ез огня. Понятно? В целом же проект Карасева не наш.
А чей? — поинтересовался Хрюша.
Долоновича, — к вящему удивлению собравшихся сообщил Икс.
А зачем нам связываться с Долоновичем? — спросил Крыса, откровенно не любивший одного из самых богатых людей России и знавший, что Икс того тоже терпеть не может.
Так надо, — не удостоит своих соратников разъяснениями Икс. — Поскольку в данном случае нам с Сашкой нечего делить, то не грех и объединиться против общего врага.
Такое объяснение не всех удовлетворило, но задавать вопросы никто не решился — Икс говорил только то, что считал нужным. И к этому все привыкли.
Предварительную смету вы получите через три дня. Пока речь идет о добровольном взносе, так что не скупитесь. О дате пресс–конференции Карасева вам сообщат. Вам там присутствовать необязательно, но если кто захочет ее посетить, вреда не будет, — подвел итоги Икс. — В следующий раз собираемся через десять дней здесь же.
Возвращаясь в Москву, Икс предложил подвезти Палочку, который в настоящий момент не занимал никаких государственных постов и приехал вместе с Питоном. Соратников отделяло от водителя и охранника на переднем сиденье толстое звуконепроницаемое стекло.
Ты веришь, что Критский может стать Президентом? — спросил Палочка.
Конечно, нет, — с усмешкой ответил Икс, — я же не идиот.
Так зачем этот огород городить? — заводился Палочка. — Спасать Россию, спасать Россию! Да зачем эту проклятую дыру спасать? Ненавижу эту страну и ее тупой и злобный народ. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали в тюрьмы и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он сеял.
Икс внимательно выслушал гневную речь Палочки и сказал:
— Может, ты и прав, но Запад‑то нас до сих пор боится. Как‑никак ракеты с ядерными боеголовками имеем.
Вот и дураки они, что боятся, — горячо и убежденно заявил Палочка. — Одной дивизии отборных американских рейнджеров хватит, чтобы все это оружие захватить. Посмотрим, как без ракет они будут кичиться своим балетом и знаменитой духовностью!
Значит, ты убежден, что России в ближайшие годы конец? — спросил Икс, хотя давно знал точку зрения Палочки, который, не смущаясь, излагал ее кому угодно, в том числе и иностранным журналистам.
Лет за двадцать последнюю нефть выкачают и продадут, а потом будут по своим избам с лучинами сидеть, — злорадно изрек Палочка. — Пора нам с тобой на Запад перебираться. Деньги там есть, друзья тоже.
Икс многозначительно усмехнулся:
— Может, ты и вправду провидец, и все произойдет гак, как ты пророчишь, но нам, и тебе в том числе, придется здесь присутствовать и контролировать процесс. Заруби себе это на носу.
Едва Савелий зашел в уютную комнату в квартире заботливой и немногословной Марты, дородной домоправительницы Эльзевиры Готфридовны, где он провел несколько приятных и ленивых дней меньше месяца тому назад, он сразу заметил лежавшую на телевизоре видеокассету. И сердце его непроизвольно екнуло. Бешеный без труда догадался, что это за кассета.
Дело в том, что он неоднократно просил Широши дать задание его верным людям в Нью–Йорке заснять маленького Савушку, которого так давно не видел. Широши с пониманием кивал и обещал, обещал… И вот наконец выполнил свое обещание.
Савелий мгновение помедлил. Как вы легко можете догадаться, любезный читатель, словесную информацию о сыне Бешеный имел. После возобновления контактов с Константином Рокотовым, который более–менее регулярно виделся с Джулией и часто разговаривал с ней по телефону, Савелий знал, как растет его сынишка и каких успехов добивается. Но одно дело слышать, а совсем другое — увидеть самому.
Еще во время той, давней и неожиданной встречи с Константином на Кавказе, он попросил его, чтобы Джулия привезла кассету с Савушкой в Москву. Она выполнила просьбу, показала кассету Рокотову. Но в руки, несмотря на его настоятельные уговоры, не дала. Он твердил, что хочет показать кассету своим родителям и дяде, генералу Богомолову, крестному отцу Бешеного, предлагал переписать эту кассету при ней. Но она отказалась наотрез, поскольку считала, что ее драгоценного ребенка могут таким образом сглазить.
Джулия сказала Константину довольно странную фразу:
— Савелий погиб потому, что его кто‑то сглазил. Я знаю, что ему не было суждено погибнуть, да еще так нелепо. На это была чья‑то злая воля. И я обязательно узнаю, чья. Я не желаю, чтобы какие‑то чужие люди, пусть даже твои родные и знакомые, смотрели на Савушку. Сын Бешеного, когда вырастет, может для многих представлять опасность, и я чувствую, как они уже желают ему зла.
Константин клятвенно обещал, что эту кассету никто, кроме его родных, обожавших Бешеного, не увидит, но мать была непреклонна и увезла кассету назад в Нью–Йорк.
Рокотов–младший подробно рассказывал своему старшему другу. Как его сын выглядит, как свободно и складно говорит по–русски и по–английски, но все это было, конечно, не то, Желание увидеть сына собственными глазами становилось нестерпимым. Бешеный вставил кассету в видеомагнитофон и включил его.
