Амфий тут с шумом упал, а Аякс подбежал, победитель
Жадный, доспехи совлечь. Но посыпались, ярко сверкая,
Острые копья троян. Стал как ёж щит Аякса от копий.
5:620
Он же, ногой наступив на сраженного, дротик свой медный
Вырвал; но только других не успел драгоценных доспехов
С плеч Селагида сорвать: острым ливнем посыпались стрелы.
И в окруженьи троян он один побоялся остаться.
Много их, мощных, лихих, наступало, лес копий щетиня.
5:625
Сколь ни огромен он был, сколько был ни могуч и ни славен,
Прочь отогнали его. И Аякс отступил перед силой.
Так браноносцы вожди в этой пламенной битве сражались.
Той же порой Тлиполем Гераклид, и огромный и сильный,
Злою судьбой был сведен с Сарпедоном божественным в битву.
5:630
Чуть лишь герои сошлись друг на друга, чтоб в битве сразиться,
Первым из них Тлиполем Гераклид, промыслителя Зевса
Сын знаменитый и внук, к сопротивнику так обратился:
«Ликии царь Сарпедон! Ну какая тебе неизбежность
Здесь между войск трепетать? Ты ведь – муж незнакомый с войною!
5:635
Лжец, кто прославил тебя как рождённого Зевсом великим!
Нет, несравнимо ты мал пред великими Зевса сынами,
Что между древних племен человеков родились от Зевса;
И каковым, говорят, был родитель мой: сила Геракла –
Сила великая, он – дерзновеннейший, львиное сердце!
5:640
Некогда прибыл сюда, чтоб взыскать коней с Лаомедона,
Лишь на шести кораблях и с дружиной значительно меньшей,
Град Илион разгромил и пустынными улицы сделал!
Ты же – и робок душой, и народ свой ведёшь на погибель!
Нет, я надеюсь, что ты для троян обороной не будешь.
5:645
Ликию бросил свою ты напрасно. В стократ будь сильней ты,
Всё же, сражённый сейчас мной, пойдёшь ты к воротам Аида!»
Ликии царь Сарпедон Тлиполему ответил немедля:
«Так, Тлиполем, – но Геракл разорил Илион знаменитый,
Чтобы безумство царя покарать, лживость Лаомедона.
5:650
Царь ведь ему за добро злом ответил: и словом озлобил,
Да и коней не отдал, для которых тот шёл издалёка.
Что ж до тебя, Тлиполем, я тебе предвещаю погибель:
Примешь ты смерть от копья моего и даруешь мне славу;
Душу – Аиду отдашь, что конями своими гордится».
5:655
Так говорил Сарпедон. Тут, сотрясши, из ясеня пику
Быстро метнул Тлиполем. И противник копьё своё тоже
Одновременно метнул. Угодил Сарпедон Гераклиду
В шею, и жало, насквозь пробежав, несмирённое вышло:
Тёмная ночь в тот же миг тут глаза Тлиполему покрыла.
5:660
Все же и сам Тлиполем по бедру угодил Сарпедону
Пикой огромной: прошло жало бурное быстро сквозь тело,
Стукнувшись в кость. Но отец от него отвращает погибель.
Тут Сарпедона друзья постарались скорее из битвы
Вынести; только его удручала огромная пика,
5:665
Что вслед за ним волоклась; но никто из друзей не подумал
Ясневой пики извлечь из бедра, – сам тогда он пошёл бы, –
Так суетились вокруг Сарпедона друзья торопливо.
А Тлиполема, блестя своей медью, данаи спешили
Вынести с поля. Его Одиссей знаменитый увидел,
5:670
Волею твердый, и в нём благородное вспыхнуло сердце.
Он между помыслов двух колебался умом и душою:
Прежде настигнуть ли вдруг сына громом гремящего Зевса,
Иль, на ликиян напав, рядовых уничтожить побольше?
Но не ему суждено, – хитроумному сыну Лаэрта, –
5:675
Острою медью сразить многомощного Зевсова сына.
Сердце его на народ рядовой обратила Паллада.
Там он, сражаясь, низверг Ноемона, Аластора, также
Хромия, Галия и сверг Алкандра, Керана, Притана.
Много убил бы ещё Одиссей знаменитый ликиян,
5:680
Если бы Гектор его шлемоблещущий вдруг не увидел:
Ринулся он сквозь толпу, весь покрытый сияющей медью,
Ужас данаям неся. Зевса сын Сарпедон, видя друга,
Возликовал, но ему он печально посетовал тут же:
«Гектор, не дай мне лежать, умоляю, добычей ахеян!
