Мужеством ты знаменит, родила тебя мать не земная,
Только здесь главный – Атрид, повелитель народов несчётных.
Ты ж, Агамемнон, молю, успокой своё гордое сердце,
Гнев отложи до поры на героя Пелида, который:
Всем нам, ахейцам, оплот в наших битвах с войсками троянцев».
1:285
Тут же ему отвечал повелитель мужей, Агамемнон:
«Ты справедливо сказал и разумно, о, старец мудрейший.
Но посмотри на него, ты же видишь, он гнёт свою палку,
Хочет командовать сам, и начальствовать в войске над всеми!
Только ему никогда на меня не накинуть уздечку!
1:290
Храбрость безмерна его! Боги этим его наделили.
Но и она не даёт ему прав оскорблять меня лично!»
Гневно его тут прервав, отвечал Ахиллес благородный:
«Робким, ничтожным меня справедливо бы все называли,
Если б во всём и везде я тебе угождал молчаливо.
1:295
Требуй того от других, ты, напыщенный злой властолюбец!
Здесь не приказывай мне! Больше слушать тебя не намерен!
Слово иное скажу, и его сохрани ты на сердце:
В битву с оружьем в руках никогда за плененную деву
Я не вступлю, ни с тобой и ни с кем; отнимайте, что дали!
1:300
Что ж до трофеев других, в корабле моём чёрном хранимых,
То против воли моей ничего ты из них не получишь!
Или, приди и возьми! И пускай это люди увидят:
Чёрная кровь из тебя вкруг копья моего заструится!»
Так полководцы, ведя меж собою словесную битву,
1:305
Встали, тем самым закрыв сбор ахеян перед кораблями.
Царь Ахиллес к кораблям быстролётным своим, мирмидонским,
Гневный пошёл, и при нём Менетид с мирмидонской дружиной.
Царь же Атрид повелел судно лёгкое в волны поставить,
Двадцать избрал он гребцов, и возвёл на корабль гекатомбу –
1:310
Дар Аполлону, и сам Хрисеиду, прекрасную деву,
Ввёл на корабль. Старшим стал из царей Одиссей многоумный.
Быстро они, устремясь, полетели по водной дороге.
Той же порою Атрид повелел очищаться ахейцам;
Все очищались они и нечистое в волны кидали.
1:315
После, для Феба творя гекатомбы у берега моря,
Выбрали лучших и коз и тельцов, и огни возводили.
Жгли они тук, сладкий дух до небес восходил вместе с дымом.
Так аргивяне, трудясь в своём стане, богов ублажали.
Но Агамемнон пока не забыл ни обиды, ни злобы;
1:320
Вызвал Талфибия он, следом вызвал ещё Эврибата,
Верных приспешников, им стал он, гневный, наказывать строго:
«Вестники верные, вы отправляйтесь к Ахиллу Пелиду;
За руки взяв, предо мной Брисеиду немедля представьте!
Если же он не отдаст, возвращайтесь, — к ослушнику сам я
1:325
С войском приду, и тогда пусть пеняет, ему ж будет хуже».
Так их послал, наказав передать своё грозное слово.
Нехотя вышли они к Ахиллесу по берегу моря.
К быстрым судам подойдя мирмидонским, к шатрам их походным,
Видят: сидит Ахиллес перед ставкой своей очень хмурый.
1:330
Вестников сразу узнав, раздражения он не скрывает.
Оба смутились, стоят, и в почтительном страхе к владыке
Ближе не смеют ступить; ни сказать, ни спросить не дерзая.
Видя несмелость послов, им сказал Ахиллес благородный:
«Я вас приветствую здесь, как глашатаев бога и смертных!
1:335
Ближе идите, вины вашей нет. Это всё – Агамемнон!
Он вас послал за моей Брисеидой, за юным трофеем…
Друг, благородный Патрокл, приведи и отдай Брисеиду;
Пусть забирают. Теперь они будут свидетели сами
И пред богами, и пред племенами народов, что в стане;
1:340
И перед алчным царём, если снова нужда во мне будет,
Чтобы от смерти спасти остальные войска, от позора…
Верно, свирепствует там. От гордыни ума он лишился.
Он, – не умея свести настоящего с будущим, – плохо
Видит, как нам при судах обеспечить спасение войску!»
1:345
Так говорил Ахиллес. А Менетиев сын в это время
За руку вёл из шатра к ним прекрасноланитную деву.
Отдал послам, и они повернули к ахейским стоянкам.
Дева печальная шла вместе с ними. Ахилл прослезился,
Встал и, оставив друзей, далеко ото всех удалился.
