Они подошли к нише в стене. Ниша была выстлана церковной парчой с крестами. На ткани стоял маленький изящный сундучок дивной ручной работы, вероятно, сам по себе стоивший немалых денег.
Старец снял с себя крест. Тут только Константин заметил, что нижняя часть креста напоминала ключ с причудливо выточенными бороздками. Старец вставил этот своеобразный ключ в скважину на боку сундучка и с трудом повернул давно не открывавшийся замок. Крышка со скрипом открылась, и Старец извлек из недр сундучка кожаный мешочек со шнурками.
Наденьте это на шею, — предложил Старец. — Пусть они будут всегда с вами.
Что это? — недоумевающе спросил Рокотов.
Знаки путеводные, — загадочно ответил Старец. — Мешочек этот, если вынуть из него шнурок, можно раскрыть, и он сам становится чем‑то вроде карты. С его помощью и с помощью трех знаков путеводных, которые в нем находятся, вы доберетесь до отдаленного монастыря, где в вынужденном заточении коротает время чудотворная икона Софийской Божией матери.
Старец объяснил Константину, как пользоваться знаками путеводными, а напоследок перекрестил его, вздохнул и сказал:
— Бог и случай укажут тебе путь, добрый молодец. Знаки путеводные, присланные в наш храм Святого Иринея еще в незапамятные времена из отдаленного монастыря, помогут тебе не сбиться с пути. А я могу лишь благословить тебя на святое дело. Ступай себе с Богом.
Константин склонил на мгновение голову перед Старцем, затем медленно повернулся и пошел к выходу…
Глава 11ИКОНА И ОКО
Проводив счастливую, хотя и несколько растерянную, Джулию к себе домой, Эльзевира пригласила Савелия, ушедшего ночью в квартиру к Марте, где он жил.
Вы довольны, дорогой Савелий Кузьмич? — для проформы поинтересовалась Эльзевира, заранее зная ответ.
Еще как доволен! Можно сказать, просто счастлив! — радостно заулыбался Бешеный. — Спасибо вам Огромное! Вы даже не представляете, что для меня сделали!
Ну, почему же, очень хорошо даже представляю, — Эльзевира улыбнулась и вздохнула.
Савелий, пребывая в одиночестве поутру после ночи любви, проведенной с Джулией, с некоторой досадой корил себя:
«И чего это я повелся на эту вздорную извращенку? Ведь уже не двадцать лет, а скоро сорок стукнет! Баб, что ли, достойных не встречал?»
Бешеный, как обычно, ни о чем не жалел — что было, того уж никак не изменить, — но все‑таки какой‑то неприятный осадок от секса с Машей остался.
Однако спросил он совсем о другом, что занимало его мысли неизмеримо больше:
А нельзя ли нам с Джулией наладить такой же канал «телепатической» связи, ну, — он чуть смутился, — как у вас с Феликсом Андреевичем?
Дорогой Савелий Кузьмич, я предвосхитила вашу просьбу и уже кое‑что для этого предприняла, — не без некоторой гордости сообщила Эльзевира.
Бешеный мысленно изумился предусмотрительности своей гостеприимной хозяйки.
Что же именно вы предприняли? — вопрос прозвучал вполне логично.
Не вдаваясь в излишние подробности, я настроила вашу милую и очень обаятельную женушку на вашу волну, — туманно заметила старая колдунья, — кстати, как вы вероятно заметили, Джулия мне понравилась. Она не только хорошенькая и умненькая, но еще и девица с характером. Таких женщин, признаюсь, немного, и я их ценю.
Это точно: характером Джулию Боженька не обидел, — с показным довольствием согласился Бешеный — ему действительно было лестно слышать это от Эльзевиры.
Но такой мужчина, как вы, дорогой Савелий Кузьмич, уверена, с юной строптивицей успешно справляется, — в этом откровенном комплименте Савелий уловил некоторую, глубоко скрытую, иронию многоопытной женщины.
Когда как. Раз на раз не приходится, — честно признался Бешеный, вспомнив при этом, как его любимая Джулия пошла обучаться единоборствам, не сказав ему об этом ни слова. — Иногда Джулия делает по–своему…
Я тоже всегда этим отличалась от большинства женщин, — удовлетворенно кивнула Эльзевира, а потом приказала своему гостю: — Подойдите ко мне поближе и сядьте!
Она пододвинула ему старинный стул с высокой резной спинкой на гнутых ножках.
Недоумевая, Савелий подчинился и опустился на стул.
Эльзевира достала из кармана какую‑то старинного вида склянку и помазала виски и лоб Бешеного густой и приятно пахнущей мазью. Потом крепко стиснула обеими руками его голову.
Савелий мысленно удивился необычной силе ее холеных небольших ручек.
А Эльзевира большими пальцами одновременно нажала на какие‑то точки, расположенные на его висках.
Савелий испытал резкую, пронизывающую все тело боль, но даже не шелохнулся.
То же самое проделала старая колдунья и с точками, расположенными над его бровями. После чего, оставив в покое его голову, Эльзевира смахнула со своего лба мелкие бусинки пота и предложила:
А теперь попробуйте послать вашей драгоценной Джулии мысленное сообщение.
