Эти набожные и добродетельные отшельники — пишут, что их было от 150 до 200 человек, — жили общиной, жизнь их была суровой и аскетической; у них все было общее — расходы и доходы, одежда и пища. Они давали обет безбрачия; у них было свое направление иудейской философии — учение с четкой структурой, в которое входили их собственное толкование Закона и их собственный календарь (прежний солнечный календарь духовенства, состоявший из 364 дней; в нем религиозные праздники имели фиксированные даты; и он отличался от лунносолнечного календаря иерусалимских священников). Чтобы поступить в этот «монастырь», человек должен был год пробыть на испытании, потом два года быть новичком-послушником. Однако не все ессеи были такими, как обитатели Кумрана. Некоторые последователи этой секты жили в городах Иудеи, другие имели отдельный квартал в юго-западной части Иерусалима, и вход в этот квартал назывался Ессейские ворота. Эти ессеи, достигнув возраста 20 лет, получали право вступить в брак. По подсчетам Иосифа Флавия, их было около четырех тысяч.
От основного движения хасидим отпочковалось другое, более умеренное и более удобное — фарисеи (на арамейском языке «паришим», на древнееврейском «перушим», что значит «отделившиеся»). Они старались приспособить строгие законы Моисея к повседневной жизни. Удалившись от государственных дел из-за причуд и жестокостей Хасмонейской династии, они сосредоточили свои усилия на проповеди в синагогах и деятельности в местных судах и в результате стали занимать важные места в иудейском обществе. Иосиф Флавий насчитывал шесть тысяч фарисеев, живших по всей Палестине. В Евангелиях мы видим крайне отрицательный образ фарисеев: они показаны как лицемеры, которые любят почести и набожны лишь внешне. Но, несмотря на свои недостатки, они, несомненно, заслуживали лучшей оценки, чем эта неприятная репутация, потому что действительно заботились о том, чтобы возвысить весь народ до святости. Ессеи-фундамента-листы ненавидели их и точно так же ненавидели еще одну большую группу евреев той эпохи — саддукеев. В нее входили высокопоставленные и богатые аристократы-священники, объединившиеся вокруг иерусалимских первосвященников из рода Хасмонеев. Впрочем, ненависть в обоих случаях была взаимной.
Еврейские тексты, обнаруженные среди мергельных скал в окрестностях поселения, вероятно, принадлежали отшельникам-ессеям, а те заботливо спрятали свое рукописное достояние в начале лета 68 г., во время наступления 10-го «Охраняющего проливы» легиона, которым командовал Тит Флавий Веспасиан. Это тяжеловооруженное войско выступило в поход из Кесарии Приморской, вошло в долину Иордана, овладело Иерихоном и угрожало берегам Мертвого моря. Не все тексты этой ессейской библиотеки были написаны здесь же учеными «монахами» этого «монастыря», предшественниками средневековых христианских монахов-переписчиков. Некоторые свитки ессеи, уходя в изгнание, унесли с собой из Храма. Вместе с великими книгами иудаизма (кроме Книги Эсфирь, которая, возможно, была утрачена) хранились тексты самих ессеев, составлявшие примерно четверть библиотеки: «Дамасский документ», «Устав общины», «Свиток войны» (иначе «Война Сынов света против Сынов тьмы»), «Храмовый свиток», «Гимны», «Благословения», «Комментарий на Аввакума».
Объяснения отца де Во и первых ученых были господствующей точкой зрения до последних лет XX в., когда археологические исследования, проведенные новыми командами, состоявшими по большей части из израильтян, поставили их под сомнение и нарушили существовавшее ранее единодушие. Сначала начался пересмотр представления об одиночестве в пустыне. Бассейн Мертвого моря находится на 400 м выше уровня океанов, и в античную эпоху природные условия здесь были менее суровыми, чем сейчас. Климат, разумеется, был такой же, но недавнее понижение уровня воды из-за работы израильских насосов позволило обнаружить много следов человеческой деятельности — сельскохозяйственные имения, деревни, загородные дома для отдыха, портовые постройки. Кумран, до которого нетрудно добраться из Иерусалима, был, вероятно, одним из этих владений и входил в сеть сельскохозяйственных ферм и гончарных мастерских.
В жизни этого поселения было несколько периодов, с разными обитателями. Вначале оно, вероятно, было поместьем или одной из крепостей, построенных Хасмонеями на территории от северного побережья Мертвого моря до Массады у его юго-западных берегов. Так считают археологи Амир Дрори и Ицхак Маген. Лишь во второй половине I в. до н. э. оно было занято братством ессейского типа, однако постоянных жителей в нем было лишь около пятнадцати. Такими образом, кажется вероятным, что крепость Сокока-Кумран была своего рода главным штабом секты и что именно в ней обитал Учитель праведности, который жил, видимо, во II в. до н. э. и умер в изгнании, в Дамаске. Некоторые ученые считают, что его заклятым врагом, «нечестивым священником», был не Ионафан, а брат и преемник Иоанафана, Симон. Другие решили, что речь идет о событиях I в. до н. э. и Учитель праведности — это первосвященник Гиркан II, которого поддерживали фарисеи{1043}.
