Илиада — страница 70 из 112

Может, горюешь ты, друг, об ахейцах, что так злополучно

Возле своих кораблей за неправду свою погибают?

Всё расскажи мне, в душе не скрывай, чтобы оба мы знали».

16:20

Тяжко вздохнув, так в ответ ты сказал, Менетид конеборец:

«О, Пелейон! Мне прости, браноносец ахейский храбрейший,

Слёзы мои! Но беда пребольшая постигла ахеян!

В войске храбрейшие все, что из славных героев ахейских,

В стане лежат, кто стрелой, кто копьём поражённые в битве.

16:25

Ранен стрелою Тидид Диомед, воеватель могучий;

Ранен копьём Одиссей в рукопашном бою, Агамемнон;

Ранен пернатой в бедро и блистательный сын Эвемонов.

Лечат их наши врачи, что в настоях и травах искусны,

Раны врачуют. Но ты, Ахиллес, ты один непреклонен!

16:30

О, чтоб такого не знать никогда гнева мне, что хранишь ты!

Гордый на горе всем нам! Для кого же ты будешь защитой,

Если не хочешь спасти от напасти позорной ахеян?

Немилосердный! Отцом был твоим не Пелей благодушный,

Мать – не Фетида! Но лишь море тёмное, хмурые скалы

16:35

Миру родили тебя, как и сами, сурового сердцем!

Если какое-нибудь предсказанье тебя испугало,

Если от Зевса тебе мать поведала что-то плохое, –

В бой ты меня отпусти и доверь мне своих мирмидонцев!

Может быть, с помощью их стану светом вдруг я для данаев.

16:40

Дай мне доспехи твои и оружие славное в битву:

Может, трояне меня за тебя принимая в сраженьи,

Бой прекратят и тогда отдохнут хоть немного данайцы,

Так изнурённые все. Краток отдых в сражениях тяжких.

Свежими силами мы истомлённых сраженьем троянцев

16:45

К Трое отбросим легко от судов и ахейского стана».

Так неразумный просил! Он, увы, не предвидел, что будет

Сам же просить для себя страшной смерти и гибели чёрной!

Мрачно вздохнув, так ему отвечал Ахиллес быстроногий:

«О благородный Патрокл Менетид, что же мне говоришь ты?

16:50

Мало волнует меня мой оракул, который я слышал;

И мать почтенная мне ничего не внушала от Зевса.

Только жестокий мой гнев наполняет мне сердце и душу,

Если я вижу, когда равный равного хочет ограбить,

Хочет награды лишить, потому лишь, что властью он выше!

16:55

Гнев мой жесток: после бед, что во многих боях претерпел я,

Ту, что копьём я добыл, город крепкий и славный разрушив,

Деву, которую мне как награду избрали ахейцы,

Снова из рук у меня самовластно отнял Агамемнон,

Будто какой-нибудь я чужеземец, скиталец бесчестный!

16:60

Прошлое в прошлом теперь мы оставим! И мне неприлично

Гнев бесконечный питать в своём сердце. Но всё ж я поклялся

Гнев свой не прежде смягчить, чем тревога и битва и крики

Здесь, перед станом моим и судами уже раздадутся.

Ты же, согласен, надень мой доспех и, с оружием славным,

16:65

Будь воеводой моих мирмидонян, пылающих боем!

Вижу, трояне уже чёрной тучей ужасной покрыли

Стан корабельный кругом; вижу, к морю ахейцы прижаты,

Держатся на берегу, лишь на узком, последнем пространстве.

Видимо, весь Илион, Троя вся вдруг на них ополчилась.

16:70

В поле троянцы теперь Ахиллесова шлема не видят,

Им он не светит в глаза! Быстро б все полевые овраги

Трупами в бегстве они позабили, когда б Агамемнон

Был бы ко мне справедлив. А теперь они стан окружили!

В мощной Тидида руке не свирепствует больше уж пика

16:75

Бурная, чтоб отражать от данаев смерть чёрную в поле;

Больше не слышно речей ненавистного мною Атрида

В ратях данайских. Один голос Гектора мужеубийцы

Звучный меж воинств гремит, да своим наполняют долину

Криком трояне в ответ, побеждая данаев в сраженьях!

16:80

Пусть так не будет, Патрокл! Отрази от судов ты погибель.

Храбро ударь, чтоб огнём не сожгли кораблей супостаты

И не лишили бы нас возвращенья желанного всеми.

Только завет дам тебе, и его ты исполни как надо,

Чтобы и славой меня ты, и честью великой возвысил

16:85

В стане данаев, да так, чтоб данаи прекрасную деву

Сами отдали бы мне, предложив и даров пышных много, –

Брань от судов отрази и назад, Менетид, возвратись ты!

