– Плевать!
– Ну вот же, вас тут… Ответьте!
Я говорю:
– Не интересно!
– Ну как же вы можете?!..
– Могу, я сильнее, чем выгляжу!
Мне никогда не помогали люди, стоящие вокруг меня. Если они мне не помогали, как они могут мне помешать? Я – одиночка. Мне так проще. Наверное, это социальная позиция человека грубого и жестокого. Наверное, я таковым и являюсь. Но я понял одно: если сегодня тебя кто-то старается расцеловать и облизать, забрасывая тебя конфетами и серпантином, расточая восторги, то завтра этот же человек будет кидать в тебя помидорами, если не найдет к сроку собачьего дерьма.
Нас поносят люди низкие – людям, стоящим выше нас, до нас просто нет дела! (с).
И это в лучшем случае. Так было, когда иудеи проломали стену в Иерусалиме, потому что считали, что им уже ничего не грозит: Машиах ехал верхом, и они забрасывали его дорогу пальмовыми ветвями. С ними был Бог, Мессия пришел в Иерусалим, сбылось пророчество! Он должен был принести с собой победу над всеми врагами, должен был прекратить голод, и богоизбранная нация должна была обрести тот самый ключик, которым открывался персональный Рай на земле. Открывался, как лавка, как склад, как касса взаимопомощи. Как это глупо, как это по-человечески алчно! Как они жестоко ошиблись, и к чему привела эта ошибка…
Мы не зависимы от людей. Не зависимы в том смысле, что не должны ловить их взгляды, нам должны быть безразличны их ненависть или суетная любовь к нам. Потому что всё это одного поля ягоды, одно перетекает в другое с неимоверной скоростью, и нет худшего врага, чем бывший друг.
К сожалению, чем дальше и выше мы идем по пути Веры, тем более понимаем, что перед нами Бог, и уже никого нет рядом, как не было никого из учеников на голгофском Кресте. И слава Богу: сомнений нет! И точно знаешь, что спина твоя открыта, и не на кого оборачиваться, чтобы ее прикрыли, нет локтей, на которые обопрешься, если ослабнут колени, а воля дрогнет, и только Божью помощь и защиту молишь день за днем, как молился Спаситель в ночь перед Пудовым предательством.
И в этой связи все свои поступки соизмеряешь ровно с тем, что вся твоя жизнь, судьба, работа и будущее – в твоих и только твоих руках по Воле Божией. И Слава Богу, Слава Богу. Тяжело, одиноко по слабости нашей. Часто грустно от низости человеческой. Но Господь с нами и нет большего счастья.
– Андрей Николаевич, насколько, на ваш взгляд, связаны такие понятия, как дело всей жизни и смысл жизни? Может ли быть осмысленной в полной мере жизнь человека, которому не повезло или который не смог достичь сколько-нибудь значимых высот в каком-либо деле?
– Смысл жизни Православного человека – стать богом, соединяя свою волю с Волей Бога. Мы должны стать богами по нашим талантам, труду, по мере усилий. Мы не имеем нравственного права не быть Святыми, живя на этой планете свиней. Если мы ими не становимся, то есть основания полагать, что мы остаемся в лапах у того парня с запахом серы. И нет печальнее подобного итога жизни, означающего, что мы ленивые трусы.
Может ли в этом случае человек без Веры быть праведным человеком, а значит, хотя бы отчасти внести в свою жизнь тот смысл, о котором я сказал? Без всякого сомнения, может. Но возникает вопрос: насколько сложно быть неверующим человеком и одновременно быть человеком достойным, с точки зрения канонических представлений о Вере, о том истинном, что заключено в выборе человека, осуществляемом посредством Веры?
Может ли человек, будучи дворником, стать человеком великим? Безусловно, может! Если живет по совести, которая – дар Бога каждому человеку, каждому.
Есть у меня близкий друг, зовут его Антон Дудин, у парня ДЦП
– да такой, что он и писать не может руками, пишет головой с каким-то там приспособлением… Как, с точки зрения обывателя-материалиста ему состояться в личностном росте? А он в Бога верует, и как верует – с надрывом, истово! Он головой (!) набирает на компьютере такие проникновенные стихи, что с содроганием думаешь, – а смог бы он так написать, если бы не был Героем по жестокому факту рождения и по Вере своей Православной? Если бы была у него хоть одна надежда, кроме Веры его?
Наши слабость и греховность – самые главные противники на пути обретения истинного смысла жизни. А в великих целях заключена возможность великих Побед. У никчемных людей и противники ущербны. У Русского Православного человека противники всегда были великими, так было всегда – в силу того, что Российская империя столь обширна и грандиозна, что иначе как с Наполеоном, с Гитлером, шведами или с монголами мы ни с кем и не воевали, если не считать еще так, «по мелочи», – турков и поляков.
