А защищают детей, на охотников храбро кидаясь:
12-170
Так и они, хоть их двое, ворот не желают оставить,
Прежде чем жизни лишат их, иль в плен заберут их живыми".
Так говорил он, но сердца Зевеса тем словом не тронул,
Ибо Зевес порешил только Гектору славу доставить.
Там и другие бойцы пред другими воротами бились,
12-175
Но не сумел бы, как бог, я поведать про все их деянья.
Точно огонь бушевал перед каменной крепкой стеною.
Дети ахеян, хоть горем терзались в душе, поневоле
Перед судами сражались. И боги печалились сердцем,
Все, кто доныне в боях заступался за войско данайцев.
12-180
Оба лапита меж тем отличались в жестоком сраженьи.
Первый тогда Полипит, бестрепетный сын Пирифоя,
Ранил Дамаса копьем, угодивши по медному шлему.
Не воспрепятствовал шлем, но насквозь острие пролетело,
Кость проломило внутри, и весь мозг в голове сотряхнулся.
12-185
Так усмирил он Дамаса, горевшего жаждой сражаться.
После того умертвил он Пилона, равно как Ормена.
В свой же черед Леонтей, благородный потомок Арея,
В пояс копьем поразил Гиппомаха, дитя Антимаха.
Вскоре за тем, из ножен извлекая свой меч заостренный,
12-190
Ринулся он сквозь толпу и напал на бойца Антифата.
Раненый близко мечем, по земле распростерся тот навзничь.
А Леонтей умертвил Иамена, Менона с Орестом,
Всех, одного за другим, повалил на кормилицу землю.
Тою порой как они обнажали тела от доспехов,
12-195
Гектор и Полидамас со своей подступали дружиной,
И многолюдней других, и храбрее, из воинов юных,
Жаждавших стену разрушить и пламенем флот уничтожить.
Долго они колебались, у рва нерешительно стоя,
Ибо в тот миг, как уже перейти через ров собирались,
12-200
Птица явилась им слева, орел, в поднебесьи царящий,
С чудищем страшным в когтях, со змеей, обагренною кровью;
Та извивалась еще и, живая, готовилась к битве,
Ибо, назад изогнувшись, орла, что держал ее крепко,
В грудь укусила близь шеи, и он, застонавши от боли,
12-205
Наземь швырнул ее прочь, уронив среди войска троянцев,
Сам же, пронзительно крикнув, с дыханием ветра помчался.
Вздрогнули сердцем троянцы, увидев змею, что меж ними,
Корчась, лежала — Эгидодержавного знаменье Зевса.
К Гектору Полидамас подошел в это время и молвил:
12-210
"Гектор, всегда-то меня на собраниях ты порицаешь,
Хоть бы полезный я подал совет. Но никто из народа
Ни на войне, ни в собраньи тебе прекословить не должен,
Только твою подобает ему увеличивать славу.
Все же я снова скажу то, что кажется мне наилучшим:
12-215
Не устремимся теперь из-за флота с ахейцами биться,
Ибо все кончится так, как предвижу в душе, если вправду
В самый тот миг, когда мы через ров перейти собирались,
Птица явилась нам слева, орел, в поднебесьи царящий,
С чудищем страшным в когтях, со змеей, обагренною кровью,
12-220
Если, гнезда не достигнув, ее уронил он живую
И не успел донести, чтобы малых птенцов ей насытить.
Также и мы, коль ворота и крепкую стену ахеян
Силой разрушим теперь и ахейцы пред нами отступят,
Той же дорогой назад от судов не вернемся в порядке.
12-225
Многих на месте оставим троянских мужей, укрощенных
Медью ахейских бойцов, защищающих флот быстроходный.
Так бы теперь рассудил и гадатель, кто словом умеет
Знаменья все изъяснять, — и его бы послушалось войско".
Но, исподлобья взглянув, отвечал шлемовеющий Гектор:
12-230
"Полидамас, ты сегодня не по сердцу речь произнес мне.
Мог бы другие слова ты угоднее этих измыслить.
Если ж поистине это обдуманно все ты промолвил,
Значит рассудок в тебе погубили бессмертные боги.