Пересмотрена гипотеза о назначении комнат предполагаемого монастыря: «комнату переписчиков» стали считать столовой, а пресловутые гипсовые столы, служившие, по мнению отца де Во, для переписывания рукописей, назвали софами, где когда-то лежали подушки, на которых евреи ели полулежа, подражая римлянам. Короче говоря, Сокока-Кумран оказалась лишь большой фермой, где была гончарная мастерская, для которой было нужно много воды, что объясняет наличие цистерн и бассейнов.
Была ли «взорвана догма», как сказал Андре Поль?{1044} Не все согласны с радикальным отрицанием всякого влияния ессеев на Кумран. Исследователи отмечают, что дом устроен по общинному принципу — одна кухня, одна трапезная, большое кладбище, на котором 1200 могил, в которых похоронены только мужчины (останки нескольких женщин и детей были обнаружены намного позже){1045}. Важно отметить, что индивидуальные могилы повернуты не к Святому городу и его храму, а на север, в сторону «Рая праведности и Горы-Трона Бога»{1046}. Короче говоря, делает вывод отец Эмиль Пюэш, директор Revue de Qumrân, «такой комплекс построек не подходит ни для военной крепости, ни для склада, ни для хасмонейской или римской сельской виллы и так далее, как считали некоторые авторы»{1047}. Поскольку не могло быть «монастыря», стали говорить о ессейской «мастерской переписчиков» и даже о ессейской школе стажировки, куда паломники приходили, чтобы слушать святые слова и быть здесь похороненными. Но и в этих случаях доказательств не хватает. У сторонников теории отца де Во по-прежнему есть надежные доводы в ее пользу.
Пересмотр взглядов коснулся и самих рукописей. По мере того как в исследованиях применялись самые современные технологии, первоначальный энтузиазм сменялся сомнениями. Сегодня уже нет уверенности ни в том, что все рукописи — это одна библиотека, ни в том, что эта библиотека принадлежала сектантам. То, что среди текстов обнаружено очень мало таких, которые написаны похожими почерками, плохо совмещается с теорией о мастерской переписчиков: в ней все писалось бы одинаковыми почерками. Все свитки или по меньшей мере значительная часть свитков были доставлены из других мест. Но разве можно отрицать связь между развалинами и рукописями? В пещерах и в поселении обнаружены кувшины одного и того же типа — цилиндрические, с крышками. Было бы удивительно, если бы такая связь не существовала, учитывая близкое соседство пещер и отшельников в этой глухой пустынной местности: между поселением и ближайшими к нему пещерами всего несколько десятков метров.
Сочинения, найденные в Иудейской пустыне, если рассматривать их все вместе, отражают удивительное разнообразие учений и религиозных практик дохристианского иудейского общества. Может быть, было несколько тайников, имевших разное происхождение? Доказательств этого у нас нет. Но в этом случае один из них мог быть создан еврейскими общинами Иерусалима или Иерихона, хотя в тайниках и не была найдена типично фарисейская литература. Другой тайник, несомненно, имел бы отношение к последним обитателям Сокока-Кумрана, которых ничто не мешает считать ессеями, если при этом рассматривать их лишь как одно из аскетических братств этого еще загадочного движения, название которого отсутствует в Евангелиях. В общем, эти тексты можно назвать «помещенным в хранилище собранием литературы, в котором представлены различные течения мысли и различные представления об идеалах, существовавшие в дохристианском еврейском обществе»{1048}. Может быть, ессеи, покинув Храм, унесли с собой оттуда главные хранившиеся там свитки и сами стали их хранителями?
Разумеется, одна из главных задач — определить отношения между группой из Кумрана и христианством. Некоторые рукописи относятся ко II в. до Иисуса Христа, но другие датированы началом христианской эры. Значит, кумранская секта существовала во времена Иисуса. Эрнест Ренан, знавший о ессеях только то, что написали Иосиф Флавий и Филон Александрийский, не допускающим возражений тоном заявил: «Христианство — это ессейство, добившееся большого успеха. Дух у них один и тот же, и, несомненно, ученики Иисуса и ессеи, встречаясь, должны были считать себя собратьями». Сегодня мы гораздо меньше уверены в этом.
В 1950 г. Андре Дюпон-Соммер, один из пионеров изучения кумранских текстов, торопливо прочитав «Комментарий на Аввакума», посчитал, что Учителем праведности был воплотившийся мессия, который проповедовал учение о любви, такое же, как учение Иисуса, и в итоге был распят по приказу иерусалимских первосвященников. Из этого он сделал революционный вывод: христианство — лишь бледное повторение того, что произошло на столетие раньше, а Иисус, простой подражатель, был «изумительным новым воплощением Учителя Праведности»!