Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения» (Ин. 5:25–29). Иисус опровергает все и представляет Себя вольным «воскрешать мертвых».
Его дела — исцеления, чудеса — свидетельствуют о том, что Он действительно является предвозвестником конца света и посланником того Отца, в которого фарисеи не верят, поскольку не верят Его посланнику. Речь Иисуса, приводимая в четвертом Евангелии, заканчивается таким безжалостным обвинением:
«Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют обо Мне… <…> Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцом: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете. Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне. Если же его писаниям не верите, как поверите Моим словам?» (Ин. 5:39, 45–47).
Его слушатели, наверное, были ошеломлены, настолько безумной казалась им мысль о том, что Иисус претендует на божественное происхождение. И за то, что захотел стать «равным Богу», что в их глазах было верхом богохульства, Он заслуживает смерти.
В обстановке нарастающей напряженности Иисус вместе со своими учениками возвращается в Капернаум.
Чудо умножения хлебов и рыб
Прошло шесть месяцев. Все больше и больше народу собирается вокруг Иисуса. Приближается Пасха 32 г. н. э. То был утомительный день. Иисус проповедовал и исцелял больных. Он поднимается на возвышающийся над озером холм и устраивается там в окружении своих учеников. Трава густа и обильна, природа источает сладкие ароматы. К холму пришли много мужчин, женщин и детей. Сколько их? Четыре, а может быть, пять тысяч, наверняка преувеличивая, скажут евангелисты…
Собравшиеся хотят есть. Иисус обращается к Филиппу: «Где нам купить хлебов, чтобы их накормить?» (Ин. 6:5). Филипп отвечает: «Им на двести динариев[32] не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу» (Ин. 6:7). В разговор включается Андрей: «Здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества?» (Ин. 6:9). Иисус берет из сумки мальчика пять хлебов и двух маленьких рыбок. Он, посмотрев на небо, благословляет и преломляем пищу, а затем раздает ученикам, ученики — гостям, и так каждый получает столько, сколько хочет. Когда все насытились, Он просит учеников собрать остатки. И наполнились ими 12 полных коробов…
Символизм чисел в древнееврейской литературе хорошо известен: 12 коробов — 12 колен Израилевых; 5 хлебов — 5 книг Торы, а к ним 2 рыбы — писания пророков и псалмы. Число 12 означает во всей его полноте Израиль, которому Иисус пришел предложить Спасение. А знак хлебов и рыб предвещает великий эсхатологический пир Тайной вечери. Это — повторение чуда в Кане Галилейской, где Иисус претворил воду в вино, с той лишь разницей, что теперь Он сам становится распорядителем брачного пира.
Подобные чудеса ввергают наших современников в пучину недоумения. Водоносы с водой, превращенной в вино, бесчисленное умножение хлебов и рыб кажутся немыслимым вызовом природе. Надо ли здесь подразумевать обман? А может, Иисус был фальсификатором, иллюзионистом?
Несмотря на неправдоподобность такого явления, схожие приумножения пищи встречаются в описаниях жизни многих мистиков или святых. Вспомнить хотя бы, как в Ветхом Завете пророк Елисей совершает подобное, накормив 100 человек 20 хлебами. И рассказ об этом был затем использован при написании Евангелий.
Историк не может сказать, что Бог через личность Иисуса из Назарета творил чудеса. Он просто напомнит (оставив толкование на усмотрение каждого) следующее изречение Иисуса, переданное евангелистом Иоанном: «Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит…» (Ин. 14:12).
Грозовая ночь
Энтузиазм толпы достигает наивысшей точки. Провал в Иудее, успех в Галилее — можно ли прийти к такому выводу? Нельзя сказать с уверенностью. Ведь если там люди затыкали уши, то здесь они заблуждаются относительно смысла Его миссии. Иисус повторил чудо манны небесной, посланной Богом еврейскому народу в качестве пищи во время скитаний по пустыне. И теперь Его принимают за нового Моисея, приход которого был обещан во Второзаконии. Как Моисей освободил свой народ из рабства, так и Иисус освободит еврейский народ от ига римлян и их вассальных царей! Он должен быть возведен и венчан на престол Давидов! Иисус относится к этой народной молве как к сатанинскому искушению. Исполнение временного мессианского предназначения — это опаснейшая из ловушек.
