24:290
Перед уходом, Приам, помолись чернотучному Зевсу,
С Иды который гладит на обширную нашу Троаду.
Вестником пусть он пошлёт быстрокрылую мощную птицу,
Ту, что сильнее других, и ему самому всех милее.
Пусть она справа от нас пролетит, и, увидев её, ты
24:295
С верой отправишься в путь, к кораблям быстроконных данайцев.
Если ж тебе не пошлёт птицы-вестника бог громовержец,
Буду тебя убеждать, мой супруг, и советом и просьбой
В стан аргивян не ходить, как ни сильно туда ты стремишься».
Богоподобный Приам так супруге сказал, отвечая:
24:300
«Этот наказ твой, жена, если хочешь, исполню послушно.
Руки полезно воздеть к богу Зевсу, чтоб нас пожалел он».
Так старец ей отвечал. Тут он ключнице дал приказанье
Чистой водою омыть ему руки. Прислужница быстро
С полным кувшином воды подошла к царю, с тазом блестящим.
24:305
Руки омыв, царь Приам принял кубок с вином от супруги,
Встал посредине двора и молился, вино возливая,
К небу глаза возводя; затем, голос возвысив, воскликнул:
«О, Зевс отец, ты царишь с вечной Иды! Славнейший, сильнейший!
Дай мне, к Ахиллу придя, возбудить в нём любезность и жалость!
24:310
Вестником ты мне пошли быстрокрылую мощную птицу,
Ту, что сильнее других, и тебе самому всех милее!
Пусть она справа от нас пролетит, и, увидев её, я
С верой отправлюсь в свой путь, к кораблям быстроконных данайцев».
Так восклицал он, молясь, – и услышал его промыслитель.
24:315
Быстро орла ниспослал, среди вещих вернейшую птицу;
Чёрным охотником он метко прозван за тёмные крылья.
Словно двустворная дверь преогромная в зале высоком
В доме стоит богача, плотно замкнута крепким запором, —
Так же и крылья орла распростёрлись, когда он явился
24:320
Справа над Троей, паря в ясном небе. Его лишь увидев,
В сердце у каждого тут расцвели и надежда, и радость.
С живостью старец взошёл в колесницу; погнал он повозку
В путь: от крыльца, из ворот, галереей открытой и гулкой.
Мулы пошли впереди под повозкой четырёхколесной.
24:325
Ими Идей управлял, мудрый вестник. А следом шли кони.
Их, подгоняя бичом, торопил царь Приам престарелый;
Гнал вниз из города. Все следом близкие шли, провожая,
Плача, печалясь о нём, словно ехал на верную смерть он.
И как спустились они, как из города вышли к равнине, –
24:330
Все, провожавшие их, в Илион возвратились печально,
Жёны их, дети, родня. Сами ж старцы не скрылись от Зевса:
В поле увидел он их и почувствовал жалость к Приаму.
Тотчас к Гермесу тогда, к сыну милому, он обратился:
«Сын мой, Гермес! Знаю, ты больше прочих богов это любишь –
24:335
В дружбу со смертным вступать, помогать тем, кому пожелаешь.
Ну, так Приама тогда к кораблям быстролётным ахеян
Так проводи, чтоб никто не узнал его и не заметил
Между данайских дружин; и пока не придёт он к Пелиду».
Так он сказал. Был ему вестник аргоубийца послушен:
24:340
Тотчас к ногам привязал он прекрасную пару сандалий,
Вечных, из золота, тех, что над морем носили Гермеса
И беспредельной землёй с быстротою дыхания ветра.
Взял и волшебный свой жезл, им он мог по желанью у смертных
Веки сном крепко смыкать, или спящим глаза открывал он.
24:345
Взяв этот жезл, полетел быстро аргоубийца могучий.
Вскоре он Трои достиг, прилетев к берегам Геллеспонта.
Полем пошёл; принял вид благородного юноши с нежным
Первым пушком на щеках, – самый славный у юности возраст!
Ила могильный курган преогромный проехали старцы.
24:350
Мулов и резвых коней удержали здесь, чтоб напоить их
В светлой реке. А к земле уже сумрак спускался вечерний.
Тут-то глашатай как раз и заметил Гермеса, уж рядом,
Близко увидев его, и сказал он Приаму владыке:
«О, Дарданид, посмотри! Осторожности требует дело:
24:355
Мужа я вижу; и мне мнится, будто убить нас он хочет!
Надо бежать: на конях мы ускачем ещё! Или, может,
В ноги ему упадём, станем слёзно молить о пощаде?»
