23:205
«Некогда, ветры! Теперь полечу я к волнам Океана,
В земли далёкие, в край эфиопов; они гекатомбы
В жертву готовят богам; я участницей пиршества буду.
Мощный Борей и Зефир буреносец! К себе призывает
Вас быстроногий Пелид; обещает прекрасные жертвы,
23:210
Если всеядный огонь на костре погребальном Патрокла
Вы поспешите разжечь. О Патрокле скорбят все ахейцы».
Так лишь сказала, – взвилась от порога Ирида. И ветры,
С шумом ужасным восстав, понеслись, туч стада гоня к Трое.
К морю примчались, шумя, и от мощи их пенные волны
23:215
Вздыбились всюду. Итак, ветры Трои холмистой достигли.
Вот, на костёр налегли, – и огонь загудел, пожиратель.
Ветры всю ночь высоко пламя жаркое вихрем крутили,
Шумно дыша на костёр. И всю ночь Ахиллес быстроногий,
Кубком двудонным вино черпал из золотого сосуда,
23:220
Землю кругом орошал у костра; возливая, молил он
Душу Патрокла ещё хоть на миг показаться короткий.
Точно над сыном отец горевал, кости сына сжигая,
В гроб женихом положив, к пущей скорби родителей бедных.
Так сокрушался Пелид, на костре тело друга сжигая,
23:225
Грустно костёр обходя, испуская глубокие стоны.
В час, когда утро земле возвестить Светоносец выходит,
Следом над морем Заря расстилается в розовом платье,
Сруб погребальный истлел, и багряное пламя потухло.
Ветры назад понеслись, во дворцы свои; шумно летели
23:230
Морем Фракийским они. Море вздыбилось, сильно бушуя.
Грустный Пелид, наконец, от костра отошёл недалёко,
Лёг изнурённый. И вот сладкий сон овладел Ахиллесом.
После к нему подошли полководцы с владыкой Атридом.
Топот и шум голосов краткий сон Ахиллеса прервали.
23:235
Он приподнялся и сел. Так сказал он царям подошедшим:
«Царь Агамемнон, и вы, предводители воинств ахейских!
Время костёр загасить. Вы вином оросите багряным
Всё то пространство, где был жаркий пламень. На пепле останки
Сына Менетия мы соберём, – драгоценные кости, –
23:240
Тщательно их отделив от других. Распознать их не трудно:
В центре костра он лежал, друг наш милый. Другие же – дальше,
Кучей горели с краёв, вперемежку и кони и люди.
Кости в сосуд золотой скройте, жиром двойным их окутав,
В гроб положите затем, сам пока не сойду я к Аиду.
23:245
И холм высокий пока над Патроклом прошу вас не делать,
Так лишь, приличный чтоб был. Но потом уж, двоим нам, высокий
Пусть возведут здесь курган и широкий ахейцы, что в Трое
После меня при судах мореходных останутся живы».
Так он сказал. И они покорились герою Пелиду.
23:250
Первым же делом костёр загасили вином тёмно-красным
Там, где огонь ещё тлел. Тут обрушился пепел глубокий.
Льющие слёзы, они друга белые кости собрали
В дивный сосуд золотой и двойным обложили их жиром,
После в шатёр унесли и материей тонкой покрыли.
23:255
Круг очертили затем для холма, заложили фундамент
Возле костра, а потом на фундамент насыпали землю,
Сделав курган, и уйти собрались. Но Пелид задержал их,
Всех в круг большой усадил и открыл игры в честь погребенья.
Вынес призы с кораблей: светлых блюд и треножников много;
23:260
Также привёл и коней, и волов крепколобых, и мулов,
И краснопоясных жён; и седое железо принёс он.
Были сначала бега для наездников резвых. В награду
Первому он предложил: в рукодельях искусную деву,
Медный треножник ещё, в двадцать две меры, с ушками ручек.
23:265
Призом второму Пелид кобылицу избрал, шестилетку
Неукрощённую, но в животе уж носящую мула.
Третьему приз – на огне не стоявший ещё умывальник,
Четырёхмерный и весь дивносделанный, серебровидный.
Приз для четвёртого – два золотые таланта. А пятый –
23:270
Новый получит сосуд, на огне не стоявший, двуручный.
Встал, наконец, Ахиллес средь ахейцев, и так говорил он:
«Царь Агамемнон! И вы, пышнолатные мужи ахейцы!
Быстрых возниц среди вас ожидают все эти награды.
Если б, ахейцы, теперь состязались мы в память другого,
23:275
Я, без сомненья, бы взял первый приз в состязаниях этих.