В первых кадрах, датированных 3 октября 2003 года, его сынуля с миловидной и стройной гувернанткой русского происхождения по имени Катя, о которой Савелий был наслышан от Константина, шел на прогулку в Центральный, парк. По–видимому, день выдался солнечный и теплый, поскольку все были одеты по–летнему. К сожалению, снимавший находился довольно далеко от объекта съемки, и Савелий с трудом мог разглядеть знакомые и дорогие черты мальчугана.
Только когда они уселись на скамейку в Центральном парке, камере удалось взять лица крупным планом. Савушка что‑то увлеченно рассказывал Кате. Потом она вынула из сумки какую‑то книгу большого формата, и Савелий прочел крупные буквы на обложке «А. Пушкин. Сказки».
«Молодец Катя, что приобщает Савушку к родной культуре», — успел подумать Савелий и тут же охнул, поскольку лица скрылись за обложкой. То ли Савушка рассматривал иллюстрации, то ли учился читать, но отцу от этого было не легче.
Потом Савушка отправился играть с другими детьми, а Катя углубилась в разговоры с какой‑то дорого, но скромно одетой дамой, явно матерью девочки, которой Савушка уделял особое внимание. Он следил, чтобы никто из окружавших мальчишек ее не обидел или, не дай бог, толкнул.
Очевидно, что снимавший держался на почтительном расстоянии, стараясь не привлекать внимания, так что Бешеному пришлось удовлетвориться общим видом фигурок бегавших детишек. В какой‑то момент камера поймала бегущего Савушку в полный рост.
«Через два с половиной месяца ему стукнет пять лет, — подумал Савелий. — Для своего возраста он слишком крупный, но видно, что он хорошо сложен и физически развит. И мордашка смышленая».
Следующие кадры были сняты вскоре после дня рождения — 19 декабря 2003 года — в тренировочном зале. Савелий вспомнил, как Джулия рассказывала Константину, что оборудовала этот зал у себя в доме, чтобы учить Савушку единоборствам.
«Он должен быть, как отец, а может, и еще лучше!» — так сказала она.
Изображение было плохое. Бешеный терялся в догадках, как вообще человеку Широши удалось проникнуть в дом, но потому, что вся съемка делалась с одной точки, сообразил, что кому‑то удалось приспособить микрокамеру и в нужный момент на расстоянии ее включить.
На татами расположились двое, одетые в кимоно: Савушка и совершенно лысый японец или китаец неопределенного возраста, который показывал разные приемы внимавшему ему мальчугану.
Савелий с радостью констатировал, как высоко для своего возраста сын выпрыгивает, как молниеносно и точно наносит удары по воображаемому противнику. Движения мальчика были очень хорошо координированы, плавны и размеренны. Отец видел это глазом высокого профессионала. В Савушке не было присущей многим детям этого и даже старшего возраста суетливости, мельтешения, неорганизованности. Савушка не был напряжен. Он был собран, внимателен, расчетлив и точен.
«Вырастет из малыша настоящий боец. Может, и вправду посильней меня будет. Я‑то много позже всем этим заниматься начал», — с удовлетворением подумал Бешеный.
Такова была самая первая и естественная реакция отца, воочию узревшего успехи сына. Бешеному не нужно было долго наблюдать за тем, как тренируется его сын, чтобы понять: его наставник — выдающийся мастер.
К месту вспомнилось, что Джулия так и не рассказала мужу, где и у кого она обучилась единоборствам. Такова Джулия, беззаветно любящая и упрямая, и самостоятельная. Конечно, будь он по настойчивей, она бы рассказала ему о своем Учителе. Но он тогда, помнится, в жуткой спешке улетел на остров Маис и оттуда не вернулся.
Бешеный продолжал смотреть на экран. Как и любая другая тренировка, то, что делал Савушка, было кропотливо, чтобы не сказать занудно. Учитель показывал и объяснял ему некий прием, после чего мальчик усердно его отрабатывал, доводя свои движения до автоматизма. Савелия поразило терпение и упорство маленького сына. Он не волынил и не просил передышки. В какой‑то момент наставник сам остановил его легким прикосновением руки, и они начали что‑то живо обсуждать. По ходу разговора Савелий почувствовал, что между ними существует прочная духовная связь, необходимая Учителю и Ученику. Учитель обращался с Савушкой вежливо и церемонно, как со взрослым человеком. Они присели на татами, скрестив ноги и отдав друг другу положенные поклоны, и продолжили неторопливую беседу.
Как Бешеному хотелось услышать, о чем они беседуют! Но звука не было, только изображение, вскоре и оно исчезло. Наверное, источник питания разрядился.
Бешеный помимо своей воли вдруг ощутил прилив жгучей ревности к этому японцу или китайцу, который незаметно для него прочно вошел в его семью, став Учителем не только его жены, но и малолетнего сына. Савелий не сомневался, что Учитель, каким бы выдающимся и мудрым он ни был, никогда не вытеснит его Савелия Говоркова, из сердца Джулии. Но с малолетним Савушкой дело обстояло сложнее и печальнее.