Илиада — страница 77 из 112

А Теламонид, щитом преогромным закрыв Менетида,

Грозно стоял, словно лев, что потомство своё защищает,

Если детёнышей вёл он дремучей дубравой и встретил

17:135

Ловчих на узкой тропе: раздражённый, сверкает глазами,

Хмурит он лоб до бровей, покрывая и брови и веки, –

Так Теламонид Аякс обходил Менетидово тело.

Возле него, но с другой стороны, Менелай браноносный

Мрачен стоял и питал в сердце он величайшее горе.

17:140

Главк Гипполохид тогда, полководец отважных ликийцев,

Глядя на Гектора, вдруг грозно с горькой сказал укоризной:

«Гектор! На вид ты герой, только сердцем далёк от геройства!

Добрая слава идёт о тебе, малодушный, напрасно!

Думай о способах, как от врагов и свой город, и дом свой

17:145

Можешь избавить теперь лишь с бойцами, рождёнными в Трое.

Что до ликиян, то впредь ни один не пойдёт на данаев

Биться за Трою: никто благодарности здесь не находит,

Кто не щадя живота бьётся с вашим врагом ежедневно.

Как защитишь ты в бою рядового бойца, о, несчастный,

17:150

Если не смог ты царя Сарпедона, и гостя и друга,

Выручить: предал его без защиты ахейцам в добычу?!

Мужа, который добра столько сделал при жизни, как Трое,

Так и тебе! Но и псов отогнать от него не дерзнул ты!

Если ещё хоть один из ликийских мужей мне послушен, –

17:155

Мы возвратимся домой! Приближается смерть к Илиону!

Если б в троянцах сердца дерзновенные были, и смелость,

Воинский дух, что ведёт в бой кровавый за землю родную

Против врагов, и труды боевые легко совершает, –

Скоро бы мы увлекли в илионские стены Патрокла!

17:160

А если б этот мертвец славный, нами захваченный в битве,

Прибыл бы вдруг в Илион, в дом владыки Приама; тогда бы

Скоро ахейцы и нам Сарпедона доспех возвратили,

Да и его самого принесли б мы в троянские стены:

Так как повержен слуга и товарищ героя, который

17:165

Всех аргивян при судах выше славой, и вождь он храбрейших.

Ты ж не осмелился встать Теламонову сыну навстречу

В битве за тело, врагу глядя прямо в глаза, без боязни!

Биться ты с ним не дерзнул! Несравненно тебя он храбрее!»

Гневно на Главка взглянув, отвечал шлемоблещущий Гектор:

17:170

«Главк, знаю, ты не такой! Но слова твои так безрассудны!

Друг, до сих пор я считал, что умом своим ты превосходишь

Всех, кто живёт на земле широчайшей державы ликийской.

Ум твой теперь не хвалю совершенно. Ну что говоришь ты?

Сетуешь ты, что не смел я Аякса огромного встретить?

17:175

Знай, что меня не страшат топот конский, сражения, битвы!

Всё же Кронида совет человеческих крепче советов:

Храброго он устрашит без труда, и отнимет победу,

Если решит; хотя сам прежде вёл он героя на битву.

Вместе со мной ты иди, рядом встань и на деле увидишь:

17:180

Целый ли день буду я, как ты тут проповедуешь, робким;

Иль у какого-нибудь здесь данайца, кипящего боем,

Мужество я укрощу при борьбе за Патроклово тело!»

Так он сказал и, троян возбуждая, тут громко он крикнул:

«Гордые Трои сыны! Рукоборцы дарданцы! Ликийцы!

17:185

Будьте мужами, друзья! И о доблести вспомните бурной!

Я же надену доспех боевой Ахиллеса героя,

Славный, его я добыл, как Патроклову силу разрушил».

Так восклицая, ушёл с поля боя пылающей Гектор,

Шлемом сияя. Стрелой он пустился и вскоре догнал уж

17:190

Воинов тех, что в святой Илион, торопясь, уносили

Славный Пелида доспех, знаменитый, изящный и яркий.

Встал он от боя вдали, чтобы тут поменяться доспехом.

Снял свой доспех и отдал, чтоб несли в илионские стены

Верные воины; сам он оделся доспехом бессмертным

17:195

Славного мужа, царя Ахиллеса; доспех этот боги

Дали Пелею царю; царь Пелей подарил его сыну,

Старцем уже; только сын не успел постареть под доспехом.

Зевс олимпиец в тот миг, увидав, как от битв удалённый

Гектор доспех надевал Ахиллеса, подобного богу,

17:200

Мудрой своей головой покачал, так в душе размышляя:

«Ах, злополучный, душа у тебя не предчувствует смерти,

Близкой к тебе! Ты доспех надеваешь бессмертный Пелида,

Сильного мужа, того, перед кем все другие трепещут!