5:685
Друг, защити! И пускай лучше в городе дружеском вашем
Силы оставят меня. Не судила судьба мне, как вижу,
В дом возвратиться родной, в землю милую сердцу, в отчизну,
Чтобы обрадовать там и супругу, и юного сына!»
Так он сказал, но ему не ответил божественный Гектор,
5:690
Быстро пронёсся вперёд, нетерпеньем пылая скорее
Рать аргивян отразить и у множества души исторгнуть.
А в это время друзья Сарпедона его посадили
В поле, под буком большим Эгиоха, метателя молний.
Там из бедра у него извлекал длиннотенную пику
5:695
Сильный храбрец Пелагон, друг его, им особо любимый.
Дух испустил Сарпедон, и глаза его мглою покрылись.
Вскоре опять он вздохнул, и прохладный живительный ветер
Дух его вновь оживил, в грудь тяжёлую вдунув дыханье.
Рать аргивян между тем перед Гектором и пред Аресом,
5:700
Тесно фаланги сомкнув, к кораблям своим не побежала,
Но не бросалась и в бой. Рать, в лицо неприятелю глядя,
Лишь отступала, узнав, что Арес в ополченьях троянских.
Кто же был первым, и кто был последним, доспехи которых
Гектор могучий забрал, и Арес душегубец похитил?
5:705
Тевфрас, подобный богам, а потом и Орест конеборец,
И Энома́ос герой, также Трех, этолийский копейщик,
Энопа отрасль Гелен и Орезбий красивопоясный,
В Гиле живущий, где он был богатства стяжателем страстным,
Около озера жил он Кефисского, где и другие
5:710
Семьи беотян живут, территорий богатых владельцы.
Но лишь увидела их белоплечая Гера богиня, –
Храбрый ахейский народ истребляющих в битве свирепой, –
Быстро к Афине она обратилась со словом крылатым:
«Горе случилось, о дочь необорная Зевса Кронида!
5:715
Словом напрасным с тобой обнадежили мы Менелая,
Что он вернётся домой разрушителем Трои высокой,
Если свирепствовать так дозволяем убийце Аресу!
Нет, устремимся же в бой, и помыслим о доблести сами!»
Так говорила, и с ней согласилась Афина Паллада.
5:720
Гера ж сама, устремясь, снаряжала коней златосбруйных,
Старшая между богинь, дочь великого сильного Крона.
У колесницы с боков Геба ставила гнутые круги
Медных колёс в восемь спиц, на железную ось их надела.
Обод нетленный у них, золотой; сверху обода – шины
5:725
Медные, плотно лежат. Посмотреть, так для глаз просто диво!
Ступицы их серебром, округлённые, пышно сияли.
Кузов держали ремни, что блестели нарядные ярко
Золотом и серебром; а на нём две скобы возвышались;
Дышло всё из серебра выходило из кузова; Геба
5:730
Вяжет на дышло ярмо золотое, прекрасное; упряжь, –
Тоже из золота всю, – продевает. Тут быстро под упряжь
Гера подводит коней двух бессмертных, вся боем пылая.
В доме отца своего, Эгиоха, Афина в то время
Скинула тонкий покров, что сама же, соткав, украшала
5:735
Пышным узором, и он с плеч струёй на помост покатился.
Вместо отца своего облачилась броней громовержца,
Бранным доспехом его облеклась она, к бою готовясь.
Через плечо на груди укрепила эгиду с кистями
Пышными; Ужас вокруг от эгиды кружил страшноглазый:
5:740
Тут же – Погоня, Раздор и Могучесть, и Трепет бегущих;
Тут же – Горгоны лихой голова, чей чудовищный образ
Сердце страшит, – грозный знак то и знаменье Зевса Кронида!
Шлем золотой, что сверкал украшеньями, четырехбляшный,
Гордо надела, он сто городов ратоборцев покрыл бы.
5:745
В пламенной встала она колеснице и вооружилась
Тяжким, огромным копьём, тем, которым ряды сокрушает
Сильных бойцов, если вдруг прогневят они дочь Эгиоха.
Гера немедля с кнутом налегла на коней быстроногих.
С громом разверзлись врата им небесные сами при Горах –
5:750
Стражах небесных – Олимп вверен им и великое небо,
Чтоб пред вратами смыкать или вновь разверзать туч громады.
В эти ворота коней подстрекаемых гнали богини.
Вскоре же Зевса царя одного от бессмертных далёко
Видят сидящим они на холме высочайшем Олимпа.
5:755
Там удержала коней белоплечая Гера богиня,
К Зевсу, бессмертных царю, сыну Крона она обратилась:
«Или не гневен ты, Зевс, на такие злодейства Ареса?
Сколько мужей – и каких! – погубил он в народе ахейском,
Пользуясь властью своей! Я скорблю по ним; Феб же, напротив,