В этот момент в разговор вмешался Диомед.
— Послушайте, об отплытии речи быть не может. Одиссей прав. Мы не можем убегать с поля боя. Мне так жаль, что я из-за раны не могу принять участие в битве. Но и оставаться в стороне не имею права.
— Я считаю, что наше место в рядах воинов, и уже направляюсь туда, — воскликнул Нестор.
— Конечно. Если наши раны не позволяют нам сражаться с троянцами, то мы должны хотя бы находиться среди воинов. Мы будем вдохновлять их своим присутствием и словом.
— Так что же мы медлим? Нам надо идти! — воскликнул Одиссей.
После этих слов ахейские полководцы поспешили на поле брани.
Посейдон тем временем явился к идущему Агамемнону в виде старца и приободрил его, а потом воодушевил и все воинство ахейское.
И на Олимпе не было покоя и единодушия. Больше всего волновалась Гера, покровительствовавшая ахейцам. Она понимала, что надо что-то предпринимать, иначе их войска потерпят сокрушительное поражение.
Но что же делать?
Времени на раздумья не было. Непокорная богиня не могла смириться с решением Зевса отдать победу троянцам и допустить, чтобы погибли Агамемнон, Одиссей и Диомед.
«Ни за что не позволю троянцам праздновать победу», — думала она.
Наконец решение пришло.
«С минуты на минуту прибудет Зевс. Стоит ему взглянуть на поле битвы, и тогда ахейцам конец. Не останется надежды ни на что. Их корабли будут сожжены, и смерть покажется им благом. Необходимо отвлечь Зевса…»
Но прежде чем пойти к громовержцу, она обратилась ко Сну — любимому брату смерти.
— Сон, я прошу тебя последовать за мной. Помоги мне усыпить Зевса. Если ты выручишь меня, я отблагодарю тебя. Ты будешь доволен, я не обижу.
Гера стала убеждать Сон следовать за ней, но он стал отказываться.
— Я не могу этого сделать без соизволения самого Зевса. Проснувшись, он может разгневаться. А ты знаешь, он страшен в гневе!
— Без сомнения. Но я все беру на себя. О твоем участии в этом деле он никогда не узнает.
— Все равно, я не могу рисковать.
— Послушай, а если я отдам тебе в жены одну из богинь красоты, радости и грации — Пазифею?
Сон сразу согласился.
— Это меняет дело. Ради Пазифеи я готов рисковать всем, чем угодно! И не боюсь ничьего гнева. Мне не страшен Зевс и его кара!
Гера все рассчитала точно. Обольщение — средство, проверенное веками. Потом она предстала перед Зевсом, воспламенила его любовью и в своих объятиях усыпила.
А тут в силу вступил Посейдон, которого привлекла Гера к исполнению своего замысла. К нему прилетел Сон и сообщил, что громовержец спит.
— Зевс пока ничего не сможет предпринять. Он отдыхает. Ты можешь делать все, что считаешь нужным для победы ахейского войска.
Радостный Посейдон, чувствуя свою безнаказанность, приложил максимум усилий, чтобы успех битвы перешел на сторону ахейцев.
Ахейцы сплотили свои ряды и стали двигаться на троянцев.
Аякс великий поразил Гектора камнем. Тот лишился чувств, и друзья вынесли его из боя. Ахейцы, воодушевленные покровительством Геры и Посейдона, отразили атаку троянцев на их корабли. Более того, они погнали их в сторону города. Больше всех отличился в преследовании бегущих Аякс.
Да и не только он. Воодушевление ахейцев достигло предела.
Успех был на их стороне.
Но надолго ли?
Песнь XVПуть к кораблям
Зевс, пробудившись ото сна, увидел бегство троянцев, и Посейдона, помогающего ахейцам, и Гектора, без чувств лежащего на поле.
Он все понял и грозно уличил Геру в ее кознях.
— Я понимаю, чьих это рук дело! Ты обманула меня! Ты наслала на меня сон.
— Не гневайся, Зевс, я тебе все объясню. Вовсе не по моему научению находится Посейдон у стен Трои. Но если ты хочешь, я смогу спуститься туда и передать ему твои слова. Я велю ему вернуться.
— Нечего тебе там делать. Хватит уже того, что ты успела натворить, пока я спал.
Зевс велел ей призвать с Олимпа Ириду, вестницу богов, и Аполлона.
— С этого момента они будут четко выполнять мои указания. Я обещал Фетиде, что отомщу Агамемнону за обиду, нанесенную им ее сыну Ахиллесу. А когда Ахиллес вновь возьмет в руки оружие, Троя падет. И ничто не сможет этому помешать! Но пока я запрещаю кому бы то ни было помогать ахейцам!
Произнеся эти слова, Зевс удалился. Расстроенную Геру окружили богини.
— Зевс велел никому не приближаться к сражению и не делать никаких распоряжений, — сказала она. — А ты, Ирида, — велела Гера богине-вестнице, — лети к Посейдону и передай приказ Зевса удалиться ему с поля боя. Хватит, навоевался!
Вскоре Ирида оказалась рядом с Посейдоном и передала ему распоряжение Зевса.
— Посейдон, — сказала ему Ирида, — Зевс приказал тебе немедленно вернуться на Олимп и больше никогда сюда не возвращаться.
Посейдону ничего не оставалось, как подчиниться. Он знал, что значит не выполнить распоряжение Зевса, и, конечно же, не мог его ослушаться. Но принял его с негодованием и угрозами.
Посейдон, правда, не предстал перед очами громовержца, а погрузился в море. Но Зевсу было не до него. Он отдавал приказы Аполлону.