Ты умертвил у него кроткодушного, храброго друга

17:205

И недостойно сорвал с плеч доспехи, взял шлем и оружье.

Что ж, нынче дам я тебе и победу, и славу, но плата

Будет такой: уж из рук у тебя не возьмёт Андромаха

Славных доспехов царя Ахиллеса, когда ты вернёшься!»

Так он сказал, утвердив то движеньем бровей своих чёрных.

17:210

Гектору в пору доспех оказался, и в сердце герою

Хлынул воинственный дух; преисполнились все его члены

Силой и крепостью. Он к знаменитым друзьям Илиона

С криком могучим пошёл. В ярком блеске доспехов бессмертных

Он представлялся теперь им самим Ахиллесом великим.

17:215

Так обходил он ряды, ободряя своих полководцев:

Там были Ме́дон и Месфл, Ферсилох, также Главк Гипполохид,

Гиппофоой, Дезинор, и Энном славный птицегадатель,

Форк, также Астеропей великан и герой, также Хромий.

К ним и ко всем остальным обратился он с речью крылатой:

17:220

«Слушайте, все племена наших верных несметных соседей!

Вас из далёких краёв собирая в священную Трою,

Не многолюдства искал, я нужды не имел в нём нисколько.

Нет, я хотел, чтобы вы наших жён и детей защищали,

Ревностно их берегли от любителей войн, от данайцев.

17:225

С этими мыслями я продовольствием, кормом, дарами

Свой истощаю народ, чтобы мужество ваше возвысить!

Так повернитесь к врагу и сражайтесь! Герой либо гибнет,

Либо сам губит врага! На войне нет другого призванья!

Тот, кто Патрокла из вас, – пусть убитого, – вырвет из боя,

17:230

В руки троян передаст, перед кем Теламонид отступит,

Тот половину возьмёт из добычи, другая по праву

Будет моей; пополам мы разделим и славу, и гордость!»

Так он сказал. И они на данаев обрушились лавой,

Копья подняв и горя каждый в сердце надеждою гордой:

17:235

Тело Патрокла отбить у Аякса, твердыни данаев.

Глупые! Многим тогда душу вынул Аякс возле трупа!

Но, видя полчища их, он сказал Менелаю герою:

«Зевеса питомец, мой друг Менелай! Вижу я, что едва мы

Сами успеем с тобой возвратиться живыми из битвы!

17:240

Я беспокоюсь теперь уж не столько о теле Патрокла, —

Скоро несчастный и псов и пернатых троянских насытит, —

Сколько о наших с тобой головах беспокоюсь, чтоб горе

Их не постигло. Гляди, Гектор тучей здесь всё покрывает

Войск браноносных; и к нам, очевидно, приблизилась гибель!

17:245

Друг мой, героев зови ты данайских; быть может, услышат».

Так он сказал. И его Менелай светловласый послушал,

Голосом громким вскричал, призывая на помощь данаев:

«Други мои! Вы, вожди и правители храбрых данаев!

Вы, кто на дружных пирах вместе с нами, сынами Атрея,

17:250

Пьёте народное, и каждый правит народом подвластным,

Так как и славу, и власть вы приемлете свыше, от Зевса!

Каждого я не могу распознать предводителя войска,

Так как вокруг нас кругом битвы бурное пламя пылает!

Все поспешите сюда и, наполнившись гнева, не дайте

17:255

Телу Патроклову стать здесь игралищем псов илионских!»

Так он кричал. И его тут услышал Аякс Оилеев;

Первым сквозь битву бегом поспешив к Менелаю, встал рядом:

Следом за ним – Девкалид и соратник царя Девкалида,

Вождь Мерион, что сравним с Эниалием мужеубийцей.

17:260

Прочих вождей имена кто бы мог перечислить на память,

Тех, что на помощь пришли и данаев на бой возбудили?

Первой громада троян налетела; их вёл славный Гектор.

Так же, как в устьях реки, отягчённой дождями от Зевса,

Яростно хлещет прилив, на теченье реки нападая;

17:265

Воют от волн берега и утёсы: река спорит с морем, —

Столь же был шумен и крик, что подняли трояне. Данайцы ж,

Тело вождя окружив, и единым кипящие духом,

Крепко сомкнули щиты свои медные. Над головами,

Мрак громодержец разлил страшный возле сияющих шлемов,

17:270

Нет, никогда Менетид ненавистен владыке бессмертных

Не был, пока он дышал и служил Эакиду герою;