— Дальше, дальше! — торопит Боря.
Вот уж и конец. Нет внутри книги никакого тайника. Теперь надо внимательно осмотреть переплет. Верхняя крышка не очень толстая. Саня на всякий случай прощупывает ее пальцами: бриллианты бывают и небольшие, с горошинку, даже меньше — он спрашивал у папы.
Ничего нет!
А сбоку? Тоже ничего.
Остается нижняя крышка. Вон она какая тяжелая!
— Двойная, ребята! — торжествует Саня. — Вот одна стенка, вот другая…
И вдруг Санины пальцы нащупывают на краю переплета разрез. Бледнея, он поднимает крышку.
Так и есть! Нижняя крышка переплета разрезана. Она пустая и дряблая, как выпотрошенное рыбье брюхо!
Долгое время ребята сидели молча, потрясенные неудачей. Кто-то побывал здесь до них!
— Археолог тот. Басистов, — наконец уныло произнес Саня.
Воробей потрогал разрез, посмотрел его на свет.
— Не может быть! Разрез старый. Видишь, сколько пыли?
Он снова стал медленно листать страницы. Что-то привлекло его внимание.
— Послушай, Сань, может, никаких драгоценностей здесь и не было?
— А письмо?
— В нем ведь не сказано: «Бери в книге» или «Ищи в книге». Сказано: «Смотри в книге».
— Какая разница?
— А такая, что надо смотреть получше… Вот здесь, например, подчеркнуты какие-то цифры. Видишь?
Саня глянул через плечо Воробья. В самом деле, под некоторыми номерами блюд виднелись карандашные черточки. На другой странице тоже. И на третьей…
— Ты думаешь, шифрованное сообщение?
— Не знаю. Может быть. Посмотрим.
— Правильно! — Саня вновь воспрянул духом. — Шифрованное сообщение. Где искать драгоценности… А, Борь?
Боря верил и не верил.
— А разрез?
— Что разрез! Что разрез! — закипятился Саня. — Много ли драгоценностей сюда положишь! У Федорова знаешь сколько их было! Целые сундуки!
— И он их спрятал, — поддержал его Воробей. — Закопал или в стене замуровал. А где — здесь сказано!
Он ткнул пальцем в книгу.
— Хорошо, предположим, шифр, хотя вы еще не доказали, — Боре и самому хотелось, чтобы это был шифр, но он не любил принимать все на веру. — Думаете, расшифровать так просто?
— Ого! Уже ему и расшифруй! Давай сначала выпишем, что подчеркнуто.
Они принялись за дело. Воробей внимательно осматривал страницы и диктовал:
— Девять… Два… Семь… Двадцать… А здесь почему-то не цифра подчеркнута, а точка.
— Ну ее — какую-то точку! — Саня нетерпеливо пристукнул карандашом. — Давай дальше!
— Нет, если подчеркнуто, значит, не зря! Записывай: Семь… Точка… Пять.
Примерно на середине книги черточки кончались. Рядом с последней черточкой стоял восклицательный знак, сделанный все тем же карандашом. Теперь Воробей окончательно уверовал, что длинный ряд цифр, записанный Саней, не что иное, как шифрованный текст.
— Проверим еще раз.
— Зачем? Все правильно!
Но Воробей настаивал. Одна только неверная цифра — и попробуй тогда, расшифруй.
Напоследок они еще раз полистали книгу и переписали несколько рецептов — для мам.
Саня наткнулся на инструкцию: «Как с пользой употребить испорченное мясо».
— Я еще вот что перепишу.
Прочитал и возмутился.
— Вы только посмотрите, что они делали!
В инструкции было сказано: «Возьми уксус. Положивши в оный испорченное и к столу не годное мясо, вымочи хорошенько. Затем, посоливши круто, отдай оное на обед дворовой челяди».
— Вот фашисты! — Воробей нахмурился. — «Отдай оное на обед челяди». Челяди, значит, можно. А сами жаворонков лопали.
— Жаворонков? Где?
— Пожалуйста! — Воробей ткнул пальцем в рецепт. — «Жаворонки под соусом». Представляешь, сколько жаворонков надо было, чтобы им брюхо набить. Они же крошечные.
— Зато поют как! — Саня слушал пение жаворонков летом, когда ездил в деревню к бабушке. — Высоко-высоко в небе… Даже не видать — одна точечка… Только мало их совсем.
— Оттого и мало, что эти пожрали.
Подошла библиотекарша.
— Вы еще долго? У меня обед.
— Уже все. — Саня подал ей книгу. — Большое спасибо!..
На улице Саня вспомнил, что в гостинице Подгорска Виталий Евгеньевич упомянул о шифрах.
— Надо к Виталию Евгеньевичу, — предложил он. — В детстве он выдумывал всякие шифры. Может, подскажет.
— В прошлом году в пионерском лагере мы тоже выдумывали, — сказал Воробей. — Зашифровывали, расшифровывали. Здорово интересно! У нас пионервожатый был — сила! Только я уже забыл как.
Они условились, что Воробей попытается разыскать пионервожатого из лагеря — он работал в одной из школ Южного поселка. А Саня с Борей тем временем поговорят с Виталием Евгеньевичем.
— Только о книге ему ни слова! — предупредил Воробей. — Скажите, играем.
— А то мы не знаем, — маленькие…
Виталия Евгеньевича дома не было. Вместо него в круглой комнате они застали Сокола.
— Скоро придет. За пивом побежал. А зачем он вам?
— Так, — уклонился Саня от ответа.
— Скрываете, да? Ходили в библиотеку?
— Ходили.
