Илиада — страница 29 из 112

Мы на сегодня, давай, прекратим эту бойню народов.

7:30

После пусть снова они меж собою сражаются вволю,

Трои священной пока не увидят конца, если так уж

Хочется вашим сердцам смерти Трои, богини Олимпа!»

Фебу ответила так светлоглазая дочь Эгиоха:

«Что ж, дальновержец, пускай так и будет. С подобной же мыслью

7:35

Я от Олимпа сюда поспешила, к сраженью народов.

Только скажи, прекратить как намерен ты бой между ними?»

Так отвечал Аполлон сребролукий богине Афине:

«Гектора храбрость ещё, укротителя коней, повысим.

Вызовет пусть Приамид самых смелых героев данайских

7:40

Выйти один на один и сразиться в решительной битве.

Этим заденет он честь их вождей смелых, меднопоножных:

Выдвинут сами бойца меж собой они – с Гектором биться».

Так ей сказал Аполлон. Согласилась богиня Афина.

Духом почуял Гелен Приамид, прорицатель известный,

7:45

Это решенье богов, что бессмертным казалось приятным.

К Гектору он подошёл и сказал знаменитому брату:

«Гектор, брат! Доблестный вождь! Ты советами равен Крониду!

Будешь послушен сейчас мне, усердносоветному брату?

Бой прекрати, предложи всем усесться: троянам, аргивцам;

7:50

Сам же ты выйди меж войск и на бой вызывай из храбрейших

Выйди один на один, чтоб сразится в решительной схватке.

Ты не погибнешь, ещё не судьба умереть тебе, Гектор:

Слышал я голос о том небожителей вечно живущих».

Так он сказал. Восхищён Гектор был брата мудрым советом.

7:55

В центр устремился один. Взяв большое копьё посредине,

Сдвинул фаланги троян. Все уселись вокруг, успокоясь.

Царь Агамемнон в ответ удержал меднобронных данаев.

Феб сребролукий тогда и Афина Паллада взлетели,

Ястребов образ приняв, хищных птиц, и на дубе высоком

7:60

Зевса, отца своего всемогущего, оба уселись,

Сверху любуясь на то, как ряды смертных густо сидели,

Грозно вздымая щиты, пики острые, копья и шлемы.

Будто бы бурный Зефир в море пасмурном зыбь подымает,

Если он буйствует вдруг: море страшно под зыбью чернеет, —

7:65

Так и равнина черна от сидевших троян и ахеян.

Гектор же, встав между войск, обратился к ним с пламенной речью:

«Слушайте, Трои сыны! И ахяне храбрые, – тоже!

Я вам поведаю, что мне велит благородное сердце:

Выполнить клятвы не дал нам высокоцарящий Кронион.

7:70

Видно, замыслил он зло, и готовит нам битвы покуда

Либо возьмёте вы наш крепкобашенный город, ахейцы,

Либо погибнете вы при своих кораблях мореходных.

С вами, ахеяне, здесь есть храбрейшие ваши герои.

Тот, кто сразиться со мной воспылает своим храбрым сердцем,

7:75

Выйдет пускай, и на бой он с божественным Гектором встанет.

Так говорю я, и Зевс уговора свидетелем будет.

Если противник меня поразит сокрушительной медью,

Пусть он снимает доспех и несёт к кораблям мореходным;

Тело же пусть возвратит, чтоб трояне меня и троянки,

7:80

В доме предали огню, мне последнюю честь воздавая.

Если же я поражу и меня луконосец прославит, —

Я, взяв доспехи его, отнесу их в священную Трою,

Чтобы повесить трофей в храме бога-стрелка Аполлона;

Тело ж назад возвращу к кораблям длинновёсельным вашим.

7:85

Пусть похоронят его кудреглавые мужи ахейцы,

Холм возведя гробовой, пышный, на берегу Геллеспонта.

Видя его, кто-нибудь из потомков далёких пусть крикнет,

На корабле проходя многовёслом по чёрному понту:

— Воина храброго холм то могильный, что в древнее время

7:90

Гектор божественный сверг в поединке под стенами Трои! —

Так в не рождённых ещё криках слава моя не погибнет».

Так он сказал. Но кругом аргивяне хранили молчанье.

Вызов страшились принять, в то же время – стыдились отвергнуть.

Встал, наконец, Менелай. Обратившись к ахейскому войску,

7:95

Всех упрекал он за страх. Сердцем горько страдая, сказал он:

«О, самохвалы! Позор! Вы – ахеянки, вы – не ахейцы!

Срам для ахейских мужей из ужасных ужаснейший будет,

Если от них ни один не посмеет на Гектора выйти.

