старого образца, служившие народу и совершавшие богослужения в Храме, всеми признавались как хорошие, но ограниченные ветхим законом. Зато Иисус, «Первосвященник навеки» (ср. Евр 4:14–15; 5:1–10; 6:20; 7:26; 8:1–6; 9:11–28), – превосходнее, так как Он стал той дверью, через которую входят к Богу, через которую и сами патриархи входят.
Неясно, каким образом связаны с «синагогой сатаны» (если связаны с ней вообще) «проповедующие иудейство» или, по крайней мере настаивающие на доказательствах из Писания, которые удовлетворили бы иудейскую точку зрения.{131} Однако ясно то, что во времена Игнатия все еще продолжалось живое взаимодействие между церковью и синагогой в городе Филадельфии.
Церковь Магнезии
В послании Игнатия к Магнезийцам есть два пассажа, требующих краткого комментария. Они не особенно полемичны, но в них так или иначе присутствует тема синагоги:
Не обольщайтесь чуждыми учениями, ни старыми бесполезными баснями. Ибо если мы доселе еще живем по закону иудейскому, то чрез это открыто признаемся, что мы не получили благодати. И божественнейшие пророки жили о Христе Иисусе, посему и терпели гонения (К Магнезийцам 8.1–2a).
Итак, если жившие в древнем порядке дел приближались к новому упованию и уже не соблюдали субботу, но жили жизнью Воскресения, в котором и наша жизнь воссияла чрез Него и чрез смерть Его, некоторые и отвергают ее, но чрез ее тайну получили мы начало веры, и ради ее терпим, дабы быть учениками Иисуса Христа, единого Учителя нашего, то как можем мы жить без Него, когда и пророки, будучи учениками Его по духу, ожидали Его как учителя своего? Посему-то Он, Которого праведно они ожидали, когда пришел на землю, воскресил их из мертвых (9.1–2).
Трудно сказать, что конкретно подразумевает Игнатий под «чуждыми учениями и старыми бесполезными баснями». Я не убежден, что он имеет в виду докетизм{132} (как он это делает в послании к Смирнянам, говоря о тех, кто «не исповедует Господа как носящего плоть» 5.2). Язык Игнатия высокопарен и уничижителен. Главное, что важно для Игнатия, видно из второй фразы: «…если мы доселе еще живем по закону иудейскому, то через это открыто признаемся, что мы не получили благодати» (к Магнезийцам 8.1b). Это – несомненная аллюзия на полемику Павла в его письме к церквам в Галатии (ср. Гал 5:2, 4). Вернуться к иудейству, рассуждает Игнатий, значит отвергнуть благодать Божью, к которой мы получили доступ в Иисусе Христе. Еще примечательнее то, что Игнатий говорит дальше: «Ведь и божественнейшие пророки жили о Христе Иисусе, посему и терпели гонения» (к Магнезийцам 8.2). Игнатий внушает: преследования, которым подвергали пророков иудейские лидеры, доказывают, что эти пророки жили не по иудейским законам, а по учению Иисуса. Возможно, его аргументация восходит к заключительным словам Иисуса в речи о блаженствах: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф 5:11–12).
Дальше он развивает эту аргументацию. Если иудеи, которые жили «в древнем порядке дел» (en palaiois pragmasin),[75] пришли к «новому упованию и больше не соблюдали субботу»{133}, то «как мы можем жить без Него [т. е. без Иисуса]?» (Магнезийцам 9.1–2). То есть как мы можем отказаться от новой веры и вернуться к старой? Как мы можем жить без Того, Кого древние пророки оживили как своего учителя? Третий параграф (к Магнезийцам 10), завершает эту аргументацию увещеваниями: «Посему, сделавшись Его учениками, научимся жить по-христиански. Ибо кто называется другим, а не этим именем, тот не Божий» (10.1). Игнатий призывает своих читателей: «Извергните худую закваску, устаревшую и испортившуюся, и изменитесь в новую, которая есть Иисус Христос» (10.2). Он заканчивает свою речь бескомпромиссным утверждением: «Нелепо призывать Иисуса Христа, а жить по-иудейски» (10.3).{134} Это означает, что существовали некоторые иудеи (а также прозелиты?), которые практиковали иудейство, хотя были христианами.
