– Ну вы уже не мальчик. Возраст все-таки. Снизьте нагрузки, отдохните. Частая смена часовых поясов тоже не идет на пользу организму. Плюс волнение, стресс. Все объяснимо.
Врач прописал таблетки, посоветовав начать с минимальной дозировки и увеличивать по мере необходимости.
Даже на минимальной дозировке Сергей не мог работать. Во время разговора впадал в ступор – буквально на пару секунд, которые казались ему минимум часом. Он забывал, какой был задан вопрос и о чем вообще шла речь. Сергей физически ощущал, как голова наполняется ватой, на которую случайно пролили воду, – вата в мозгу разбухала. Лишь усилием воли он заставлял себя вернуться к действительности и сосредоточиться. К счастью, все его «затмения» и «ступоры» шли работе лишь на пользу – Сергей казался серьезным настолько, что один его вид предвещал проблему, а тема разговора приобретала особую значимость. Его даже стали побаиваться, а к его приезду тщательно готовиться. Вдруг его стало ценить начальство, и он быстро получал одно повышение за другим. Проблемы с головой, усталость, даже приступы аэрофобии сопровождались карьерным ростом и увеличением зарплаты. Он заработал репутацию человека с обманчивой внешностью. Про него даже легенды ходили по филиалам компании – мол, Сергей Николаевич молчит, кажется, ничего не видит и не слышит, а потом – бац, и все. Оказывается, и видит, и слышит и знает то, о чем все молчат.
Вернувшись из очередной командировки, Сергей пошел к врачу и сообщил, что на этих таблетках не может говорить. Даже думать не может. Объяснил, что сам за себя боится – приходится подбирать слова, лихорадочно вспоминать, о чем шла речь минуту назад. Совсем плохо, когда совещания затягивались на несколько часов, – один раз Сергей уснул и молился всем богам, чтобы онлайн-трансляция не зафиксировала его поникшую на грудь голову. Онлайн-трансляция, конечно же, все зафиксировала, но создавалось впечатление, что он один-единственный подозревает худшее и не согласен с предоставленным руководству официальным отчетом и прогнозом. Иначе почему он так смотрит в собственный блокнот для записей? Еще через неделю опасения оправдались – отчет оказался слишком оптимистичным. И начальство опять повысило Сергея в должности – за дар предвидения.
Повышение означало еще большее количество командировок.
Сергей к тому же находился во втором по счету разводе, и наличие двух бывших жен и одного ребенка никак не способствовало хорошему сну с радостными сновидениями. Рекомендация врача поменьше нервничать казалась удачной шуткой. Так уж получилось, что самым близким Сергею человеком стала секретарша Света. Она знала то, чего не знали бывшие жены, и Сергей был готов на ней жениться хоть завтра, если бы был уверен в том, что она окажется такой же идеальной женой, какой была секретаршей. Света перед очередной командировкой выдала ему таблетки.
– Вот, сестра привезла из Америки. Они это пьют перед полетом. Особенно дипломаты. У сестры муж – дипломат, тоже все время командировки. Может, поможет?
Сергей чуть не расплакался. Никто никогда не заботился о нем так, как Света.
– Я забронировала вам место с краю, у прохода. Надеюсь, рядом никого не окажется, – продолжала секретарша. – Я проверяла час назад. Пока пусто.
И Сергей вдруг решил, что после возвращения из командировки сделает Свете предложение. Зачем любовь, страсть, когда на самом деле важно другое – удобное место в самолете и женщина, которая это место забронирует.
Сергей выпил выданную Светой таблетку, оказавшуюся мелатонином, и впервые за много месяцев смог задремать в самолете. Рядом, к счастью, не оказалось ни плачущих детей, ни женщин с лишним весом, которые растекались не только по своему креслу, но и захватывали соседнее.
Ему даже снился какой-то сон. Проснулся он от запаха разносимой еды. Этот запах его раздражал еще больше, чем присутствие в соседнем кресле человека. Отчего-то он вдруг вспомнил, как однажды Света нашла ему гостиницу, где были номера с балконами. На крошечном балкончике умещался лишь стул. Сергей спал на этом стульчике, завернувшись в одеяло. Тогда он выспался. Но такое счастье случалось все реже. Гостиницы замуровывали окна, опасаясь суицидов, сквозняков и курильщиков. Кондиционеры, как правило, регулировались извне, общей системой, а отопление, напротив, требовалось настроить самостоятельно.
Несмотря на большой опыт перелетов и проживания в гостиницах разного уровня оснащенности, Сергей иногда впадал в ступор. Он звонил Свете и, хвала техническому прогрессу, водил камерой телефона по номеру и показывал, как выглядят жалюзи, которые не поднимаются, или шторы, которые не закрываются. Секретарша помогала отыскать нужную кнопку. Сергей показывал Свете регулятор батарей, который не знал, в какую сторону повернуть, и та подсказывала. Та же история происходила с душем, ванной, телевизором и ночником, который выключался не так и не там, где остальной свет. Сергей чувствовал себя полным идиотом, а секретарша с легкостью разбиралась во всех устройствах, даже если они говорили или писали по-китайски, на хинди или бог знает еще на каком языке.