Так он сказал и смутил сердце старца Приама; тот в страхе
Чувствует: дыбом встают его волосы; в сгорбленном теле
24:360
Всё цепенеет. Но вот сам Гермес благодетельный старца
Ласково за руку взял, подойдя, и спросил у Приама:
«Гонишь куда ты, отец, этих мулов, коней и повозку
В час амброзийный, ночной, когда смертные все спят спокойно?
И не боишься ты здесь злобой дышащих гордых данаев,
24:365
Тех, что так близко стоят и горят к вам враждой ненасытной?
Если увидят тебя, как во мраке ночном скоротечном
Столько сокровищ везёшь, – тут уж всякое может случиться.
Сам ты не молод, и твой спутник, вижу я, – старец такой же.
Как защитишь ты себя от того, кто захочет обидеть?
24:370
Зла я тебе не хочу причинить и готов дать защиту
От нападений любых: ты отца моего мне напомнил!»
Тут ему так отвечал мудрый старец, Приам боговидный:
«Это ты верно сказал, милый юноша, и справедливо.
Всё же хранит и меня под рукой своей бог всемогущий,
24:375
Если мне ночью в пути дал такого попутчика встретить:
Доброй примету сочту. Ты прекрасен фигурой и видом,
Редким умом одарён: знать, счастливых родителей сын ты!»
Тут ему вновь говорил бог-посланник и аргоубийца:
«Истинно всё ты сказал и разумно, почтеннейший старец!
24:380
Только скажи мне ещё, да всю правду скажи, без утайки:
Столько сокровищ, богатств драгоценных, куда ты вывозишь?
В страны иные, чтоб там хоть они у тебя уцелели?
Или вы в страхе святой Илион все готовы покинуть?
Лучший защитник погиб! Пал героем твой сын знаменитый!
24:385
Был и в смертельных боях он не хуже героев ахейских!»
Тут ему так отвечал мудрый старец, Приам боговидный:
«Кто ты таков? От кого происходишь ты, юноша добрый?
Так мне красиво сказал ты о смерти несчастного сына».
Тут ему вновь говорил бог-посланник и аргоубийца:
24:390
«Старец, меня расспросить хочешь больше о Гекторе славном?
Да, очень часто его я в боях, что мужей прославляют,
Видел; и даже в тот день, как, к судам отразив, побеждал он
И избивал аргивян, истребляя их острою медью.
Гектору, стоя вдали, удивлялись мы: с вами сражаться
24:395
Нам Ахиллес запрещал, на царя Агамемнона гневный.
Я Ахиллеса боец, на одном корабле с ним приплывший.
Я мирмидонец. Отец храбрый мой – знаменитый Поликтор;
Очень богат он, но стар, как и ты, так же сед совершенно.
В доме Поликтора шесть сыновей, а седьмой пред тобою.
24:400
Жребий средь братьев упал на меня, чтоб идти с Ахиллесом.
Поле теперь осмотреть я пришёл от судов, так как утром
С боем на город пойдут быстроглазые мужи ахейцы.
Все негодуют они, что затянута праздность, и рвутся
Пламенно в бой, и цари удержать уж ахеян не в силах».
24:405
Тут ему так отвечал мудрый старец Приам боговидный:
«Ежели подлинно ты Ахиллеса Пелида соратник,
То не скрывай от меня, умоляю, скажи мне всю правду:
Сын мой ещё у судов мирмидонских, или уже бросил
Тело его, расчленив, алчным псам Ахиллес быстроногий?»
24:410
Тут ему вновь говорил бог-посланник и аргоубийца:
«Старец, ни алчные псы и ни птицы его не касались;
Так он с тех пор и лежит возле быстрых судов Ахиллеса,
Перед шатром, невредим. Уж двенадцатый день освещает
Мёртвое тело, но нет даже тления, и не тревожат
24:415
Быстрые черви его, те, что павших в бою пожирают.
Правда, его каждый день, лишь заря лучезарная выйдет,
Злобно волочит Пелид вкруг могилы любимого друга;
Но невредим он лежит. Изумишься ты сам, как увидишь:
Свеж он, как будто росой он омыт, и от крови нет следа;
24:420
Грязи не видно на нём; даже раны закрылись на теле
Все, сколько было: а медь ему многие в тело вонзали.
Так-то о сыне твоём позаботились вечные боги,
Даже о мёртвом: они, если любят, так любят и в смерти».
Так он сказал. Старец тут, переполненный радостью, крикнул:
24:425
«Сын мой! Полезно богам приносить надлежащие жертвы!
О, если б жив был мой сын! Он всегда в благоденственном доме
Помнил бессмертных богов, на великом Олимпе живущих!