— Спустись на берег реки Ксанф. [29] Там ты увидишь раненого Гектора, лежащего без чувств. Вдохни в него прежнюю силу и держись все время поблизости, чтобы в случае необходимости сразу помочь герою.
Аполлон быстро спустился к Гектору и по распоряжению громовержца восстановил силы его.
Но и это еще не все.
Зевс предсказал участь Патрокла, Гектора и судьбу всей битвы Троянской, которая не изменится, пока он не покарает ахейцев за оскорбление Ахиллеса и не прославит его, как обещал Фетиде.
С Зевсом ли спорить? Да и сомневаться в его предсказаниях ни у кого не было оснований.
Аполлон восстановил силы Гектора, и он, вернувшись к битве, вскочил на колесницу.
— За мной, вперед, троянцы! — воскликнул он. — Мы должны наконец-то добраться до ахейских кораблей и придать их огню. Иначе не видать нам победы!
Гектор, перейдя в наступление, одних убил, а других обратил в бегство. Его действиями руководил Аполлон, который, потрясая эгидой — щитом Зевса, навел ужас на ахейцев. Он гнал их и гнал, разрушил защитную стену, камнями засыпал ров и выровнял тем самым путь к кораблям.
Троянцы уже перед кораблями стали жестоко теснить ахейцев. Патрокл, увидев эту опасность, поспешил к Ахиллесу, чтобы убедить его помочь ахейцам.
Песнь XVIПодвиги Патрокла
Совсем рядом с лагерем Ахиллеса кипела битва, а тут все было спокойно. Казалось, что эта война, которая длилась почти девять лет, не имела к Ахиллесу никакого отношения. Он был одет в обычную тунику. Но когда он увидел бледного, дрожащего Патрокла, его лицо потемнело:
— В чем дело, Патрокл? — спросил он. — Ты принес плохие новости? Почему я вижу слезы на твоих глазах?
— Я огорчен, — ответил Патрокл. — Троянцы могут с минуты на минуту сжечь наши суда. Положение наших войск бедственное. Опасность слишком велика. Но все еще можно исправить. Если бы ты принял участие в битве…
— Нет! — непримиримо сказал Ахиллес. — Я не желаю об этом слышать. Агамемнон оскорбил меня, и я не хочу сражаться на его стороне.
— Ты жесток, но я не вправе упрекать тебя. Но я хотел бы хоть как-то помочь воинам Агамемнона, — продолжал Патрокл. — Умоляю тебя, разреши мне вооружиться твоим оружием, надеть твои доспехи и вывести твоих воинов на помощь ахейцам.
Ахиллес на секунду заколебался, но Патрокл продолжал:
— Троянцы знают о ссоре, поэтому мое появление в твоих доспехах будет для них неожиданным. Они не сумеют разглядеть, кто вышел сражаться против них. А ты для троянцев представляешь реальную угрозу. Тебя боятся, поэтому они сразу же прекратят атаку. До тех пор пока не разберутся что к чему. Но мы выиграем время и сможем исправить положение. А там будь что будет.
— Хорошо, я не возражаю. Поступай, как считаешь нужным. Если ты считаешь, что тебе надо вступить в бой в моих доспехах, то не медли. Бери мое оружие и веди воинов на поле брани. Если мы спасем наш флот, то сможем вернуться на родину.
— Я готов, — радостно воскликнул Патрокл.
— Я рад твоей решимости постоять за общее дело. Прославь же мое имя, да так, чтобы Агамемнон понял, что он совершил ошибку, оскорбив меня. Но я хочу сказать кое-что важное.
— Слушаю тебя, Ахиллес.
— Как только троянцы будут отброшены от наших кораблей, немедленно возвращайся сюда. Не хочу, чтобы ты лишил меня возможности самому вступить в Трою. И, кроме того, я ни в коем случае не хочу, чтобы ты рисковал.
— Но я не могу оставаться в стороне от боя. Это мое решение. Я прошу от тебя только разрешения переодеться в твои доспехи.
— Хорошо, хорошо. Помоги Агамемнону отбросить троянцев от кораблей. И все. Я жду тебя здесь… Дальше пусть Агамемнон разбирается с врагом сам.
Патрокл начал облачаться в доспехи Ахиллеса.
Между тем Аякс, утомленный боем, не мог больше сдерживать натиска врагов. Он отступил, и троянцы зажгли один корабль. Ахиллес, увидев пламя, приказал Патроклу скорее вооружаться и выходить на помощь ахейцам.
Затем он лично построил свое воинство и выступил перед ним с пламенной речью.
— Воины мои, — начал он. — Сегодня не я поведу вас в бой. Но следуя за Патроклом, считайте, что вы идете за мной.
Воины с пятидесяти кораблей Ахиллеса стали готовиться к бою. Появление Патрокла было встречено восторженными криками.
Патрокл взлетел на колесницу, и через несколько секунд великолепные кони понесли его в самую гущу сражения.
Ахиллес взглядом проводил друга и отправился в свой шатер. Он взял заветный кубок, из которого пил только он сам, и произнес:
— О, великий Зевс! Я послал на битву своего друга. Помоги же ему, не оставь Патрокла без внимания. Пусть он победит троянцев. И, главное, — живым и невредимым вернется назад.
Слышал ли Зевс слова Ахиллеса? Наверное, слышал. Но из двух пожеланий сбылось лишь одно. Патрокл с воинами Ахиллеса отбросил троянцев от ахейских кораблей, чем оказал неоценимую услугу Агамемнону. Но вот вернуться в шатер Ахиллеса он не сумел…