Но больше всего его беспокоили звуки. Он не мог уснуть под грохот салютов, шум улицы, ресторана, расположившегося под гостиницей. Но и звуки самой гостиницы не давали ему уснуть. Гудящий кондиционер или нагревающиеся, булькающие и гудящие батареи. Звук лифта, если номер оказывался слишком близко от шахты. Запахи кухни. Бурная личная жизнь соседнего номера.
Один раз Света, которая из последних сил пыталась угодить начальнику и знала про все его неврозы, забронировала ему номер для молодоженов. Пентхаус. Сергей, зайдя в него, был оглушен тишиной. В номере оказалось прохладно, как он любил, а батареи уже выставлены на нужную температуру. В маленькой гостиной даже открывалось окно. У Сергея поднялось настроение, и на рабочей встрече он был в ударе – и говорил, и соображал, даже шутил, чем еще больше напугал сотрудников филиала, в который приехал с проверкой.
Вечером Сергей решил принять горячий душ, для чего зашел в ванную. Душа в номере не оказалось. Лишь туалет и раковина.
– Света, прости, я не сошел с ума, но не могу найти душ в номере, – сообщил Сергей секретарше.
– Там есть ванна, – ответила Света.
– Нет. Только унитаз и раковина.
– Сергей Николаевич, посмотрите в спальне. Там должна стоять ванна.
Так и оказалось. Он вошел в спальню и увидел огромную ванну по соседству с внушающей ужас размерами кроватью.
– Из ванны открывается прекрасный вид. Если вы раздвинете шторы… – говорила бедная секретарша в трубку.
Сергей молчал. Он раздвинул шторы и прямо в костюме лег в пустую ванну. Действительно, вид открывался прекрасный. Река, лес вдалеке. Сергей вдруг забыл город, в котором находится, и лихорадочно пытался вспомнить название. Он уже собирался уточнить у секретарши, но решил ее не пугать.
– Если вам не нравится, я позвоню и вас переселят. – Света чуть не плакала.
– Все хорошо, не надо, – успокоил ее Сергей. – У меня только один вопрос. А если вода на пол попадет? Здесь же паркет. Я должен ровно лежать? Представляешь, если я усну вдруг в ванне, все же этажом ниже протечет. Разве можно ставить ванну в спальне? Это же негигиенично. Теперь я буду переживать, что забрызгаю нечаянно пол.
– Сергей Николаевич, давайте мы найдем вам другой номер! Но мне сказали, что там тихо, рядом никого.
– Что правда. Тишина удивительная. Светочка, не волнуйся, я постараюсь справиться. Просто никогда не принимал ванну в спальне. – Сергей решил не доставлять своей идеальной секретарше лишних проблем. – Ты умница. Не знаю, что бы я без тебя делал.
Да, это было одно из условий Сергея. При переводе на новую должность он просил оставить ему Свету. Получалось, что и секретарша получала повышение и статуса, и зарплаты. Все говорили, что ей повезло с начальником. Лишь Сергей чувствовал, что не безразличен Свете. Как человек. Не как мужчина, не как начальник. А просто по-человечески. И ему действительно повезло, что Света искренне любила свою работу. Так тоже бывает, хотя и редко.
Но ни кондиционеры, ни расположение ванны, ни соседство с лифтовой шахтой не могли сравниться с хлопаньем дверей. Все те самые знаменательные командировки, которые способствовали продвижению по карьерной лестнице, все способности предвидения Сергея случились лишь из-за того, что соседи по коридору не придерживали дверь. Света могла проверить прогноз погоды, найти самый укромный номер в гостинице, но никак не могла предсказать – будут жильцы хлопать дверью или нет.
После той командировки, когда Сергей спал на балконе, ему стало легче. Он отказался от таблеток и придумал новый проект, который руководство приняло на ура. Он взял недельный отпуск, который провел дома, отоспался на старом диване, доставшемся ему от дедушки. Семейная реликвия, можно сказать. В спальне на кровати у Сергея лежал ортопедический матрас, три подушки разной степени мягкости и твердости. Два кондиционера – напольный и настенный. Глухие занавески, блэкаут, не пропускавшие дневной свет. Тихие соседи по лестничной клетке. Но он все равно лучше всего спал на старом дедушкином диване, продавленном в двух местах – в области попы и головы. На несминаемых подушках не пойми с каким наполнителем. Он ложился на узкий диванчик, на котором можно было уместиться лишь в положении на боку, упирался спиной в жесткую спинку, подкладывал под голову подушку, еще бабушкину, набитую то ли обрезками ткани, то ли старым синтепоном, и засыпал. Только так он мог выспаться по-настоящему, погрузиться в глубокий сладкий сон.
Кажется, еще первая жена предлагала выбросить старый диван и купить новый. Отчего-то она считала, что в старом диване живут клопы, водится моль и один раз демонстративно хлопнула по спинке – оттуда взлетело облачко пыли. Жена закатила глаза, а Сергей вдыхал запах, намертво въевшийся в старую, потрескавшуюся, затертую кожу. Бабушкину подушку первая жена собиралась вспороть, чтобы проверить содержимое. Сергей не позволил. Он принес подушку на работу и попросил Свету сдать ее в химчистку, самую лучшую, самую дорогую. Света сказала, что сама постирает. И вернула подушку в целости и сохранности, пахнущую лавандой.