24:150
Чтобы обратно ему в быстролётной повозке из стана
В город труп сына везти, что убит быстроногим Пелидом.
Думы о смерти и страх пусть при этом его не тревожат:
В спутники старцу дадим бога, агроубийцу Гермеса.
Он и проводит его до шатра Ахиллеса героя.
24:155
И, лишь его приведёт в ставку он, Ахиллес не захочет
Смерти Приама предать, и другим никому не позволит.
Он не безумный наглец, не привыкший к грехам нечестивец;
Он милосерден всегда и заботлив к молящему мужу».
Так он сказал. Словно вихрь с этой вестью умчалась Ирида;
24:160
К дому Приама сошла и нашла там рыданья и вопли.
Возле отца сыновья во дворе перед домом сидели;
Слёзы ручьями текли, орошая плащи их. А в центре,
Плотно укрытый плащом плакал старец, и прахом покрыты
Были его голова и понурая шея обильно.
24:165
В горе он на землю пал и грязнил сам себя, оскверняя.
В верхних покоях дворца и невестки, и дочери старца
Плакали, многих других вспоминая защитников славных,
Что под рукой аргивян полегли, погубив свои души.
Близко к Приаму царю подошла тихо вестница Зевса;
24:170
Тихо сказала, но так, что объял трепет все его члены:
«Верь мне, Приам Дарданид! Смелым будь и меня не пугайся!
Весть я сегодня тебе принесла не зловещую вовсе,
С доброю вестью теперь я спешу к тебе, вестница Зевса!
Даже вдали от тебя, о тебе он заботиться в сердце.
24:175
Зевс Олимпиец велит тебе выкупить Гектора тело.
Ты Ахиллесу дары отвези, чтоб смягчить его сердце.
Только один поезжай, никого не беги из троянцев!
Можешь лишь вестника взять ты старейшего, мулами править,
Чтобы обратно тебе в быстролётной повозке из стана
24:180
В город труп сына везти, что убит быстроногим Пелидом.
Думы о смерти и страх пусть при этом тебя не тревожат:
В спутники даст он тебе бога, агроубийцу Гермеса.
Он и проводит тебя до шатра Ахиллеса героя.
И, лишь тебя приведёт в ставку он, Ахиллес не захочет
24:185
Смерти тебя предавать и другим никому не позволит.
Он не безумный наглец, не привыкший к грехам нечестивец;
Он милосерден всегда и заботлив к молящему мужу».
Кончив едва, унеслась быстроногая дева Ирида.
Старец Приам повелел, чтоб немедля сыны снарядили
24:190
Мулов с повозкой и к ней, быстролётной, приделали кузов.
Сам же спустился затем в кладовую со сводом высоким,
Маслом кедровым кругом благовонную, с массой сокровищ;
Так же туда он позвал и супругу Гекубу, сказав ей:
«Волею Зевса ко мне была вестница с высей Олимпа;
24:195
Выкупить сына идти к кораблям мирмидонским велела;
И Ахиллесу дары отвезти, чтоб смягчить его сердце.
Ну-ка, супруга, теперь вразуми, что ты скажешь об этом?
Сильно меня самого побуждают и сердце и мысли
Прямо сейчас поспешить в стан огромный ахейский, к судам их».
24:200
Так он сказал. И жена зарыдала, потом отвечала:
«Горе! Твой разум куда подевался, которым когда-то
Славился ты среди царств чужеземных, и в собственном царстве?
Как же ты хочешь один к кораблям мирмидонским явиться
И перед мужем предстать тем, который так много храбрейших
24:205
Наших сынов умертвил? Может, сердце твоё из железа?
В руки к нему ты едва попадёшь, лишь тебя он увидит,
Тот кровопийца, тот муж вероломный, – пощады не будет!
Он не уважит тебя! Лучше здесь, во дворце мы поплачем,
Пусть и от сына вдали… знать, такую суровая Мойра
24:210
Выпряла сыну судьбу в день, когда я его породила, –
Долю такую, чтоб псов он насытил от нас в отдаленье,
Перед убийцей своим. О, когда бы я печень убийцы
Вырвать могла, чтобы съесть!.. Вот тогда б я ему отомстила
Этим за сына! Ведь сын наш погиб не бесчестно, не трусом;
24:215
Он за троянцев погиб и за жён полногрудых троянских!
Бился героем, в бою он не думал о страхе и бегстве!»
Снова в ответ ей сказал бедный старец, Приам боговидный:
«О, не противься! Меня не удерживай! В собственном доме
Птицей зловещей не будь! И о том не проси меня даже.
