Илиада — страница 61 из 112

И, поразмыслив, Нелид тут решил, что полезнее будет

К сыну Атрея пойти. А бойцы истребляли друг друга

14:25

В битве жестокой; вокруг сильных тел их звучала ужасно

Медь под ударами пик и мечей беспощадных, и копий.

Вскоре он встретил царей, славных Зевса питомцев, что были

Ранены прежде в боях: от своих кораблей шли навстречу

Царь Диомед, Одиссей и державный Атрид Агамемнон.

14:30

Их корабли далеко находились от места сраженья;

Первыми их извлекли они на́ берег моря седого:

Стену ж у их кораблей возвели совокупно с другими.

Берег, как ни был широк, он не мог многовёслые сразу

Все корабли их принять; стеснены ополчения были:

14:35

Их разместив на песке, как ступени, заполнили целый

Берег широкий, и всё между мысов пространство залива.

Вышли вожди, чтоб узнать: в чём причина смятенья и криков;

Были печалью полны их сердца. Опираясь на копья,

Шли они рядом, и тут с ними встретился конник геренский,

14:40

Нестор, и больше ещё дух смутил у ахейских героев.

Сразу спросил у него повелитель мужей Агамемнон:

«Нестор божественный, о, ты великая слава данаев!

Здесь ты зачем? Почему смертоносную битву оставил?

О, я боюсь, что слова свои выполнит Гектор ужасный!

14:45

Некогда он обещал средь собранья троянского, гордый,

Что возвратится назад, в город, после того лишь, как наши

Все корабли он сожжёт и ахеян всех насмерть изрубит.

Так он грозился тогда, и теперь совершается это!

Боги! Неужто и все рати меднооружных данаев

14:50

Ненависть в сердце ко мне, как Пелид быстроногий, питают,

Если сражаться они не хотят при кормах корабельных?!»

Тут же Атриду на то отвечал Нестор, конник геренский:

«Да, Агамемнон, всё так и свершается! Даже не смог бы

Сам громовержец того изменить, что уже совершилось!

14:55

Пала ахейцев стена, на которую мы уповали,

Что от врагов нас спасёт и судам нашим будет защитой.

Ну а враги уже здесь, при судах, и упорной атакой

Всюду теснят нас; уже не узнать, и внимательно глядя:

Где аргивяне быстрей отступают, где паника больше.

14:60

Всюду смятенье и смерть, всюду вопль раздается до неба!

Други, подумаем, что предпринять нам, что сделать возможно?

Может, нас разум спасёт. Только в битву вступать, воеводы,

Я не советую вам: тот, кто ранен, не должен сражаться».

Нестору вновь говорил повелитель мужей Агамемнон:

14:65

«Нестор! Уж если война при кормах корабельных пылает;

Если не в помощь ни вал, ни стена нам, ни ров, для которых

Столько терпели трудов мы, надеясь на них, ожидая,

Что от врагов нас спасут и судам нашим будут защитой, –

Значит, сомнения нет: видеть Зевсу Крониду угодно

14:70

Здесь, от Эллады вдали, павших смертью бесславной ахеян!

Было же время, и нас защищал он так ревностно в битвах…

Нынче он Трои сынов, вижу я, как бессмертных блаженных,

Славой венчает, а нам силы рук наших мощных сковал он!

Слушайте ж, други, один мой совет, и его мы исполним:

14:75

Первые наши суда, что стоят возле самого моря,

Двинем немедленно все, спустим их на священное море;

На якорях укрепим их подальше от берега. Ночью ж,

Может быть, Трои сыны до утра прекратят нападенье.

Мы ж под покровом ночным корабли и последние спустим.

14:80

Нет никакого стыда убежать от беды даже ночью;

Лучше бежать и спастись, чем, напрасно сражаясь, погибнуть».

Косо взглянув на него, возгласил Одиссей многоумный:

«Что за слова ты сказал, предводитель мужей Агамемнон?!

Пагубный! Лучше б другим ты каким-нибудь воинством робким

14:85

Стал предводить; не владел чтобы нами, мужами, которым

С юности, с нежной поры, Зевс назначил до старости биться

В войнах жестоких, пока не погибнет с оружием каждый!

Или ты хочешь теперь многолюдную Трою оставить,

Из-за которой уже столько бед претерпели мы страшных?

14:90

Лучше молчи, чтоб ещё кто-нибудь из ахейцев не слышал

Речи такие, каких муж достойный сказать не захочет,

Тот, кто всегда говорит согласованно с разумом здравым,

Кто держит скипетр в руке и кому повинуются столько

Разных племён, как тебе, повелитель аргивских народов!

