Чтоб пред вратами смыкать или вновь разверзать туч громады.
В эти ворота коней подстрекаемых гнали богини.
С Иды увидев богинь, Зевс Кронион наполнился гневом.
Тотчас Ириду он к ним златокрылую с вестью отправил:
«Мчись же, крылатая, и возврати их, Ирида, не дай им
8:400
Путь продолжать! Или мы не к добру в страшной битве сойдёмся!
Так, им скажи, я решил, и исполню я то непременно:
Ноги сломаю коням я под их колесницей блестящей,
И с колесницы сшибу их самих, колесницу ж разрушу!
И уж тогда, им скажи, в десять лет круговратных и долгих
8:405
Не излечить им тех ран, что я молнией выжгу на теле.
Будет Афина тогда помнить, как на отца ополчалась!
Против же Геры, скажи, я не столько рассержен и гневен:
Гера привыкла мне всё разрушать, что бы я ни замыслил!»
Так он сказал. Понеслась вихрям равная вестница Зевса.
8:410
Прямо с Идейских вершин на великий Олимп устремилась.
И возле первых ворот многохолмной горы Олимпийской
Встретив богинь, удержав, возвестила им слово Кронида:
«Что вы творите?! Зачем так свирепствовать сердцем, богини?
Зевс запрещает пока помогать кудреглавым ахейцам.
8:415
Так громовержец грозил, и слова непременно исполнит:
Ноги сломает коням вашим под золотой колесницей,
Вас с колесницы сшибёт и саму колесницу разрушит!
И уж тогда в десять лет круговратных и долгих, сказал он,
Не излечить вам тех ран, что он молнией выжжет на теле.
8:420
Будешь, Афина, тогда помнить, как на отца ополчалась!
Против же Геры, сказал, что не столько рассержен и гневен:
Гера привыкла уж всё разрушать, что бы он ни замыслил!
Ты же, ужасная дочь Эгиоха, — собакой бесстыдной
Будешь, коль пику свою против Зевса поднять ты решишься!»
8:425
Это сказав, унеслась прочь Ирида, подобная вихрям.
Гера державная тут так сказала Афине Палладе:
«Нет, светлоокая дочь Эгиоха! Нет, я не желаю!
Я не позволю себе против Зевса за смертных сражаться!
Смертные пусть, кто живёт, кто погибнет: судьба их такая,
8:430
Так предназначено. Зевс, только с сердцем своим совещаясь,
Сам пусть присудит всё то, что заслужат трояне, ахейцы!..»
Это сказав, вмиг она развернула коней быстроногих.
Горы, примчавшимся им, распрягли тут коней пышногривых,
И привязали уздой их у яслей, амброзии полных;
8:435
А колесницу богинь прислонили к стене лучезарной.
Сами ж богини, опять в сонм бессмертных вернувшись, уселись
В золото кресел своих, с глубочайшей печалью на сердце.
С Иды высокой погнал в колеснице красивоколёсной
Зевс тут к Олимпу коней, и примчался к собранью бессмертных.
8:440
Зевса коней Посейдон выпряг, славный земли колебатель,
И колесницу, покрыв полотном, на подножье поставил.
Зевс на свой трон золотой сел, пространногремящий Кронион,
И весь великий Олимп задрожал под стопами владыки.
Смутны сидят вдалеке от Кронида Афина и Гера,
8:445
Рядышком, пряча глаза, и не смея сказать даже слова.
Мыслью в сердца их проник Зевс и так обратился к богиням:
«Чем опечалены так и Афина и Гера богиня?
Слишком устать не пришлось вам в мужей прославляющей битве,
Гибель троянцам неся, ненавидимым вами так сильно!
8:450
Что до меня, то в руках у меня беспредельная сила.
Не победить меня всем, сколько есть на Олимпе, бессмертным!
Вы же, не видя ещё грозной битвы и подвигов страшных,
В трепет пришли; охватил страх сердца и прекрасные члены.
Снова я вам говорю, и слова мои точно б свершились:
8:455
Вы в колеснице своей, поражённые молнией жгучей,
Уж на Олимп никогда б не вернулись, в обитель бессмертных!»
Так он сказал. А они, негодуя, но тихо вздыхали:
Беды троянам ища, совещались богини тихонько.
И на Кронида слова ничего не сказала Афина,
8:460
В гневе своём, хоть её волновала свирепая злоба.
Гера же гнева в груди не сдержала, воскликнула Зевсу:
«Мрачный Кронион! Ты что говоришь, о, жестокий, подумай!?
Знаем прекрасно и так мы, что сила твоя беспредельна;
Доблестных воинов лишь мы ахейских жалеем душою,
8:465
Тех, что погибнуть должны, исполняя свой жребий жестокий.