Знаете вы, как быстры благородные кони Пелида.
Да и бессмертны они. Их отцу моему, Эакиду,
Сам Посейдон подарил; а отец мой уж мне подарил их.
Но в состязание я не вступлю со своими конями.
23:280
О! потеряли они знаменитого друга, возницу;
Друга, что раньше и сам их волнистые пышные гривы
Чистой водой омывал и умащивал светлым елеем.
Нынче же сами они по вознице тоскуют, и гривы
К самой земле опустив, неподвижно стоят и уныло.
23:285
Так что теперь без меня вы для бега готовьтесь, ахейцы,
Кто в своих быстрых конях, и в свей колеснице уверен».
Так говорил Ахиллес, и наездники быстрые встали.
Первым поднялся Эвмел, повелитель мужей знаменитый,
Адмета властного сын, славный мастер искусства возницы.
23:290
Следом, – Тидид Диомед, укротитель коней нестрашимый;
Тросских коней он подвёл под ярмо, у Энея которых
В битве отбил; сам Эней был спасён тогда лишь Аполлоном.
Третьим поднялся Атрид Менелай светлокудрый и мощный,
Зевса потомок; подвёл он под упряжь коней быстролётных:
23:295
С верным Подаргом своим Эфу впряг, Агамемнона лошадь,
Эфу, которую в дар Эхепол Анхизид дал Атриду,
Чтоб самому не идти на войну под высокую Трою,
Дома чтоб в радости жизнь проводить в Сикионе обширном,
Где его Зевс одарил превеликим и разным богатством.
23:300
Эфу запрягал Менелай. Вся дрожа, рвалась к бегу кобыла.
Следом за ним Антилох молодой впряг коней пышногривых,
Нестора доблестный сын, превысокого духом владыки,
Старца Нелида; его кони пилосские с колесницей
Ветром носиться могли. Сам отец подошёл, мудрый старец,
23:305
Сыну разумному стал он давать деловые советы:
«Сын Антилох мой! Тебя боги с самого детства любили,
Зевс с Посейдоном; они тебя всяким приёмам учили
В соревнованиях. Мне наставлять тебя много не нужно.
Мастер ворочать коней ты вокруг столбов; но наши кони
23:310
В беге весьма тяжелы: я боюсь, чтоб беды не случилось.
Кони соперников всех порезвей, чем у нас, но возницы
Меньше искусны, чем ты, в хитрых выдумках быстрых и ловких.
Так не робей же, мой сын! Ты ловчи, примени всё искусство,
Хитрость свою, – и из рук не упустишь наград знаменитых.
23:315
Плотник искусством своим превосходит тебя, а не силой;
Кормчий искусством своим по волнам бурным чёрного понта
Двигает лёгкий корабль, что для буйного ветра – игрушка.
Так и возница – одним лишь искусством своим побеждает.
Слишком иной на коней, на свою колесницу надеясь,
23:320
Гонит, виляя туда и сюда непрестанно, безумец;
Носятся кони его, как хотят, он сдержать их бессилен.
Но, кто искусство постиг, тот и худшими правя конями,
К цели уверенно мчит, столб отметки вблизи огибает;
Знает, когда натянуть ему вожжи, когда их ослабить;
23:325
Крепко их держит в руках и следит за передним возницей.
Цель я тебе укажу, ты запомни её: вон там, видишь,
Столб деревянный стоит, от земли, как сажень маховая;
Дуб, что не скоро гниёт под дождями, сухая сосна ли;
Два белых камня к нему врыты в землю и справа, и слева,
23:330
В самой теснине пути; но кругом поле чисто, свободно.
Памятник, может быть, то над могилой умершего мужа,
Или такая же цель состязаний для прошлых героев.
Столб этот метой избрал для бегов Ахиллес быстроногий.
Ближе к нему правь, примчав; и коней на бегу заверни ты;
23:335
Сам же, покрепче держась в колеснице красивоплетёной,
Влево слегка наклонись, а коня, что под правой рукою,
Плетью и криком гони, ну а вожжи ослабь совершенно.
Левый же конь твой пускай обогнёт столб, промчавшись вплотную,
Так, чтоб, казалось: вот-вот колесо его осью заденет,
23:340
Ступицей жаркой. Но, чур! Берегись, не ударься о камень:
Не покалечь ты коней и свою не разбей колесницу,
Сын мой, на радость другим, а себе лишь на срам и насмешки!
Будь же, мой милый, вдвойне рассудителен и осторожен!
Если у меты уже первым выправишь ты и погонишь, –