24:220
Если бы дело внушал мне такое какой-либо смертный –
Жертвогадатель какой, прорицатель ли, жрец ли троянский, –
Ложью б мы это сочли, и с презрением, верно б, отвергли.
Нынче же, слышал я сам, и сам видел богиню так близко!..
Нет, те слова мне даны не напрасно. И если судьба мне
24:225
Гибель принять у судов аргивян меднобронных, – так что же?
Сам я хочу! И пускай буду тут же убит я Ахиллом,
Только б мне сына обнять, и рыданием сердце насытить!»
Так он сказал и поднял сундуков своих дивные крышки;
Дюжину вынул из них он прекраснейших ценных материй,
24:230
Дюжину тёплых плащей, столько ж взял он ковров драгоценных,
Столько же белых одежд, столько ж тонких и лёгких хитонов;
Золото выставил он, ровно десять талантов отвесив;
Пару треножников взял светозарных; четыре сосуда;
Кубок достал дорогой: он ему, как послу, от фракийцев
24:235
Был поднесён уж давно, – дар великий! Но дар этот тоже
Старец уж больше хранить не хотел во дворце: всей душой он
Выкупить сына желал дорогого… К крыльцу шли трояне,
Чтоб посочувствовать, но царь их гнал, понося и ругая:
«Прочь, негодяи! Все вон! Разве дома вам мало печалей,
24:240
Мало вам слёз, что ещё и меня вы приходите мучить?
Или, по-вашему, мне Зевс Кронид ниспослал мало скорби,
Лучшего сына убив?! Скоро этой потери вы цену
Сами узнаете все! Как не стало его, – будет легче
Всех вас теперь убивать пышномедным ахейцам!.. О, боги!
24:245
Боги!!! Я прежде хочу умереть и спуститься к Аиду,
Чтобы не видеть пожар, разорение Трои священной!»
Тут стал он скипетром гнать их сурово. От грозного старца
Все разбежались. А он закричал, сыновей порицая;
На Агафона кричал, на Гелена, ещё на Париса,
24:250
На Деифоба, ещё на Паммона и Гиппофооя,
На Антифона, ещё на Полита и на Агаона.
Так девяти сыновьям старец в гневе кричал, побледневший:
«Дети негодные! Ну! Шевелитесь, бесстыдники! Лучше б
Перед судами врагов вместо Гектора всем вам погибнуть!
24:255
О, я несчастный отец! Из сынов моих храбрых и сильных,
Что в дивной Трое на свет породил, – никого не осталось!
Местора нет, словно бог был он. Нет конеборца Троила.
Нет, Гектор мой, и тебя, – между смертными бога живого!
Сыном бессмертных богов ты казался, – не смертного мужа!
24:260
Всех вас Apec погубил, а трусливые эти – остались!
Эти лгуны, плясуны, знаменитые лишь в хороводах!
Вы, – расхитители коз и ягнят своего же народа! –
Долго ли будете вы снаряжать мне повозку?! И в короб
Скоро ль положите всё, чтобы мог я немедленно ехать?!»
24:265
Так он сказал. И сыны, испугавшись отцовского гнева,
Бросились, вмиг прикатив легкокатную мулам повозку,
Новую, дивную. К ней привязали и короб глубокий.
Сняли для мулов с гвоздя и ярмо из блестящего бука,
С выступом в центре, с концов – по крюку, чтобы вожжи держали.
24:270
Вместе с ярмом и ремень девятилоктевой захватили.
К гладкому дышлу ярмо приспособили ловко, умело.
В самом конце уж на крюк поперечный кольцо наложили;
Трижды за выступ ярма обмотали ремень; в завершенье
Рядом, на дышле, его намотали, конец подогнули.
24:275
После уж из кладовой гладкостенной снесли на повозку
Выкуп за Гектора; там уложили бесценные вещи.
Мулов в повозку впрягли крепконогих и твёрдокопытных,
Тех, что даны были в дар от мизийцев владыке Приаму.
А для Приама коней подвели под ярмо: для себя их
24:280
Тщательно выкормил царь в сытных яслях обтёсанных дивно.
Их в колесницу впрягали. Перед домом высоким стояли
Царь и глашатай, в уме строя мудрые думы и планы.
Тут к ним Гекуба в тоске подошла, с опечаленным сердцем;
Кубок несла золотой она в правой руке с веселящим
24:285
Сладким вином, чтоб супруг, в путь пошёл, совершив возлиянье.
Возле коней тихо встав, так она обратилась к Приаму:
«Зевсу возлей, мой супруг, и молись, чтобы дал всемогущий
В дом возвратиться тебе от врагов, раз уж смелое сердце
Так устремляет тебя, против воли моей, к кораблям их.