5:760
Вместе с Кипридой в душе веселятся спокойно; к сраженью
Лишь подстрекают они мужегубца Ареса, безумца.
Зевс, наш отец! На меня ты рассердишься, если Ареса
С поля заставлю уйти я ударом, быть может, жестоким?»
Гере немедля в ответ так сказал громоносный Кронион:
5:765
«Лучше Афину пошли на Ареса, богиню победы:
Больше привыкла она повергать его в тяжкие скорби».
Так он сказал, — и ему покорясь, белоплечая Гера
Плетью хлестнула коней; полетели покорные кони,
Между землею паря и усеянным звёздами небом.
5:770
Взглядом своим человек охватить сколько может пространства,
Встав на дозорном холме, чтоб увидеть ширь мрачного моря, —
Столько одним лишь прыжком на скаку пронесут богокони.
К Трое они принеслись, к рекам рядом текущим, в то место,
Где быстрокатный поток свой Скамандр с Симои́сом сливают,
5:775
Там удержала коней белоплечая Гера богиня,
Быстро ярмо с них сняла, окружив коней облаком тёмным.
Сладкой амброзии им разостлал в пищу там Симоис бог.
Сами богини спешат, двум голубкам подобные робким,
Поступью легкой, горя побороться за славных данаев.
5:780
Прибыли к месту они, где мужей было много храбрейших
Вкруг Диомеда вождя, укротителя мощного коней:
Сонмы густые стоят, словно львы, пожиратели крови,
Или как вепри, чью мощь одолеть не легко и с оружьем.
Там пред аргивцами встав, закричала великая Гера,
5:785
В образе Стентора, тот мужем мощным был, медноголосным,
Так он кричал, как кричат пятьдесят человек вместе разом:
«Стыдно, аргивцы! Презрен тот, кто воин достойный лишь с виду!
Прежде, когда с вами был в грозных битвах Пелид благородный,
Трои сыны никогда из Дарданских ворот не дерзали
5:790
Выступить: все лишь его сокрушительной пики боялись!
Нынче ж далёко от стен, пред судами, трояне воюют!»
Так возбудила она словом силу и мужество в каждом.
Той же порой подошла к Диомеду Паллада Афина.
Видит царя у своей колесницы: стоял близ коней он,
5:795
Рану свою прохлаждал, нанесенную Пандара медью.
Храброго пот изнурял под широким ремнем, щит держащим
Выпуклый: щит стал тяжёл, и рука у него цепенела.
Но, подымая ремень, отирал он кровавую рану.
Крикнула Зевсова дочь, наклонившись к ярму колесницы:
5:800
«Жаль, что Тидей произвёл не такого же сына как сам он!
Пусть ростом мал был Тидей, но по духу – воитель великий!
Я запрещала ему воевать иль бороться, герою,
Зная его бурный нрав, когда сам, лишь один от ахеян,
В Фивы он прибыл послом к многочисленным Кадма потомкам.
5:805
Я повелела ему пировать в их чертогах спокойно;
Только Тидей, как всегда, обладавший всем мужеством бурным,
Юных кадмеян к борьбе вызывал и в любых состязаньях
Всех их легко побеждал: я сама помогла ему в этом!
Так и тебе я всегда помогаю, всегда охраняю
5:810
И одобряю тебя с фригиянами весело биться;
Но либо слишком устал ты от подвигов доблестных, либо
Робость связала тебя беспощадная! А если так, то
Сын ли великого ты храбреца Инеида Тидея?»
Тут же Афине в ответ так сказал Диомед благородный:
5:815
«О! Узнаю я тебя, светлоокая дочь громовержца!
Искренне всё я тебе расскажу, ничего не укрою.
Нет, не усталость меня и не робость бездушная держат,
Но и заветы твои помню я, что ты мне завещала:
Ты мне велела сама не вступать ни с одним из блаженных
5:820
Жителей неба в борьбу, но когда Зевса дочь, Афродита,
В битву вмешается, то бить велела её острой медью.
Вот почему я и сам отступаю, и прочим аргивцам
Всем повелел отступать, чтобы здесь воедино собраться:
Вижу Ареса; он сам управляет гремящею битвой».
5:825
Снова сказала ему светлоокая дочь Эгиоха:
«О, сын Тидея, герой, воин, милый для сердца Афины!
Нет, ты теперь не страшись ни Ареса, ни бога другого
Сильного. Знай, я сама за тебя постою в этой битве!
Мужествуй, в бой на конях звуконогих лети на Ареса!
5:830
Смело сойдись и рази, и не бойся свирепства и мести
Буйного бога, пусть он – сотворённое зло, вероломец!