Сравнение семи посланий Откровения с семью посланиями Игнатия поучительно. И там, и там мы находим острую полемику. Действительно, самая резкая полемика – в книге Откровение с ее ссылками на «синагогу сатаны» (3:9) и на «тех, кто говорит, что они – иудеи, а они не таковы» (2:9). Но в посланиях Откровения есть еще что-то от внутренней иудейской междоусобицы, еще сохраняется глубокое чувство принадлежности к еврейскому народу, к Израилю. В посланиях же Игнатия это измерение идет на убыль. Для Игнатия быть иудеем – значит в определенном смысле быть чем-то противоположным христианину. Конечно, он не ссылается на этническую принадлежность: он имеет в виду только религиозную практику. Например, соблюдать субботу вместо воскресенья (дня Господня) – неправильно. У Игнатия нет уже и в помине той терпимости, которую мы видим у апостола Павла, для которого дни, пища и обычаи не имели значения, для которого были приемлемы как иудеи, так и язычники (только бы не было безнравственности или идолослужения). Пропасть между иудейским и христианским исповеданиями стала углубляться. И в предстоящие годы она углубится еще более.
Иудеи и христиане при Симоне Бар-Кохбе
С разрушением Храма и большей части города Иерусалима в 70 годах н. э. правление первосвященника и его аристократических коллег закончилось. Критерий для установления иудейской идентичности и религиозности теперь перешел к мудрецам, которые со временем стали называться «раввинами», и к синагогам, где иудеи собирались для чтения Писаний, молитв, песнопений и общения. Но была там одна последняя политическая сила с центром в Иудее, недалеко от Иерусалима, оказывавшая сильное влияние на еврейский народ и на его сестер и братьев, все более отчуждавшихся от него и веривших, что распятый и воскресший Иисус был Мессией Израиля. Я имею в виду, конечно, историю со знаменитым Симоном бен Косибой, которого больше знают под прозвищем «Бар-Кохба», «Сын Звезды».
В известном тексте говорится, что рабби[76] Акива признал, что Симон бен Косиба – «Мессия» (y. Ta‘an. 4.5 = Lam. Rab. 2.2 § 4).{135} Я согласен с Петером Шефером, который осторожно предполагает, что Акива вполне мог признать в Симоне Мессию.{136} Прозвище «Сын Звезды» – явная аллюзия на Числ 24:17, пророчество о приходе Мессии: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля». Во всех версиях таргума (таргумы Онкелоса, Неофити, Фрагментарный, Псевдо-Йонатана) в арамейских парафразах Писания «звезда» понимается как Мессия.
Если знаменитый равви Акива приветствовал Симона бен Косибу как «Сына Звезды», как Мессию, и большое число иудеев присоединилось к нему, чтобы воевать за независимость Израиля от Рима (132–135 годы н. э.),{137} то означало ли это какие-то последствия для христиан, и если да, то какие? На самом деле последствия для них оказались весьма серьезными.
Иллюстрация 6.5. Деревня Бар-Кохбы
Деревня в Южной Иудее, разрушенная во время восстания Бар-Кохбы против Рима (132–135 годы н. э.). Фото любезно предоставлено Джинни Эванс.
Согласно Юстину Мученику в его Первой апологии,
[Пророческие книги] находятся повсюду у всех иудеев. Впрочем, последние читают их, но не понимают сказанного в них; нас же почитают врагами и противниками и, подобно вам, убивают нас и мучают, когда только могут; в этом сами можете удостовериться.
Да и в бывшей последней иудейской войне Варкохева [Бар-Кохба], предводитель иудейского возмущения, велел одних только христиан предавать ужасным мучениям, если они не отрекутся от Иисуса Христа и не будут хулить Его (31.5–6).
Церковный историк Евсевий знаком с этим сообщением Юстина и частично его повторяет: