За спиной Ангулеса раздался шорох, отчего антиквара охватил смертельный ужас. Грегор резко обернулся и увидел, как от колонны отделилась человеческая фигура и медленно направилась прямо к нему.
Ничего не соображая, весь во власти охватившего его страха, Ангулес бросился к лестнице и стремительно помчался наверх, все так же освещая себе путь свечами. Он взлетел по лестнице и устремился к спальне, сам не зная почему. Антиквар не слышал, чтобы кто- то его преследовал, но всей кожей ощущал, что за его спиной кто‑то есть, легкий, почти невесомый. Преследователь не отставал от него ни на шаг.
Ангулес ворвался в спальню и попытался закрыть дверь.
Ему это не удалось, потому что преследователь оказался ловчее и не дал ему этого сделать.
Грегор не был физически сильным человеком. И поэтому даже слабого удара в дверь со стороны преследователя хватило, чтобы антиквар отлетел на середину спальни.
Кто вы? Что вам здесь…
Он не успел закончить вопрос. Раздался выстрел, и убитый Грегор Ангулес упал на кровать. Он так и не выпустил из руки парабеллум, которым просто забыл воспользоваться.
Канделябр отлетел в сторону и покатился по полу. Свечи погасли, спальню окутал мрак.
Убийца зажег карманный фонарик и направил луч света на роскошную постель под балдахином. Подушка и простыня под Ангулесом успели изрядно пропитаться кровью.
Убийца посветил лучом фонарика вниз и недовольно скривился. Он нашел на прикроватном столике пачку одноразовых бумажных платков «Kleenex», вытащил один, нагнулся и аккуратно стер пятнышко крови со своих изящных и дорогих туфель от «Мод Фризон».
Но антиквар еще не умер. В нем теплились остатки жизни. Он уже ничего не видел, однако еще не потерял окончательно способность слышать. И он услышал, как женский голос еле слышно промолвил: Ite, missa est.
Перед тем как дух окончательно покинул тело Грегора Ангулеса, антиквар повторил про себя перевод латинской фразы: «Иди с миром, месса совершилась».
Глава 3ОТКРОВЕНИЯ ШИРОШИ
Чисто вегетарианский ужин был подан в гостиной большого дома — рис отварной, для которого имелись соевый и другие соусы, овощные и фруктовые салаты и разнообразные свежевыжатые соки.
Я вовсе не стремлюсь превратить вас в убежденных вегетарианцев, — сочувственно поглядывая на сотрапезников, пояснил Широши. — Просто я считал, что вновь прибывшим будет интересно попробовать какие‑то непривычные для них блюда и приправы. При желании вы можете заказать жареный картофель с большим куском мяса.
Но Иннокентий и Алевтина явно не из вежливости в один голос заверили, что все очень вкусно и замечательно.
Савелий немного удивился про себя, когда Широши заявил, что на острове имеются большие запасы алкоголя — ему спиртное никто не предлагал, правда, по вечерам смуглые ребята перед телевизором попивали пиво.
Да мы с Алей регулярно, так сказать, не пьем, — чуть смущаясь проговорил Иннокентий, — но, сами знаете, русскому человеку иногда не грех и расслабиться…
Нет проблем, — быстро сказал Широши, — пейте на здоровье!
Именно после этой фразы Алевтина попросила принести в их бунгало соки разных сортов и удалилась, сославшись на усталость.
Иннокентий и Савелий с нетерпением ждали, когда Широши начнет. Но он заговорил совсем о другом:
— Савелий Кузьмич знает, что на острове практически никто не говорит по–русски. Для него, превосходно владеющего английским, это проблем не составляло. Но вам, Иннокентий, будет сложнее. Ведь ни вы, ни ваша дама по–английски не говорите?
Иннокентий отрицательно мотнул головой.
Предлагаю обдумать два варианта: первый — пока Савелий Кузьмич на острове, он вам поможет, и вы наладите, так сказать, рабочие контакты со слугами, тем более что большинство из них английский знает из рук вон плохо. В это время вы, Иннокентий, сами займетесь изучением языка. С вашей головой бытовую лексику вы освоите недели за две. Добротный самоучитель я вам уже приготовил, как и технические словари — многие интересные для вас вещи имеются в Интернете, естественно, на английском. Второй вариант — я в ближайшие дни привезу на остров русскоязычного переводчика. Решайте сами!
Иннокентий выбрал первый вариант — его сокровенной мечтой было выучить английский, чтобы использовать Интернет по полной программе. Этот загадочный Широши как будто читал его мысли, что застенчивому и скрытному Водоплясову не понравилось. Но еще больше ему не понравилось то, что Широши им с Говорковым рассказал.
Начал он издалека:
— История, которую я намерен вам поведать, поразит вас своим очевидным неправдоподобием, но, к сожалению, все, что вы услышите, — печальная реальность.
Широши обернулся к Савелию:
— Помните, когда‑то я рассказывал вам о типе по кличке Шакал, в тот день, когда к нам приплыл один старый пират.
Конечно, помню, — ответил Савелий. В тот день он был поражен актерскими талантами Широши и его необыкновенным даром перевоплощения.
Так вот, эта парочка злодеев, при всей их пакостности и вредности, не более чем мелкие сошки, хотя потенциал зла у них солидный. Однако самую страшную роль сегодня на земле играет тайная структура под вполне невинным названием «Совет Пяти»…
Вроде масонов, что ли? — перебил его Савелий, тут же вспомнив о своих неоднократных схватках с людьми Ордена.
Забудьте о масонах, — с угрюмым видом отмахнулся Широши, — по сравнению с членами «Совета Пяти» масоны — детсадовские озорники!
Савелий недоверчиво хмыкнул.
Я же оговорился вначале, что вы имеете право мне не поверить, поскольку мой рассказ несет в себе очевидный элемент бреда, но тем не менее все в нем — чистая и страшная правда, — воскликнул Широши. — Сперва выслушайте меня внимательно, а уж после решите, верить мне или нет.
Оба слушателя очевидно напряглись, ибо Широши был на редкость серьезным.
«Совет Пяти» был создан во второй половине сороковых годов двадцатого века, в противовес «большой тройке», то есть Сталину, Рузвельту и Черчиллю, которые в конце Второй мировой войны не без основания видели себя хозяевами мира — перекраивали границы, свергали и назначали послушные им правительства, определяли суммы контрибуций. Не будем углубляться в историческую даль и оставим в покое тех первых членов Совета. Скажу о них только одно — это были очень богатые люди разных национальностей.
А какова была главная цель этого Совета? — с любопытством спросил Бешеный. — Просто не дать «большим» поделить мир?
Великолепный вопрос! — обрадовался Широши. — Всячески мешать «большой тройке» была задача тактическая, но важнее была задача стратегическая — не позволить людям земли найти прочную платформу для объединения. После победы над фашизмом такая возможность появилась — люди в разных странах получили шанс мирно трудиться и по возможности помогать друг другу. Но этот, может быть, единственный в двадцатом веке шанс был упущен. «Совет» победил. Началась «холодная война» Востока с Западом, которая завершилась лишь с распадом СССР…
Завершилась ли? — высказал сомнение Бешеный, — У нас с вами, Феликс Андреевич, в личных архивах множество примеров тупой западной русофобии, которую можно уже встретить и у наших сограждан, убежденных в том, что на Западе достигли земного рая, а мы, дурни, все упираемся и туда не хотим.
Полностью с вами согласен, Савелий Кузьмич, — Широши, похоже, был рад этой передышке и вмешательству Савелия.
С серьезным, даже мрачным выражением на лице Водоплясов молчал, впитывая необычайную для него информацию, как губка.
Сегодня можно с полной уверенностью сказать, что предпосылки для мирного сотрудничества Востока и Запада были, — авторитетно продолжал Широши. — В России уже опубликованы архивные материалы, свидетельствующие о том, что Сталин еще во второй половине тридцатых годов фактически отказался от идеи мировой революции и поставил под сомнение смысл диктатуры пролетариата. Осторожно и медленно он двигался в направлении мирного сотрудничества с Западом. Не получилось.
Почему? — наивно спросил Иннокентий.
Ответ прост: мир, спокойствие и сотрудничество людей земли противоречат интересам и целям очень могучих и влиятельных сил.
Не понимаю, кому от мира и покоя будет плохо? — упорствовал Водоплясов.
Да тем, кто умеет ловить рыбку в мутной воде, — не задумываясь, объяснил Широши. — Возьмите ближайший пример — приватизацию по–российски, У пышного пирога российской собственности первыми оказались самые шустрые, быстро понявшие, что игру начали, а ее правила установить не сочли нужным. Вот вам и мутная водичка, из которой выплыли многие современные большие состояния.
Теперь понятно, — протянул Водоплясов. Отцы–основатели Совета были, поверьте, люди неглупые и неуклонно исповедовали принцип «разделяй и властвуй». С кое–кем из них я был лично… — тут Широши осекся, но как ни в чем не бывало продолжал, — нам, естественно, более интересна современная ситуация.
Математический ум Водоплясова мгновенно прикинул цифры, и Иннокентий не смог скрыть изумления.
А сколько же вам тогда лет, Феликс Андреевич? — простодушно спросил он.
Широши загадочно улыбнулся.
В Совете всегда только пять человек и состоят они там пожизненно, ну как во французской Академии, которая именуется «Академией бессмертных». Основатели Совета были отчасти люди примитивные, стремившиеся лишь к приумножению своего состояния любыми законными и незаконными методами. Но постепенно кадровый состав менялся, и теперь в «Совет Пяти» входят, как мне ни прискорбно это признать, люди гениальные.
На лицах обоих слушателей отразилось недоумение.
В каком смысле гениальные? — недоверчиво спросил Савелий. — В чем она, их гениальность, проявляется?
К моему глубокому сожалению, во всем. Прежде всего, они все блестящие ученые, высочайшего мирового класса. Когда‑то Пушкин сказал, что гений и злодейство есть «вещи несовместные». Боюсь, великий поэт ошибался. Он жил в обществе, где знали Бога и традиционную мораль, которая в двадцатом веке подменилась формулой», «морально то, что полезно». А под нее легко подводится любое злодеяние. Иными словами, то, что мы с вами вслед за Пушкиным определили бы как «ужасное злодейство», эти люди назовут «эффективным управленческим решением».