Все вы погибните! Вы растворитесь водою и прахом,

7:100

Вы, что сидите сейчас, как народ без души и без чести!

Сам ополчусь и пойду я на Гектора! Знаю, что свыше

Жребий победы: дают его боги по собственной воле».

Так говоря, он, спеша, покрывался оружием пышным.

Вот уж тогда б, Менелай, ты расстался со сладкою жизнью

7:105

У Приамида в руках, что мощны и намного сильнее,

Если б тебя удержать не спешили цари и герои.

Сам повелитель мужей, Агамемнон пространнодержавный,

За руку брата схватив, к разуменью взывал, убеждая:

«Ты исступлён, Менелай благородный! Такое безумство

7:110

Так не достойно тебя! Ты смири огорчённое сердце.

В ревности гордой своей ты с сильнейшим сражаться не думай,

С Гектором, сыном царя гордой Трои: его все бояться!

С ним и Пелид Ахиллес быстроногий со страхом встречался

В славных боях, знаешь сам, а ведь он тебя много храбрее!

7:115

Сядь при дружине своей, успокойся, о Зевса питомец!

Гектору кроме тебя средь ахеян противник найдется.

Сколь ни бесстрашен он пусть, сколь ни жаждет кровавого боя,

Все-таки с радостью, верь, унесёт он колени, коль целым

Сможет из битвы уйти, из погибельной пламенной схватки!»

7:120

Так говоря, отвратил Агамемнон намеренье брата,

Всё справедливо решив. Покорился Атрид, адъютанты

Радостно с крепких его плеч оружия светлые сняли.

Нестор божественный встал от ахеян, печально сказал он:

«Боги! Великая скорбь на ахейскую землю приходит!

7:125

Истинно горько Пелей, конеборец седой, будет плакать,

Славный оратор мужей мирмидонских и мудрый советник.

Он восхищался, когда в своём доме меня попросил он,

Чтобы о каждом сказал я ахейце: про род и потомство.

Если б он слышал сейчас, как страшит их всех Гектор великий,

7:130

Верно, не раз бы простёр к небожителям руки, чтоб тут же

Дух сокрушенный его погрузится в обитель Аида!

Если б сейчас я, – о, Зевс, Аполлон и Паллада Афина, –

Был молодым, как тогда, у гремучего берега, там где

Бились войска пилиян и аркадян, копейщиков славных,

7:135

Около фейских твердынь, недалёко от струй Иардана!

Первым Эревфалион был в их воинстве, богу подобный,

Гордо стоял он. Держал он оружье царя Арейфоя.

Да, Арейфоя царя, что по прозвищу Палиценосец.

Прозван он так от мужей и от жён, что в красивых одеждах:

7:140

Мощный, не луком тугим, не копьём длиннотенным сражался,

Палицей грозной крушил он железной ряды сопротивных.

Храбрый Ликург одолел его, хитростью только, не силой:

В тесном ущелье поймал. Тот не мог своей палицей грозной

Смерть отмахнуть: и Ликург в узком месте в живот его ловко

7:145

Острым копьём поразил. Навзничь тот повалился на землю.

Взял победитель себе дар Ареса, – оружие битвы;

После и сам с ним не раз выходил на Аресовы споры.

Ну а когда стар и слаб стал Ликург в своём доме, отдал он

Другу тяжёлый доспех и оружье, Эревфалиону.

7:150

Гордый доспехами, тот всех храбрейших выкрикивал к битве.

Все трепетали, страшась, и никто не отважился выйти.

Вспыхнуло сердце во мне: на свою уповая отвагу,

С гордым сразиться! Хотя между ратников был я всех младше.

С ним я сразился, — и мне торжество даровала Афина!

7:155

Я человека убил, что всех больше был и всех сильнее!

Рухнул огромный, лежал он в пыли во весь рост распростертый…

Если б так молод я был и не чувствовал немощи в силах,

Скоро бы встретил себе сопротивника Гектор великий!

В воинстве ж вашем никто, сколь ни есть вас, храбрейших данаев,

7:160

Сердцем ещё не горит сопротивником Гектору выйти?!»

Так старец войско стыдил. И мгновенно воспрянули девять:

Первым поднялся Атрид, повелитель мужей Агамемнон;

После воспрянул Тидид Диомед, воеватель могучий;

Оба Аякса вожди, облечённые бурною силой;

7:165

Дерзостный Идоменей и его сотоварищ могучий,

Вождь Мерион, что сравним с человекоубийцей Аресом;

После – герой Эврипил, сын блистательнейший Эвемона;

Вслед – Андремонид Фоас, и за ним – Одиссей знаменитый.

Столько их встало, вождей, чтобы с Гектором славным сразиться.