Ты мне велишь позабыть о намереньях Зевса Кронида,
12-235
Тех, что он сам обещал мне исполнить, кивнув головою;
Вместо того ты советуешь слушаться птиц большекрылых.
Я ж не забочусь ничуть и нисколько меня не тревожит,
Справа ли мчатся они, направляясь к восходу и солнцу,
Или же слева летают к закату, объятому тьмою.
12-240
Будем и впредь подчиняться советам великого Зевса,
Кто управляет людьми и бессмертными всеми богами.
Доброе знаменье есть лишь одно — за отчизну сражаться.
Ты почему испугался сраженья и битвы жестокой?
Даже когда бы мы все остальные и были убиты
12-245
Перед судами врагов, — ты о смерти своей не печалься,
Ибо и сердце в тебе не отважно, и в битве ты робок.
Если же сам от войны уклонишься иль мужа другого,
Речью своей обольстив, от жестокого боя удержишь, —
Тотчас, моим пораженный копьем, ты испустишь дыханье".
12-250
Так произнесши, пошел он вперед, а за ним и другие
Ринулись, громко крича. И Зевес, веселящийся громом,
Поднял с Идейской вершины порывистый ветер, что прямо
Пыль устремил на суда аргивян. Той порой он ахеян
Разум затмил, а троянцам и Гектору славу готовил.
12-255
Знаменьям этим Зевеса и собственным силам доверясь,
Начали приступ троянцы, чтоб стену разрушить большую.
Выступы башень они сокрушили, громили бойницы
И опрокинули сваи торчавшие — те, что ахейцы
В землю глубоко забили, как первые башен опоры.
12-260
Их вырывали троянцы затем, чтоб стена пошатнулась.
Не уклонились, однако, от битвы и дети ахейцев.
Но, оградивши бойницы щитами из кожи воловьей,
Стрелы оттуда метали в троянцев, к стене подступавших.
Оба Аякса в то время обход совершали по башням
12-265
И ободряли войска, возбуждая отвагу ахеян,
С ласковой речью к одним и суровой к другим обращались,
Если видали мужей, кто совсем уклонялся от битвы:
"Други Ахеяне, те, кто по силе других превосходит,
Те, кто слабее других и кто среднюю силу имеет
12-270
(Ибо в сраженьи не все одинаковы мужи бывают), —
Ныне, как видите сами, для всякого дело найдется.
Да не отступит никто к кораблям, чьи б ни слышал угрозы.
Все устремитесь вперед, побуждая друг друга словами.
Молниевержец Олимпа Зевес Промыслитель, быть может,
12-275
Приступ нам даст отразить и прогнать неприятелей в город".
Так они, громко крича, побуждали ахеян сражаться.
Точно как снежные хлопья зимою летают без счета,
В день, когда Зевс Промыслитель из облака снег посылает,
Стрелы свои обнажая пред взорами смертнорожденных,
12-280
Сыплет из туч, убаюкавши ветры, пока не покроет
Темя высокое гор и далеко нависшие скалы,
Долы, родящие лотос, и тучные нивы людские,
И не устелет прибрежье и гавани моря седого;
Только волна, набегая, противится снегу, а сверху
12-285
Все им одето, пока не обрушится ливень Зевеса:
Так с двух сторон в это время и камни без счета летали,
То в аргивян от троянцев, то в них от ахеян обратно,
И над стеною кругом несмолкаемый шум раздавался.
Тою порой ни троянцы, ни даже блистательный Гектор
12-290
Не сокрушили б в стене ни ворот, ни запора большого,
Если б мудрый Кронид Сарпедона, любезного сына,
На аргивян не послал, точно льва на быков криворогих.
Тотчас вперед он уставил свой щит равномерно-округлый.
Медный, прекрасный, чеканный. Сковал его медник искусный,
12-295
После внутри закрепил он во множестве кожи бычачьи
И золотыми гвоздями приладил к наружному кругу.
Этот уставивши щит, два колебля копья медноострых,
Ринулся вождь Сарпедон, точно лев, на горах возвращенный,
Мяса лишенный давно и гонимый безтрепетным сердцем
12-300
Тучных спроведать овец и в загон мимо стражи проникнуть;
Если он даже и много мужей пастухов там увидит,
Стадо свое берегущих с оружьем и быстрыми псами,