Сам он недавно обет произнёс предо мною и Герой:
Против троян воевать, помогая ахеянам всюду.
Нынче ж стоит за троян, вероломный, ахеян оставив!»
5:835
Так говоря, согнала с колесницы Сфенела на землю:
Быстро рукой совлекла, — и покорный мгновенно он спрыгнул.
Тут же богиня сама в колесницу к Тидиду восходит,
Боем пылая; и ось застонала дубовая тяжко,
Дочь Громовержца подняв и Тидида, храбрейшего мужа.
5:840
Разом и кнут и бразды захватив, вдруг Паллада Афина
Первая бурных коней устремила на бога Ареса.
Он в это время снимал с Перифаса доспехи; убитый
Был этолийцев вождём, сын Охезия славный и мощный,
Роста огромного был. Так трудился Арес. Тут Афина,
5:845
Чтоб стать незримой ему, шлем Аида надела, укрывшись.
Только увидел Арес душегуб Диомеда героя,
Тут же он бросил вождя Перифаса огромное тело,
Что распростёрто в пыли, там, где душу ему он исторгнул:
Быстро и прямо пошёл на Тидида, смирителя коней.
5:850
Чуть лишь герои сошлись друг на друга, чтоб в битве сразиться,
Первым ударил Apec: он над конским ярмом и вожжами
Медную пику послал, воспылав страстью душу исторгнуть.
Но ухватила рукой светлоокая дочь Эгиоха
Пику и бросила вбок: пронеслась та, напрасная, мимо.
5:855
Тут на Ареса напал Диомед нестрашимый, потряс он
Медным копьём; и его устремила Паллада, усилив,
В пах под живот, где Арес опоясывал медную повязь.
Так Диомед поразил бога в пах и, назад копьё вырвав,
Плоть у него растерзал. И взревел тут Арес меднобронный
5:860
Страшно, как девять или десять тысяч воскликнули разом
Сильных мужей на войне, начинающих ярую битву.
В ужасе дрогнули все, - и дружины троян, и ахейцев;
Так заревел бог Apec, душегуб, ненасытный войною.
Так же, как свет весь угрюм, чёрен, мрачен под тучами видим,
5:865
Если неистовый вдруг знойный ветер задышит сурово, —
Взору Тидида таким показался, весь кровью покрытый
Медный Apec, в облаках восходивший к широкому небу.
Быстро взлетел на Олимп он, бессмертный, – к жилищу бессмертных.
Возле Кронида воссел опечаленный бог, мрачный, сникший,
5:870
Рану ему показал со струящейся кровью бессмертной,
Тяжко от боли стонал; Зевсу сетуя, так говорил он:
«Разве без гнева ты, Зевс, на ужасные смотришь злодейства?
Что же мы, боги, всегда из-за замыслов друг против друга,
Беды лишь терпим да боль, да мученья, творя людям благо!
5:875
В негодовании все на тебя из-за дочери буйной,
Гибель несущей для всех, лишь с одними злодействами в мыслях!
Прочие боги, о, Зевс, сколь ни есть их на светлом Олимпе,
Все мы послушны тебе и готовы во всём покоряться.
Ты лишь её никогда не смиряешь ни словом, ни делом,
5:880
Вечно потворствуешь ей. Но зловредную дочь породил ты!
Ныне Тидида она, Диомеда, что горд и бесстрашен,
С диким свирепством его на бессмертных богов устремила!
Прежде Киприду копьём поразил он и ранил ей руку;
После с копьём на меня самого устремился, как демон!
5:885
Быстрые ноги меня лишь спасли, а иначе бы долго
Там я простёртый страдал, между страшными грудами трупов,
Или б совсем изнемог, под ударами гибельной меди!»
Грозно взглянув на него, отвечал громовержец Кронион:
«Смолкни! И рядом не вой! Перемётчик! Отступник обетов!
5:890
Ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо!
Только тебе и милы вся вражда, да раздоры, да битвы!
Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый,
Геры, которую сам я с трудом укрощаю словами!
Думаю, ты и теперь пострадал от её же советов.
5:895
Дольше однако тебя я страдающим видеть не в силах:
Всё же ты – сын мне родной, от меня ты на свет появился.
Если б злотворный такой от другого ты бога родился,
Был бы уже ты давно преисподнее всех Уранидов!»
Это сказав, врачевать повелел его богу Пеану.
5:900
Рану лекарством Пеан, утоляющим боли, осыпав,
Быстро его исцелил, не для смертной рожденного жизни.
Словно смоковничный сок, с молоком перемешанный белым,