Даже пусть если тебе славу даст громовержец в сраженьи,

Ты без меня, Менетид, и не думай разбить совершенно

16:90

Храбрых троян, чтоб ещё моей чести сильней не унизить!

Радуясь мужеством ты, лёгкой славой победного боя,

Трои сынов истребляй, но полков не веди к Илиону!

Чтоб на Олимпе какой из богов не вмешался бы в битву

Против тебя, за троян; Аполлон беспредельно их любит.

16:95

Вновь ты ко мне возвратись, кораблям даровав лишь спасенье!

Войско ахеян оставь на полях боевых истребляться…

О, Зевс Кронид, Аполлон и Афина Паллада! Когда бы

Трои сыны, что ни есть, и ахеяне, сколько ни есть их,

Все бы погибли в боях, только мы бы с тобою остались,

16:100

Мы и одни бы смогли разметать Трои гордые башни!»

Так Ахиллес и Патрокл говорили. Меж тем нападенья

Больше сдержать не уж не мог Теломонид под тучей пернатых.

Мощь громовержца его побеждала и храбрость дарданцев,

Быстро разивших. И шлем его светлый от частых ударов

16:105

Яростный звон издавал постоянный; в медь шлема летели

Стрелы роями. Рука у Аякса уже занемела,

Долго державшая щит перемётный. Но с места героя

Мощного сбить не могли, принуждая и тучею копий.

Часто и сильно дышал Теламонид, и пот беспрерывный

16:110

Лился ручьями по всем его членам; не мог ни на миг он

Вольно вздохнуть, а беда за бедой отовсюду летела.

Музы! Откройте теперь, вы, живущие в высях Олимпа,

Как на суда аргивян брошен был истребительный пламень.

Гектор, нагрянув, копьё у Аякса из ясеня разом,

16:115

Тяжким ударив мечом, вдруг рассёк, отделив наконечник

Медный от древка. Аякс Теламонид вознёс бесполезно

Древко пустое, и им потрясал он. Упав, зазвенела

Острая медь, далеко отлетев от Аякса на землю.

Сын Теламона узнал по невольному трепету сердца

16:120

Замысел бога. Поняв, что его все старания в битве

Зевс пресекает теперь и троянам дарует победу,

Он отступил. И тогда из троян кто-то бросил немедля

Быстрый огонь на корабль, и разлилось свирепое пламя.

Так запылала корма корабля. Ахиллес, то увидев,

16:125

В гневе ударил себя тут по бедрам, вскричав Менетиду:

«О, поспеши же, Патрокл! Поспеши, конеборец мой храбрый!

Вижу уже, как огонь корабли пожирает, бушуя!

Если сожгут корабли, не покинуть нам Трои высокой.

Вооружайся быстрей, друг, а я соберу своё войско!»

16:130

Так он сказал, и Патрокл одевался блистающей медью.

Прежде всего, наложил он на быстрые ноги поножи

Пышные, плотно они замыкались серебряной пряжкой;

После поспешно броню надевал он на грудь и на плечи:

Дивно украшенный весь, в ярких звёздах доспех Эакида.

16:135

Сверху набросил ремень он на плечи и меч среброгвоздный,

С медным клинком. Щит затем перекинул огромный и крепкий.

Пышно сияющий шлем с конскою гривой на голову плотно,

На удалую, надел; гребень грозно над ним развевался.

Взял он два крепких копья, что сподручнее были и легче.

16:140

Но Ахиллеса копья он не взял: было очень тяжёлым

Крепкое древко его, и никто пелионский тот ясень

Двигать свободно не мог; лишь Пелид без труда потрясал им,

Ясеневым тем копьём. Древко то с высоты Пелиона

Ссёк для Пелея Хирон на погибель враждебным героям.

16:145

Впрячь поскорее коней Автоме́дону дал повеленье:

После Пелида его больше всех он любил из героев,

Верного больше других, чтоб выдерживать бранные грозы.

Вот Автомедон коней Ахиллесовых впряг в колесницу,

Ксанфа и Балия. Тех, что летали со скоростью ветра.

16:150

Гарпия их родила, двух бессмертных, от ветра Зефира;

К ней он, к Подарге, летал, полюбив возле волн Океана.

К ним припряжён был Педа́с, смертный конь, знаменитейший в беге;

Он и бессмертными коням быстротою своей не уступит;

Им завладел Ахиллес, свергнув город царя Этиона.

16:155

Сам Ахиллес той порой, обходил мирмидонцев по стану,

Вооружаться велел, и готовиться к бою. Как волки,

Хищные звери, в сердцах у которых лишь дерзость с отвагой;