Но, если ты повелишь, то от битвы воздержимся обе.
Мы лишь советы хотим дать аргивцам, чтоб храбрые мужи
В Трое погибли не все под твоим сокрушительным гневом».
К ней обратившись, сказал воздымающий тучи Кронион:
8:470
«Завтра с зарёю тебе, волоокая, грозная Гера,
Я разрешаю смотреть, если хочешь, как Зевс многомощный
Больше ещё истреблять ополченья данайские станет:
Так как в сражении рук не опустит стремительный Гектор
Прежде, пока при судах не воспрянет Пелид быстроногий;
8:475
В день тот уже при кормах кораблей будут воинства биться,
В страшной давясь тесноте возле мёртвого тела Патрокла.
Так суждено! И ничто предо мною пылающий гнев твой!
Если бы даже дошла в гневе ты до последних пределов
Суши и моря, туда, где сидят в заточеньи суровом
8:480
Крон и Япе́т, и вовек насладиться не могут ни ветром,
Ни светом солнца они; где вокруг их лишь Тартар глубокий!
Если бы даже туда ты, скитаясь, дошла, - и тогда бы
Гнев твой не тронул меня, невзирая на всю твою наглость!»
Так он сказал. Перед ним белоплечая Гера умолкла.
8:485
Пал между тем в Океан лучезарный диск яркого солнца,
Черную ночь навлекал за собой он повсюду на землю.
Против желаний троян день уж скрылся. Но трижды желанна
Сладкая тёмная ночь для ахейцев была меднолатных.
В войске троянском совет созывает блистательный Гектор.
8:490
Всех от ахейских судов он подальше уводит их, в поле,
К шумной пучинной реке, где от трупов свободное место.
Там все спустились с коней, стали слушать, что скажет им Гектор.
Гектор великий стоял и держал твёрдо правой рукою
Пику огромную, ту, что в одиннадцать локтей; сияло
8:495
Медное жало на ней и кольцо вкруг него золотое.
Речь перед всеми держал Приамид, опираясь на пику:
«Слушайте, Трои сыны, и дарданцы и рати союзных!
Как я хотел в этот день истребить и суда и ахеян,
Чтоб торжествуя в святой Илион нам вернуться со славой!
8:500
Прежде настигла нас тьма. Ночи тьма лишь одна сохранила
Рать аргивян и суда, что на суше стоят возле моря.
Други мои! Что ж, и мы покоримся настигшей нас ночи.
Здесь вечеряйте. Коней пышногривых скорей, ратоборцы,
Всех распрягите, и им дайте сочного корму обильно;
8:505
Сами ж из города вы и волов и овец пожирнее
В стан пригоните; вина животворного к ужину, хлеба
Нам принесите сюда из домов; натаскайте побольше
И́з лесу дров для костров, чтоб всю ночь до зари светоносной
Всюду пылали огни. Пусть их зарево к небу восходит,
8:510
Лишь для того, чтоб во тьме кудреглавые мужи ахейцы
Не попытались бежать по широким хребтам Геллеспонта,
Чтобы они на суда не взошли безопасно и мирно.
Нет уж, они и потом пусть, в отечестве, раны врачуя,
Помнят об остром копье и троянской стреле, что пронзали
8:515
Тех, кто бежал на суда! И пускай все народы страшатся
Горькой войною идти на троян конеборных, на Трою!
Вестники! В городе вы объявите, любезные Зевсу:
Бодрые отроки пусть и от лет убеленные старцы
Трою святую кругом стерегут с богосозданных башен;
8:520
Женщины ж, так как слабей, пусть же каждая в собственном доме,
Яркий огонь разведёт, мол, не спит Троя: крепкая стража!
В город чтоб вражий отряд не ворвался в отсутствии войска!
Так пусть и будет, как я говорю, браноносцы трояне!
Всё, что полезно сейчас для народа, о том и сказал я.
8:525
Завтра другое скажу, то, что завтра полезнее будет.
Верю, – в надежде молюсь я на Зевса и прочих бессмертных, –
Что я неистовых псов этих выгоню вон из Троады,
Всех, чья лихая судьба привела к нам в судах крепких, чёрных.
В мраке ж ночном и себя в стане нам охранять надо зорко.
8:530
Завтра, со светом зари, в боевые одевшись доспехи,
Возле ахейских судов мы воздвигнем свирепую сечу.
Там я увижу, меня ль Диомед, воеватель могучий,
Силой к стенам от судов отразит, или я, Диомеда
Медью сразив, в Илион возвращусь с превеликим трофеем.