1:350
Сел у пучины седой, и, взирая на тёмное море,
Плача, он руки простёр, к своей матери горько взывая:
«Мать моя милая! Ты, породила меня кратковечным,
Но разве Зевс Эгиох, что над всеми, высокогремящий
Не обещался за то дать мне славу земную на веки?
1:355
Где она, если меня Агамемнон, могуществом гордый,
Так обесчестил, отняв мой трофей, чтоб владеть им как хочет?!»
Так сокрушался Ахилл, и услышала мать неземная
Сына из бездны морской, из обители старца Нерея.
Быстро из пенистых волн, словно лёгкое облако, вышла
1:360
К милому сыну она, проливавшему горькие слёзы.
Нежно ласкала рукой, рядом сев, так ему говорила:
«Что же ты плачешь, мой сын? Что так сердце печалит? Скажи мне,
И не скрывай ничего. Расскажи, чтобы оба мы знали».
Тяжко со стоном вздохнув, отвечал Ахиллес быстроногий:
1:365
«Милая мать! Для чего тебе, знающей всё, говорить мне?
Свой совершали поход мы на Фивы, на град Этиона;
Город затем разгромив, всё, что взяли, представили стану;
Поровну между собой поделили добычу, как должно:
Сыну Атрея мы дочь миловидную Хрисову дали.
1:370
Вскоре в наш стан прибыл Хрис, старый жрец дальнобойного Феба,
К чёрным пришёл кораблям аргивян меднобронных, желая
Выкупить пленную дочь; и принёс он бесчисленный выкуп.
Старец стоял и, держа жезл в руках золотой с Аполлона
С красным венцом, умолял он собравшихся вместе ахеян
1:375
Милую дочь возвратить. Пуще ж он обращался к Атридам.
Дружеским криком тогда все ахейцы согласие дали
Честь старику оказать и принять драгоценнейший выкуп.
Лишь Агамемнон Атрид не доволен был этим. Он строго
Хриса жреца отослал, и сказал ему грозное слово.
1:380
Жрец огорчённый ушёл, горько стал Аполлону молиться.
И Аполлон снизошёл, – был ему мудрый старец любезен, –
Он на данаев послал истребления грозные стрелы;
Гибли народы вокруг, всюду трупы, – так стрелы разили,
С края летая на край по широкому стану данаев.
1:385
Ка́лхас премудрый тогда нам поведал о промысле Феба.
Первым советовал я укротить раздражённого бога.
Гневом зажёгся Атрид, с места встав, он свирепствовал долго,
И унижал, и грозил; и угрозы свои он исполнил!..
В Хрису священника дочь быстроокие дети ахейцев
1:390
В лёгком везут корабле и дары примирения богу.
Только что были послы от Атрида ко мне и забрали
Брисову дочь у меня, драгоценнейший дар от ахеян!
О, моя милая мать! Заступись ты за храброго сына!
Нынче ж взлети на Олимп и моли всемогущего Зевса,
1:395
Если же сердцу его угождала ты словом и делом.
Часто в отцовском дворце от тебя я в дни юности, слышал,
Как ты хвалилась, что зло от сгустителя туч, от Кронида,
Между богов ты одна отвратила, раскрыв злые козни
В день, как его оковать олимпийские боги дерзнули:
1:400
Гера, с ней бог Посейдон, воедино с Афиной Палладой.
Ты, о, богиня, пришла, уничтожив оковы на Зевса;
На многохолмный Олимп призвала ты сторукого в помощь,
Имя ему средь богов – Бриарей, Эгеон – у людей он:
Страшный титан, и отца своего превышающий силой.
1:405
Он близ Кронида воссел, и огромный, и славою гордый.
Боги, увидев его, в страхе все отступили от Зевса.
Зевсу напомни о том и моли, обнимая колени,
Пусть он захочет в боях постоять за врагов, за троянцев,
Пусть он ахейцев теснит до судов и до самого моря,
1:410
Смертью разя! Пусть своим насладятся царём аргивяне;
Сам же надменный Атрид, многовластный царёк, пусть познает,
Сколь он преступен, что так надругался над храбрым ахейцем».
Льющая слёзы, в ответ сыну так говорила Фетида:
«Сын мой! Зачем я тебя воспитала, рождённого к бедам!
1:415
Дай же, о Зевс, чтобы ты без печалей и слёз мог остаться
У кораблей. О, мой сын! Краток век твой, предел его близок!
Всех кратковечнее ты! Вместе с тем, ты и всех злополучней!
В злую годину тебя родила я, о сын мой, на горе!..
Я вознесусь на Олимп многоснежный; метателю молний
1:420
Всё расскажу! Может быть, на мольбы мои Зевс отзовётся.
Ты же иди к кораблям мирмидонским, при них оставайся,