14:95

Я отвергаю совет, что ты дал! Сам себя ты послушай!

Ты предлагаешь сейчас, в продолжение боя и смуты,

В море спускать корабли, чтобы то, чего жаждут троянцы,

Тут же сбылось!? Ведь они и без этого нас притесняют!

Грозная гибель на нас всех обрушится! Знай, что ахейцы

14:100

Бросят сражаться совсем, если в море суда повлекутся:

Кинутся сами к судам, чтоб спастись, и забудут про доблесть!

Нет, нас советы твои лишь погубят, правитель народа!»

Тут же воскликнул в ответ повелитель мужей Агамемнон:

«О, Лаэртид! Поразил глубоко ты жестоким упрёком

14:105

Душу мою. Но ведь я не даю повелений ахейцам

Против желания их, влечь суда многоместные в волны.

Пусть же найдётся другой, кто нам лучше предложит решенье;

Будь он хоть молод, хоть стар, – одинаково он мне желанен».

Выступил тут среди них Диомед, предводитель бесстрашный:

14:110

«Вот, перед вами тот муж, коль угодно! Искать вам не долго

Добрый совет. Но меня вы послушайте, не оскорбляясь

Тем, что начну говорить между вами, героями, младший.

Сам справедливо горжусь я отца знаменитого родом,

Кровью Тидея; его в славных Фивах уж скрыла могила.

14:115

Трёх сыновей породил царь Порфей непорочных; и жили

В тучном Плевроне они и ещё в Калидоне гористом;

Первым был Агрий, вторым – Мелас, третьим – Иней конеборец,

Дед мой, Тидеев отец, был он доблестью их знаменитей.

Там же и он обитал; а родитель мой в Аргос укрылся,

14:120

Долго скитавшийся: Зевс и бессмертные так захотели.

Дочь у Адраста царя взял в супруги; и, в доме владыка,

Благами был он богат, и довольно имел он обширных

Нив хлебородных, садов плодоносных различных не мало,

Множество стад он имел; и ахейских мужей копьеборством

14:125

Всех превышал; но о том вы слыхали и знаете сами.

Зная же то, что и я не презренного племени отрасль,

Вы не презрите совет, что я дам вам, как равный средь равных:

Нас неизбежность зовёт: в бой, друзья, невзирая на раны!

Войску покажемся мы, ободрим. Но в сраженье не вступим,

14:130

Встанем подальше от стрел, чтоб ещё нас не ранили больше;

Только других поощрим на сражение, тех, что поддавшись

Слабости сердца, стоят вдалеке, не участвуя в битве».

Так он сказал. И цари согласились с советом Тидида;

К битве пошли; впереди гордо шёл Агамемнон державный.

14:135

Так же и бог Посейдон не напрасно следил за сраженьем:

Перед царями предстал он под образом древнего мужа;

Правую руку царя, устроителя ратей Атрида,

Тронув, к нему возгласил, устремляя крылатые речи:

«Царь Агамемнон! Теперь Ахиллесово мрачное сердце

14:140

Радостно бьётся в груди, видя гибель и бегство данаев!

Нет у Пелида к другим сострадания, жалости малой!

Пусть бы он так и погиб! Пусть бы Зевс постыдил горделивца!

Ты ж, Агамемнон Атрид, не совсем уж богам ненавистен;

Может быть, скоро вожди и владыки троянского войска,

14:145

Пыль поднимая кругом, побегут по широкой долине

Прочь от ахейских судов и шатров! Сам ты это увидишь».

Это сказав, полетел он к войскам, закричав что есть силы:

Как девять тысяч или десять тысяч воскликнули б разом

Сильных мужей на войне, начинающих ярую битву! –

14:150

Голосом мощным таким из груди Посейдон земледержец

Грянул ахейским войскам, силу бурную каждому в сердце

Этим вдохнув, чтоб могли без усталости снова сражаться.

Златопрестольная, встав на Олимпе, владычица Гера

Взоры свои с высоты устремила и скоро узнала

14:155

Быстро над боем уже пролетевшего мощного бога,

Брата и деверя; тут сразу радость проникла ей в душу.

Но также Зевса она на вершине увидела Иды,

Шумной потоками: был ненавистен он сердцу богини.

Стала тогда размышлять волоокая Зевса супруга,

14:160

Как, обольстив, усыпить ей божественный ум Эгиоха?

Лучшей богиня сочла мысль такую, приятную сердцу:

К Зевсу на Иду взойти в бесподобном прекрасном убранстве.