— Серебро!
— Или платина, — подсказал Воробей.
— Кто ее знает… Так нашли?
— Нет, к сожалению.
Они двинулись дальше. Ребята шли, опустив головы, унылые, молчаливые…
— Ничего! Вы все-таки шли по верному следу, — сказал им на прощанье рыжий археолог.
Это было очень слабым утешением.
XI
СНОВА ИКС
На следующий день после обеда было назначено собрание Таобоскоа. На квартире у Сани — мама с Димкой собрались куда-то в гости.
Воробей прибежал с опозданием.
— Семеро одного не ждут, — недовольно напомнил Саня.
— А вас не семеро — всего двое, — ухмыльнулся Воробей. — Радио слушали?
— Нет. А что?
— Ангольские партизаны напали на португальских солдат возле Луанды.
— Правда? — обрадовался Саня. — Значит, уже возле столицы действуют!
— Надо поскорее кончать птицекрылья, а то и в Анголу опоздаем. — Боря озабоченно хмурился. — Вот удалось бы только взлететь. Приходите завтра, ребята, поможете.
Воробей мечтательно смотрел в потолок.
— Сделать птицекрылья — и самим туда.
— А язык как? — спросил Саня. — Думаешь, там по-русски понимают?
— Язык сейчас не проблема. За один день можно выучить. Вернее, за одну ночь.
— Как? — изумился Саня.
— Очень просто! Наговорил в магнитофон все ихние слова подряд — ну, не все, так главные, — и положил магнитофон под подушку. А назавтра — пожалуйста: хау ду ю ду, плиз? Сенк ю, все в порядке, маркиз… Я в журнале читал.
— Что ж ты не попробуешь? У вас же есть магнитофон.
— А я пробовал. Только не язык — стихи. Вот эти. — Воробей встал в позу чтеца. — «Я волком бы выгрыз бюрократизм, к мандатам почтенья нет…» Почтенья нет…. Постой, как же дальше? Нет, честное слово, вчера еще помнил!
Саня рассмеялся.
— Садись, Воробьев! Двойка.
— Понимаешь, в чем дело, — стал оправдываться Воробей. — Никак я техникой не овладею.
— Насчет техники — к Борьке.
— Сломался? — обрадованно спросил Боря. — Разберем, а?
— Да нет, совсем другая техника!.. Включу магнитофон под подушкой — не могу уснуть. А когда сплю — включить некому. Вот пока и не получается. А так — раз плюнуть. Английский — пожалуйста, китайский — пожалуйста! Негритянский — тоже пожалуйста!
— Такого нет, — сказал Саня. — У них в Африке много языков. Как у белых.
— Санька, а где она — Луанда? — вдруг спросил Боря.
— Как — где? Сказано же — в Анголе. Столица.
— Я знаю. А там где?
— На побережье. Большой порт. Луанда — сокращенно. А полностью Сан Паулу ди Луанда.
Саня вытащил из портфеля школьный атлас, нашел карту Африки и показал пальцем:
— Вот.
Боря покачал головой.
— Здорово!.. Я бы, самое малое, полчаса по карте шарил.
— И плохо! — сказал Воробей. — Уж кто-кто, а член Таобоскоа про Африку все должен знать. И книги, какие только есть, и историю, и карту — все-все!.. И вообще, ребята, у меня есть идея.
— Ну! Ну! — заинтересовался Саня.
— Такая идея! Ох, и идея!
— Что же? Что?
Но Воробей сказал не сразу. Он еще помучил их, нахваливая свою идею и прищелкивая языком от восхищения своей собственной выдумкой.
— Нужна фанера, — наконец сказал он. — Большой лист фанеры. У тебя не найдется, Борь?
— Кусочки только.
— А у тебя, Саня?
— Откуда?
— Ерунда — достанем! Масляных красок тоже нет? Достанем… В общем так: сделать большую карту Африки и вывесить в школе, в коридоре. Пусть все смотрят, где какая страна и какой город.
— Правильно! — сразу загорелся Саня. — А сверху, на карте, написать большими буквами: Таобоскоа. Все будут гадать, что такое? Представляешь?
— И не только карту Африки, — предложил Воробей, ободренный его поддержкой. — Южной Америки тоже. И Азии.
— Как же тогда Таобоскоа? — с сомнением спросил Саня. — Таобоскоа — борьба с колонизаторами Африки. Африка, буква «А», понимаешь?
— Ну и что? Все равно «А» — Америка, Азия, Австралия. Пусть будет борьба с колонизаторами всего мира — еще даже лучше. А где восстания или партизаны действуют — туда красный флажок на булавке.
— Переставлять флажки только ночью, — предложил Саня. — Когда никто не видит. У нас ведь все-таки тайное общество.
— А сторож? — напомнил Боря. — Так он тебя и пустит ночью!
— Ерунда! — заявил Воробей. — Оставляем в нашем классе окно незапертым. И, как стемнеет, забираемся в школу.
Саня представил себе, как утром ребята собираются возле карты, на которой за ночь таинственная рука передвинула флажки. Все недоумевают, спрашивают друг друга: «Кто это делает?». И Саня среди них. Он тоже прикидывается удивленным. «Да, в самом деле, кто?»
— Голосуем, — сказал он. — Я за. Ты, Игрек?
— За.
— Ты… Да, Воробей, у тебя ведь еще тайного имени нет.
Воробей почесал взъерошенную голову.
— Я думал-думал… Ничего интересного. Если только из мебели что-нибудь.
— Стул, — рассмеялся Саня. — Нет, лучше — Стол. Член тайного общества по имени Стол.
— Или Кровать, — усмехнулся Боря.
