{332}. Павел ни разу не использует его. В Апостольском символе веры (II в.) его тоже нет. Очевидно, что его не было и в ранней христологии, если не считать применения в небольших сектантских группах, которые его использовали как старинное. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что оно появилось при жизни Иисуса.
Это выражение имеет семитские корни. С иврита ben Adam, в буквальном переводе «сын Адама» (Адам — человек) или с арамейского bar enash обозначают человека вообще, любого человека. Однако Иисус его использует не в этом расплывчатом смысле. Совершенно ясно, что у него эти слова — символ его власти и указывают на эсхатологическую фигуру из седьмой главы Книги пророка Даниила: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями, и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится»{333}».
В Евангелиях это выражение встречается 82 раза. Часто оно обозначает всемогущество. Иоанн: «И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому»{334} (Ин., 1: 51). Матфей, Марк, Лука: «И вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных»{335} (Мк., 14: 62). Согласно семитским представлениям, место одесную (справа от) господина предназначалось для его наследника. Для Иисуса это было способом в точности обозначить свое происхождение и свою божественность.
Однако следует понимать, что этот загадочный Сын Человеческий, как и Царствие Божие, одновременно существует в настоящем и должен явиться в будущем и эти два его обличья непостижимым и необъяснимым образом переплетаются. Бывший ремесленник из Назарета не считает себя полностью возвышенным Мессией, явившимся в конце времен. Иисус одновременно этот Мессия и не Мессия{336}. Сын Человеческий — это Иисус, но иной, который вернется в славе, окруженный Божественной силой, чтобы судить мир. Он дает понять, что за пределами своей бессильной слабости и ограничений, наложенных человеческой бедностью, он победитель, который явится в конце времен. И «кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов»{337} (Лк., 9: 26). Такая смелость ошеломляет.
Смысловая двузначность и даже гибкость самого выражения позволяли Иисусу подразумевать, что он является кем-то гораздо большим, что просто земной Мессия, но при этом ограничивается в своих откровениях тем малым, что были способны понять простые, погрязшие в своих предрассудках люди, к которым он обращался.
Что такое быть учеником
Иоанн крестил множество людей, но затем отправлял их по домам ждать неизбежного грядущего Суда. Возле Крестителя собрался лишь небольшой кружок людей, и участники кружка были вольны покинуть его. Иисус же действовал иначе. Несомненно, во время своего служения в Галилее он привлекал множество слушателей, искавших себе духовного руководителя, просто любопытных или пылких последователей. Но, проповедуя для толпы, он одновременно стремился создать постоянное ядро — общину учеников.
Первая особенность, которую можно отметить: инициатива шла от него. Его призыв не был обращен ко всем. Избранным же он приказывал идти за ним. Это требование произносилось в очень суровой, жесткой до принуждения форме, и цена за его исполнение была страшной: сразу же нужно было отвернуться от своей прежней жизни, оставить все — дом, жену, родителей, семью, род, порвать прежние связи с людьми, отказаться даже от прежних средств к существованию. Иисус требовал, чтобы ученик полностью и безоговорочно отдал себя в его распоряжение.
Илия, символически набросив плащ на плечи юного Елисея, этим дал ему понять, что тот становится его помощником, но разрешил ему попрощаться с родителями. Это соответствовало традиции сыновнего почтения, принятой у израильского народа. Но Иисус не допускал ничего подобного. Прощаться с семьей для него было признаком излишней мягкости: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия»{338}. Один из призванных попросил разрешения отправиться на похороны своего отца, который недавно скончался. Но Иисус ответил ему: «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов»{339}. Для верующего иудея, соблюдающего пятую заповедь («Чти отца своего и мать свою»), такой ответ был возмутителен. Нет, Иисус не был таким проповедником, как другие!
Не все были готовы к этой безграничной преданности, путь к которой лежал через полное отречение от всего. Например, ее не смог принять молодой богач, о котором говорит Матфей. Что нужно для обретения вечной жизни? — спросил этот богач у Галилеянина. «Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди», — ответил ему Иисус. Какие заповеди? Предписанные в Законе: не убивай; не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца и мать, люби ближнего своего как самого себя. «Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне? Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф., 19: 19–21). Юноша не смог быть до такой степени послушным. Отдать все и отдать самого себя ему казалось невозможным. Он ушел в печали{340}.
Путь, который Учитель из Галилеи предлагал ученикам, не был усыпан розами. Иисус говорил им, что их будут презирать, что они повсюду будут встречать препятствия и враждебное отношение, что их ожидают опасности и страдания. «Если кто хочет идти за Мною, отвертись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною»{341} (Мф., 16: 24). «Возьми крест свой» — так говорили в греко-римском мире о воре или мятежнике, который нес до места казни предназначенный для него крест, привязанный к его плечам за горизонтальную перекладину.
Иисус не боялся колючих сравнений. Он говорил: «Ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит»{342} (Мф., 19: 12). Следование за ним требовало дисциплины, каждодневной аскезы. Жизнь его учеников была сурова, но за нее была обещана награда. Петру же, который сказал, что они оставили все, чтобы последовать за ним, Иисус ответил: «Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной»{343}(Лк., 18: 29–30).
Школы и академии были широко распространены в грекороманском мире. Их организовывали пифагорейцы, последователи платонизма, последователи Аристотеля и стоики. Ученики приходили прослушать курсы, запоминали преподаваемые этические заповеди и несколько месяцев жили одной жизнью со своим учителем. В Древнем Израиле тоже существовала подобная традиция: проповедник мог иметь учеников. У Филона, Гиллеля и Шаммая были свои школы. Позже, во II в., уже после разрушения Храма, система обучения у раввинов будет основана именно на этих прецедентах.
Однако ученики Иисуса не следовали этому образцу. Они выглядели более сплоченными, чем ученики, которые, собравшись в круг, слушают добрые слова Учителя, а через какое-то время расходятся. Его ученики, пришедшие из всех слоев общества, жили вместе и были настоящей общиной; они принимали к себе бедняков и маргиналов, а не стали закрытой сектой, какими были другие религиозные братства того времени. Строгость их обязательств не препятствовала им пировать вместе с Иисусом с мытарями, есть со стола грешников, встречаться с людьми сомнительной репутации, пьяницами, мошенниками, проститутками, то есть отверженными, которые, как считалось, не соблюдали заповеди, данные Богом народу Израиля. Души учеников были полны радости и ощущения праздника. Различия внутри группы были лишь те, которых требовало ее предназначение. Иисус одним взмахом руки устранял все честолюбивые желания и случаи соперничества. Пусть тот, кто больше, будет как меньший, а начальствующий — как служащий!
Другой отличительной чертой группы учеников были их отношения с Учителем. Его власть над ними была основана на личном обаянии{344}. Он ожидал от своих учеников не слепого и рабского подчинения, но духовной зависимости, глубокого и близкого добровольного единения. В этом состоял смысл притчи о винограднике, символе Союза. Иисус был лозой, а они — ветвями. Только добрые побеги, неразделимые и единые с лозой, принесут плоды. «Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне»{345} (Ии., 15: 4).
Евангелия также говорят нам, что Иисуса в его путешествиях сопровождало много женщин. Мы знаем некоторых из них: Мария Магдалина, излеченная от одержимости, Саломея, мать Иакова и Иоанна; были также Иоанна, жена Хузы, управителя Ирода Антипы, Сусанна, о которой мы ничего не знаем, «и многие другие»