Что именно послать своей милой, Савелию долго изобретать не пришлось: в пылу страсти он совершенно забыл предупредить жену о том, чтобы она никому не рассказывала об их встрече. Впрочем, Джулия вряд ли способна была в те минуты воспринимать что‑нибудь иное, кроме невнятных, но столь необходимых слов об их любви. Поэтому мысленно он послал ей следующее сообщение:
«Любимая! О том, что я жив и мы встречались, никому ни слова! Даже Костику и Богомолову! Это наша с тобой маленькая тайна. Уже скучаю по тебе. Скоро увидимся снова».
Буквально через минуту — как бы сам собой, но ее голосом — возник ее ответ:
«Все поняла. Молчу, как рыба. Спасибо тебе, милый! Тоскую. Жду. Всегда».
Эльзевира внимательно наблюдала за Савелием и после небольшой паузы озабоченно спросила:
Ну, как канал? Нормально работает? — Она напоминала мастера–настройщика.
Да лучше, чем электронная почта, не говоря уже о допотопном телеграфе! — Савелий был восхищен и несколько растерян. — Даже не знаю, как вас благодарить… это чудо какое‑то! Но неужели все так просто?
Эльзевира загадочно усмехнулась:
Вообще все просто и сложно одновременно. Как в самой обычной жизни. Разве вы, дорогой Савелий Кузьмич, еще не заметили, что, так сказать, волшебный мир чудес повторяет, только на другом уровне, мир повседневный.
Честно сказать, уважаемая Эльзевира Готфридовна, никогда об этом не задумывался, — Бешеный был откровенен. — Вам, конечно, видней.
Ну, да, как теперь у вас говорят, жираф высокий — ему видней! — К немалому удивлению Бешеного, Эльзевира Готфридовна, ведущая практически затворнический образ жизни, нередко употребляла выражения из молодежного сленга. При этом сравнение этой холеной и довольно миниатюрной дамы с жирафом было настолько нелепо, что Бешеный не удержался от улыбки и возразил:
Ну уж на жирафа вы никак не похожи…
Спасибо за запоздавший комплимент! — озорно блеснула глазами Эльзевира.
Савелий подумал о том, как, наверное, она в молодости была неотразима и осаждаема поклонниками.
Оставим в стороне жирафов и другую тропическую живность, — царственно заявила Эльзевира. — Закончу мысль о простоте и сложности установки мысленного канала связи. Если между двумя людьми нет настоящей любви и взаимопонимания, лучше за это дело и не браться. Все равно ничего не выйдет. Мне хватило нескольких минут в обществе вашей очаровательной супруги, чтобы понять: ваш случай для связи подходит как нельзя лучше. А дальше, как говорится, остается чистая техника с затратой некоторых познаний и усилий.
Но на меня больших усилий не потребовалось? — поднял голову Савелий, потирая еще ноющие виски.
На вас‑то нет, а вот с Джулией вашей пришлось повозиться, — вздохнула Эльзевира.
Почему такая разница между мужем и женой? — заинтересовался Бешеный.
Сами должны соображать. Ваш энергетический уровень настолько высок, что без всякого труда заполняет намеченный мной в атмосфере ваш общий с Джулией канал. А у вашей супруги энергетика намного слабее. Сейчас она наверняка окончательно обессилела и погрузилась в глубокий сон, затратив на сообщение вам уйму энергии. Так что она вам особенно часто надоедать не будет, — с шаловливой интонацией закончила Эльзевира свой ликбез.
Многоопытная вещунья не ошиблась. Разглядывавшая в старой квартире Савелия его портрет, Джулия внезапно почувствовала странную усталость. Глаза сами слипались, а ноги вели к постели. Поддаваясь необоримой дремоте, она сообразила, что сообщение, посланное любимому мужу, отняло у нее много сил.
«Ничего страшного — буду с Савелием общаться исключительно перед тем, как приготовлюсь ко сну. Самое главное — теперь я знаю, что он жив и любит меня», — засыпая подумала она.
Беседу Эльзевиры и Бешеного прервал телефонный звонок: на сотовый звонил Константин:
Ты в который уже раз спас мою дурацкую жизнь, — захлебываясь от волнения, еле выговорил он.
Хлопотно это — жизнь твою спасать, однообразно очень, — по–доброму пошутил Бешеный. — Ладно, забудь об этом, скажи‑ка лучше — как дела с иконой? Подвигаются?
Кое‑что разузнал. Надеюсь, на днях она будет в твоем распоряжении. Часов пять тебе хватит?
Не знаю. Попробуй заполучить ее, скажем, с полудня до следующего утра.
Что бы было чем тебе ночью заняться? — со своей стороны пошутил Константин.
Ну, вроде того, — Савелий шутку не подхватил.
Задание понял. Приступаю к исполнению, — по–военному четко сказал Рокотов–младший и отключился.
Волей–неволей прислушивавшаяся к разговору Эльзевира продемонстрировала свою обычную сообразительность:
Вы спасли жизнь Константину?
Ну, так получилось. На него напали какие‑то идиоты, — Бешеный предпочел не вдаваться в подробности..
Какой вы, Савелий Кузьмич, молодец! — восхитилась Эльзевира. — Я бы очень расстроилась, если бы что‑нибудь плохое произошло с Константином. Он такой милый и воспитанный молодой человек!
Почему‑то с этой точки зрения своего ученика Бешеный никогда не рассматривал, но спорить не стал: воспитанный, так воспитанный. Ей видней, она с королями да герцогами общалась.