— Смеетесь, да? А знаете, как здорово получается? Вот послушайте: Тар де Роб. А?.. Или: Трель Яж. Трель — имя. Яж — фамилия.
— В самом деле!
Сане тоже понравилось. Он стал сочинять, оглядываясь по сторонам.
— Див Ан… Здорово! Люс Тра. Или вот: Тар д’Ина. Как д’Артаньян.
— Кас Трюля, — замогильным голосом произнес Боря. — Щет Ка. Гор Шок. Очень красиво!
Ребята расхохотались.
— Нет, — сказал Саня. — Мебель лучше не надо… О, есть замечательное имя! Ну, Воробей говори спасибо!
— Ты раньше скажи какое. А то будет какой-нибудь Гор Шок.
— Икс.
— Икс? — Воробей удивленно посмотрел на ребят. — Оно же у Сокола было!
— Ну и что? Имя же не виновато, что Сокол предатель. Он сам виноват. А имя очень хорошее. Икс… Помнишь, фильм такой был: «Мистер Икс»? По телику передавали — хороший.
— Икс так Икс, я не против.
— Значит, у нас опять: Икс, Игрек и Зет, — радостно заключил Саня.
Они поговорили о том, как сделать карту. Воробей взялся привести в Таобоскоа одного парнишку из параллельного класса — он здорово рисовал. Боря взял на себя изготовление каркаса и предложил осветить карту электрическими лампочками. Нажал кнопку — в местах борьбы народов за свободу загорается красный свет. Саня сказал, что попробует достать фанеру в студии телевидения.
— Я еще сегодня спрошу. Мне надо быть там в четыре. — Он посмотрел на стенные часы. — Еще полчаса. Знаете что, пошли, ребята, со мной на тракт.
— Пошли, — согласился Боря. — А что такое тракт?
— Большая дорога — вот что, — пояснил Воробей.
— Да нет же! Тракт — так в студии называется репетиция телевизионной передачи. Между прочим, меня показывать будут, — как бы мимоходом обронил Саня. — Сегодня тракт, а завтра передача. Пошли, посмотрим!
ДОБРОЕ ИМЯ ЧЕЛОВЕКА
На автобус стояла большая очередь. Они не стали ждать, пошли пешком. Саня все торопил: «Скорее, ребята, скорее!». И все равно они опоздали минут на пятнадцать. Но на их счастье репетиция еще не начиналась.
— А, Саня! — увидел его пробегавший мимо Сиволап и приказал вахтеру: — Пропустите!
— А этих тоже?
— И этих. Я ему обещал: до ста человек включительно.
— Значит, осталось еще девяносто семь, — ухмыльнулся вахтер.
Ребята пошли в просмотровый зал.
— Кто он? — спросил Воробей.
— Так, режиссер один, — Саня небрежно махнул рукой. — Я иногда помогаю ему кроссворды решать.
Воробей промолчал, лишь хмыкнул довольно ехидно.
Зал был полупустым. Здесь собрались лишь руководители студии и те, кто готовил передачу. Ребят усадили в первом ряду, против телевизора, — и им лучше видно, и другим мешать не будут.
— А можно мне туда? — шепнул Боря, указав пальцем в угол, где стоял узкопленочный кинопроектор.
— Лучше не надо, — тоже шепотом ответил Саня. — Видишь, директор. Еще выгонит.
Боря засопел, не отрывая взгляда от проектора.
— Здравствуй, Саня.
Саня обернулся. Позади сидел Владимир Петрович, их сосед по дому, и вертел в руках очки с тонким металлическим ободком.
— Как твои исторические изыскания? Вперед движутся?
— Медленно.
— А для меня, видишь, дело нашлось. Пригласили. Говорят, рассказать надо молодежи…
В зал ворвался Сиволап. У него был такой вид, словно он сейчас крикнет: «Горит!».
И он, действительно, крикнул:
— Горит!.. Время горит трактовое! Владимир Петрович, в студию! Скорей!
Владимир Петрович поспешно встал, чуть не уронив очки.
— Волнуюсь я…
— Скорей, скорей!
Они вышли. Через несколько минут в зале погас свет. В темноте раздался шум раздвигаемых стульев и возгласы: «Куда! Ну куда же!». Это Боря пробирался сквозь ряды к кинопроектору, стоявшему в бездействии на отдельном столике. Техника — он ничего не мог с собой поделать!
Зажегся голубой экран телевизора. Невидимый диктор произнес:
— Начинаем передачу.
Пошли титры:
«Из революционного прошлого нашего города».
«СКВОЗЬ ДЕСЯТИЛЕТИЯ…».
На экране появилось знакомое ребятам здание городского музея. К нему направлялась большая группа школьников. Один из них обернулся и, улыбаясь во весь рот, помахал рукой.
— Этот кадр вырезать, — произнес позади голос Злобина.
— Вырезать, — послушно повторила молоденькая монтажница.
— Андрей, привет! — Сане захотелось показать друзьям, что он свой человек в студии. — Та самая пленочка, а, Андрей?
— Не мешай! — сердито отозвался Злобин.
Воробей, сидевший рядом, хихикнул. Саня покраснел — хорошо, что было темно. Он уставился на экран.
— Что же привлекает в музей такой поток посетителей? — спросил невидимый диктор. И сам ответил: — Новые экспонаты, которые вы сейчас увидите.
На экране появились знакомые Сане листовки, типографский шрифт.
— Вот здесь я должен быть! — Он толкнул Воробья. — Смотри!
Экран мигнул. Чьи-то руки взяли листовку, она стала виднее зрителям. Четко выделилась первая строка: «Если ты молод, силен и здоров…».