— Без меня?
— Ты же не пришел. Мы с Воробьем.
Наступила долгая пауза.
— Та-ак, — зловеще протянул Сокол. — Значит, докатились до предательства. Выдали тайну Таобоскоа постороннему человеку.
— Воробей не посторонний. — Саня решил сразу сказать всю правду. — Он член Таобоскоа.
— Приняли! — Вид у Сокола был такой, что Саня невольно отступил: вдруг бросится? — Без меня? Это правильно, Борька? Ты считаешь — правильно? Считаешь — законно?
— Ты был против, — спокойно, не торопясь, ответил Боря. — Мы двое — за. Двое против одного. Все законно.
— Так вот послушайте, что я вам скажу! — Сокола распирало от злости; Саня его никогда еще таким не видел. — С ним или без него — вы все равно ничего не найдете. Ровным счетом ничего!
— Это почему?
— А потому, что ничего нет и не может быть! Я все выдумал, я! У вас не хватило бы пороху!
— Брось! — возмутился Саня. — А письмо?
— Что письмо!.. В нем ничего нет, в твоем письме. Что-то кто-то когда-то куда-то положил — ха-ха!
— Там все сказано… А вот ты… Ты заврался! Кругом заврался! Что тебя не пустили в Подгорск наврал, про Воробья наврал!
— Слушай, я тебя…
Сокол сжал кулаки. Ох, как он надавал бы сейчас этому нахальному Саньке! Но рядом с Санькой стоял Борька — тот посильнее.
— Дураки! — закричал Сокол. — Я вам все выдумал! И Таобоскоа, и клятву, и драгоценности! А теперь вы смеете еще идти против меня! Так вот, я выдумал, я и разрушаю. Все! Нет больше Таобоскоа! Кончено!
— Для тебя нет, а для нас есть, — невозмутимо возразил Боря. — И будет. Без тебя, а все равно будет.
— Тогда придумывайте себе другое название, другую клятву — все-все!
— Почему это? Ты уходишь, ты и придумывай.
— Нет, вы! Вы!
За шумом они не заметили, как вошел Виталий Евгеньевич.
— Имею честь представиться. — Он шутливо поклонился. — Хозяин данного театра военных действий… Между прочим, известно ли воюющим сторонам, что в нашем городе, начиная с первого января прошлого года, запрещена подача звуковых сигналов?..
— Ну и что?
У Сокола от ярости пылало лицо.
— А то, что нельзя орать на всю улицу, о, ты, которого в простонародье именуют Соколом!
Он снова отвесил церемонный поклон.
Сокол схватил свое пальто, лежавшее на стуле, и выскочил на улицу, грохнув дверью.
— Какой пассаж! — Виталий Евгеньевич недоуменно посмотрел ему вслед. — И учтите, джентльмены, все от нервов! Или от радиации.
— Какая там радиация! — Саня лизнул пересохшие губы. — Мы с Воробьем подружились, вот он и психанул.
— Ай-яй-яй! Сменяли Сокола на Воробья! — Виталий Евгеньевич сбросил пиджак, сорвал галстук, повалился на диван и хлебнул пива прямо из бутылки. — Выкладывайте, что привело вас в сию скромную обитель.
— Вы вот говорили, что шифры сочиняли. А разгадывать их вы тоже умеете?
— А? — Виталий Евгеньевич рывком поднялся с дивана. — Нашли что-нибудь?
— Нет… Просто так… Игра такая у нас.
Виталий Евгеньевич внимательно посмотрел на Саню и снова лег.
— Что-то не помню. — Он попивал пиво маленькими глотками. — Каких-то там букв меньше, каких-то больше. Словом, все зависит от букв. Понимаешь?
Саня ничего не понял.
— Как это?
— Очень просто! А, бе, ве, ге, де… И дальше.
— Е, же, зе…
— И, ка, эл, эм… — продолжил Боря.
— Замечательно! Вы отлично все сами знаете… Скажите, джентльмены, вам не кажется, что продолжительность данного визита уже выходит за рамки приличия? — Виталий Евгеньевич смачно зевнул. — Пардон, молодое поколение, но я ощущаю настоятельную потребность в обновлении организма.
— Как это? — спросил Саня.
— Одним словом, я буду дрыхнуть, — популярно разъяснил Виталий Евгеньевич. — Прошу очистить помещение…
Они спустились вниз, к Сане.
— Что-то рано, — удивилась мама.
— А, устали бегать…
Но не прошло и пяти минут, как с улицы прибежал Димка.
— Иди, Саня, тебя там зовут.
Саня выглянул в окно. Во дворе стоял возбужденный Воробей и делал энергичные знаки руками.
— Побежали! — крикнул Саня Боре, одеваясь на ходу.
— Вы же устали, — вышла из кухни мама.
— А мы уже отдохнули!..
Воробей встретил их на крыльце. Он размахивал какой-то бумажкой.
— Вот!
— Пионервожатого нашел? — обрадовался Саня.
— Нет. У меня, оказывается, было записано.
Воробей подал ребятам бумажку. «В русском тексте, — прочитали они, — на каждую тысячу букв приходится в среднем 112 «о» и 75 «а». Эти две буквы вместе обычно занимают почти пятую часть текста».
Лицо у Сани разочарованно вытянулось.
— Все?
Воробей улыбался.
— Все. Попробуем начать расшифровку.
— Саня, обедать! — позвала мама в форточку.
— Сейчас, я только…
— Скорей, скорей!
Пришлось идти…
На обед были котлеты.
— У, опять котлеты, — поморщился Саня.
— А что бы ты хотел? — спросила мама.