Ситуация становится серьезной. Дворец Ирода Антипы находится менее чем в 15 км от места, где собралась толпа. Шпионы правителя территории — тетрарха — повсюду. И снова Иисусу приходится скрываться, чтобы избежать ареста. Он удаляется один в горы, а ученики спускаются к озеру и садятся в лодку. Но лишь они отчаливают от берега, как на лодку обрушивается шквал, поднимается штормовой ветер. Проплыв от 25 до 30 стадий (от 4,6 до 5,5 км), ученики видят Иисуса, идущего по воде. Они принимают Его за призрак. «Это Я, — приветствует Он их. — Не бойтесь!» (Ин. 6:20). Они уже собираются принять Его на борт, но в этот момент лодка причаливает. Буря утихла. Ученики уверены, что только что стали свидетелями нового чуда. В иудаизме море и водные пространства являются символами зла и смерти («воды великой бездны» — говорится в книге пророка Исайи). Идти по морю — значит показать, что природа покорена.
Хлеб жизни
На следующий день толпа возвращается к тому месту, где оставила Иисуса. Как и следовало ожидать, весть о чуде разнеслась повсюду. Из Тивериады прибывает целая флотилия. Некоторые садятся в лодки и плывут в Капернаум на поиски Иисуса. И в конце концов находят Его, как пишет Иоанн, «на той стороне моря», недалеко от Вифсаиды. «Равви, когда Ты сюда пришел?» (Ин. 6:25) — спрашивают они с удивлением, потому что знают, что накануне Он отпустил своих учеников одних.
И, как обычно, Иисус отвечает поучением: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий, ибо на Нем положил печать Свою Отец, Бог» (Ин. 6:27). Этими словами Иисус начинает свою последующую речь. «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда.< …> Воля Пославшего Меня есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день» (Ин. 6:35, 40).
Ропот среди собравшихся. Как может этот Иешуа сын Иосифа (Ieschoua bar Josef) говорить, что Он хлеб, сошедший с небес? Это безумие! Но учитель заставляет аудиторию замолчать, продолжая: «Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня… <…> Верующий в Меня имеет жизнь вечную» (Ин. 6:44, 47).
Итак, истинный хлеб — это закон Божий. Главное — верить. Но это также и пища: «Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли… <…> …Ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6:48–51).
Общее удивление, скандал. Как может этот человек отдавать свою плоть на съедение? Временами Иисус приспосабливает свою речь к пониманию Своих слушателей, а временами провоцирует их. Он настаивает: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 53). Он снова отождествляет себя с Сыном Человеческим. Более того, вместе с плотью он отдает и кровь свою: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие» (Ин. 6:54–55).
Слушающие Его едва не задохнулись от ужаса. В еврейской Библии кровь — это воплощение самой жизни, и человек не имеет права к ней прикасаться. Яхве запретил пережившему Потоп человечеству вкушать плоть «с душой ее, с кровью ее». Моисей напоминает об этом в предписаниях книги Левит: «И никакой крови не ешьте во всех жилищах ваших ни из птиц, ни из скота; а кто будет есть какую-нибудь кровь, истребится душа та из народа своего». Этим объясняется абсолютный запрет у евреев на употребление в пищу останков животного, убитого диким зверем или умершего естественной смертью. Тем же объясняется и ритуальное заклание животных, у которых предварительно перерезают дыхательное горло и пищевод и сливают всю кровь.
Следует отметить, что в тот момент Иисус не провозглашает Евхаристию[33]. Он лишь говорит: «Хлеб, который Я дам». Евхаристия как церковное таинство появится после земной смерти Иисуса: раздаваемый хлеб будет символизировать Его пронзенное Тело, а вино — Его пролитую Кровь. Он объявляет о Своей грядущей добровольной смерти, о жизни, отданной во имя и ради ближних своих.
Это момент великого разрыва, который богословы и историки назовут «галилейским кризисом». Многие из тех, кто следовал до того за Иисусом, вернулись домой обескураженными. Они не понимают Его послания. А двенадцать апостолов? Иисус спрашивает их: «Не хотите ли и вы отойти?» И тогда говорит Симон-Петр, провозглашая следующие слова веры: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живого» (Ин. 6:67–69).
А Иисус продолжает: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин. 6:70).
В земле Гадаринской
Притягательность учения Иисуса весьма ослабла. После неудачи в Иудее Он потерпел неудачу в Галилее. Тетрарх Ирод Антипа встревожен, он хочет встретиться с Иисусом, увидеть, как тот совершит какие-нибудь чудеса, а потом избавиться от Него. Иисус знает, что Его безопасность под угрозой. И Ему снова приходится бежать.
Но тем не менее Иисус не возвращается в Иерусалим. Нет Его там и на Пасху 32 г. н. э., которая пришлась на 15 апреля. Он уходит в незнакомые Ему земли. Сложно с точностью определить этапы Его короткого служения после пребывания в Галилее. Достигнув Вифсаиды, Он пересекает Голанские высоты. Дошел ли Он тогда до рыбацкой деревни Гергеса на другом берегу озера? Именно в этой земле Гергесинской произошло «чудо со свиньями».