Дело и поставленная цель – я настаиваю на этом – вполне могут создать человека. Воплотить то, без чего сложно было бы представить ту или иную личность. Но при этом я опять же категорически настаиваю на том, что любое дело, любой поступок, бизнес или служба – это прежде всего решение внутреннее, то есть идеальная составляющая человека, воплощаемая им в материально осязаемом виде. Мы сначала решаем, как нам поступать, а уже потом поступаем, и это решение сообразуется с внутренним миром человека. Вот почему я говорю, что духовная составляющая первична всегда, и не дело рождает Дух, но взрощенный Верой Дух созидает поступок.
Чем не пример для Православного человека – призыв поставить Бога на первое место, и тогда всё остальное встанет на свое? (с).
Так вот, поставим Бога на первое место. Вернем Веру в Него туда, где она была у Русских людей тысячу лет. Вытащим ее с тех задворков, куда ее загнали господа коммунисты, а мы, идиоты, соглашались с этим, и теперь расхлебываем то, что извращалось семьдесят лет. Отречемся же от того предательства Веры, того убийства нашего Духа, подмены ценностей, в которых мы все виноваты, но в которых мы, по гордыне нашей глупой, еще не покаялись. Нет на сегодняшний день покаяния в Душах наших и это ужасно. Потому покаяние, как признание собственной ошибки перед Богом, позволяет надеяться, что подобные вещи не повторятся в будущем.
А нет покаяния – значит, и виноватыми не были? Но мы виновны! Я конкретно виноват! Это как с первородным грехом: я не взрывал церкви, не расстреливал священников, но что я сделал, чтобы этого не произошло? Да, я был тогда маленьким и не мог противостоять злу в том возрасте, и не осуждал этот ужас. Но что я сделал сегодня, чтобы всё это не повторилось вновь? В полной ли мере потрудился я для Великого Народа своего и Веры Его святой? Не уверен! Совершенно в этом не уверен, а значит – покаяние и смирение. И отдача своей жизни и судьбы в руки Бога и понимание, что Воин Христов – это человек, сражающийся прежде всего с грехом, и прежде всех грехов – с грехом хулы на Господа. Той самой хулы, которая лилась все эти семьдесят лет, и мы были очевидцами всего этого, и по сути дела унылыми соучастниками.
Православный человек – это воин, пришедший в этот мир сражаться с грехом и людьми, попирающими господа
«Но раз у нас зашла теперь речь о хуле, то я хочу просить всех вас об одной услуге, взамен этой речи и рассуждения, – именно, чтобы вы унимали в городе тех, кто богохульствует. Если ты услышишь, что кто-нибудь на распутье или на площади хулит Бога, подойди, сделай ему внушение. И если нужно будет ударить его, не отказывайся, ударь его по лицу, сокруши уста, освяти руку твою ударом; и если обвинят тебя, повлекут в суд, иди. И если судья пред судилищем потребует ответа, смело скажи, что он похулил Царя ангелов, ибо если следует наказывать хулящих земного царя, то гораздо больше оскорбляющих Того (Царя). Преступление – одного рода, публичное оскорбление, обвинителем может быть всякий, кто хочет. Пусть узнают и иудеи и эллины, что христиане – хранители, защитники, правители и учители города; и пусть то же самое узнают распутники и развратники, что именно им следует бояться рабов Божиих, дабы если и захотят когда сказать что-либо подобное, оглядывались всюду кругом и трепетали даже теней, опасаясь, как бы христианин не подслушал, не напал и сильно не побил».
Святой Иоанн Златоуст. Гомилия «О статуях» (I, 12)
«Если неверные еретики не прельщают никого из Православных, то не следует делать им зла и ненавидеть, когда же увидим, что неверные и еретики хотят прельстить Православных, тогда подобает не только ненавидеть их или осуждать, но и проклинать, и наносить им раны, освящая тем свою руку… Таким образом, совершенно ясно и понятно воистину всем людям, что и святителям, и священникам, и инокам, и простым людям – всем христианам подобает осуждать и проклинать еретиков и отступников, а царям, князьям и мирским судьям подобает посылать их в заточение и предавать лютым казням».
Святой Преподобный Иосиф Волоцкий
Интервью на тему «Православие и религиозный выбор»
– Андрей Николаевич, как случилось так, что в последние годы вы все больше становитесь известны не только как брутальный, колоритный тренер, а как поборник Православия? Что изменилось в вашей жизни за это время, что вы все больше своих времени и сил посвящаете религиозной проповеди? Тот ли вы все еще человек, образ которого известен широкой публике по книге «Мужик с топором», или уже в чем-то другой?
– У господина Гегеля есть замечательный диалектический закон, который называется «отрицание отрицания». Это когда мы, находясь в развитии, происходим из предыдущей нашей формации, при этом видоизменяясь. Поэтому когда меня спрашивают, тот ли я парень, который написал «Мужика с топором», думаю, что могу ответить: парень то я тот, но книгу эту написал бы сегодня уже пожестче, уже без всяких этических реверансов. Что со мной за это время случилось? Случилась совершенно объективная вещь: когда загорается ваш дом – тот факт, что вы скрипач или, предположим, слесарь, уже не играет абсолютно никакой роли. Дом горит, надо его спасать – и вы становитесь пожарным. Я стал «пожарным» потому, что неожиданно, с разных сторон, при мне стали оскорблять Православную Веру.