2:375
Но громовержец Кронид мне лишь беды одни посылает;
В тщетную распрю меня, во вражду злополучную вводит:
Я с Ахиллесом теперь во вражде из-за пленной девицы,
В споре мы с ним разошлись; я, на горе, стал сам раздражаться.
Если ж когда-нибудь вновь мы сойдёмся с Пелидом, уверен,
2:380
Гибели грозной тогда не избегнет великая Троя!..
Всем пообедать теперь! Ну а после начнём нападенье.
Каждый пусть точит свой меч и копьё, также – щит подготовит;
Каждый пусть кормом коней подъярёмных обильно накормит;
И колесницы кругом осмотрите, готовясь к сраженью.
2:385
Нам предстоит целый день состязаться в ужасном убийстве;
Отдыха ратным рядам ни на миг никакого не будет:
По́том зальётся ремень на груди, щит держа всеобъёмный;
По́том покроется конь под своей колесницей блестящей;
Также у многих бойцов и рука на копье изнеможет;
2:390
Разве что ночь, охладив ярость воинов, битву разнимет.
Если ж увижу кого, кто захочет вне битвы остаться,
Возле судов пребывать крутоносых, – нигде уже после
В стане ахейском ему не укрыться от псов и пернатых!»
Так он сказал. И в ответ воздух вздрогнул от криков ахеян,
2:395
Будто прибой зашумел, руша волны о берег высокий;
Словно порывами Нот прибивает их к скальным утёсам,
И не пускает назад, гонит с моря то справа, то слева.
Встав, разошёлся народ, меж судами рассеялся быстро.
Всюду костры разожгли, торопились обедать ахейцы.
2:400
Каждый из них своему богу жертву принёс, умоляя
В битвах от смерти спасти, от жестоких ударов Ареса.
Пастырь народов Атрид Агамемнон тельца-пятилетку
Тучного сам отобрал в жертву Зевсу Крониду, а после
Самых почтенных созвал он старейшин из рати ахейской:
2:405
Нестора первым позвал, также – критского Идоменея,
После – Аяксов двоих и Тидеева славного сына,
И Одиссея за ним, что советами с Зевсом сравнимый.
Только Атрид Менелай добровольно пришел и незваный,
Брата любил он и знал, что в душе озабочен тот сильно.
2:410
Стали они вкруг тельца и ячмень освящённый подняли;
И Агамемнон Атрид, царь державный, в молитве воскликнул:
«Славный, великий Кронид, чернооблачный житель эфира!
Сделай же так, чтобы ночь не спустилась, и солнце не скрылось
Прежде, чем в прах все дворцы и палаты Приама я свергну
2:415
В чёрном дыму и огне, и ворот ни сожгу ненавистных;
Прежде, чем Гектора лат на груди у него не расторгну,
Медью пробив; и пока все друзья его тоже, трояне,
Ниц ни полягут вокруг в прах, зубами грызущие землю!»
Так он в молитве взывал. Но к мольбе его Зевс не склонился.
2:420
Жертву он приял, но труд беспредельный Атриду готовил.
Кончив молитву, они ячменём осыпали и солью
Жертву, ей шею загнув, закололи и тук обнажили,
Бёдра затем отсекли и обрезанным туком покрыли
Вдвое кругом, и на них распростёрли все части сырые.
2:425
Жертву сжигали они на сухих и безлиственных ветках,
Только утробу, пронзив, над огнём аккуратно вращали.
Бёдра сожгли, а затем все вкусили утробы от жертвы,
Всё остальное дробят на куски, поддевают на вилы,
Жарят затем над огнём и, умело сготовив, снимают.
2:430
Так завершили обряд, и немедленно пир учредили.
Все пировали, никто не нуждался на пиршестве общем.
Ну а когда и питьём и едой утолили свой голод,
Нестор поднялся сказать слово мудрое, всадник геренский:
«Царь знаменитый, Атрид, повелитель мужей, Агамемнон!
2:435
Раз уж остались мы здесь, то ни времени тратить, ни медлить
Делом великим нельзя, тем, которое бог нам вверяет.
Пусть же глашатаи всех кличут меднодоспешных данаев,
Ты повели к кораблям им собраться нимало не медля!
Мы же, кто есть тут сейчас, по широкому стану ахеян
2:440
Сами пройдём, что б скорей нам начать эту страшную битву».
Так он сказал. И совет этот принял Атрид Агамемнон.
Он в тот же миг повелел провозвестникам звонкоголосым
Срочно на битву созвать кликом меднодоспешных данаев.
Вестники подняли клич, — и данаи спешили собраться.
2:445
Зевса питомцы, цари, те, что были с Атридом, поспешно
Бросились строить ряды. Тут в толпе появилась Паллада,
Крепко эгиду держа – щит нетленный, бесценный, бессмертный:
Сто на эгиде бахром золотых развевались, качаясь,
Дивно плетённые все, и цена в сто тельцов будет каждой.
2:450
С этим щитом проносясь по толпе меж героев, богиня
В бой возбуждала мужей, и у каждого твердость и силу
В сердце воздвигла, чтоб мог он без устали снова сражаться.
В то же мгновенье война всем ахеянам сладостней стала,
Чем возвращенье домой, в кораблях на любимую землю.
2:455
Словно пылает огонь, пожирающий лес беспредельный,
Вспыхнув в горах высоко, ярким заревом светит далёко, —
Так, при движении войск, от их меди искусной и пышной
Блеск лучезарный кругом поднимался до самого неба.
Их племена, будто птиц перелётных несчётные стаи,
2:460
Диких гусей, лебедей и ещё журавлей длинношеих
В сытном Азийском лугу, при Каистре широкотекущем,
Вьются туда и сюда и плесканием крыл веселятся,
Друг перед другом сидят на волнах, криком луг оглашают, —
Так аргивян племена, от своих кораблей и стоянок,
2:465
Ринулись с шумом на луг Скамандри́йский; округа повсюду
Страшно стонала, гудя, под ногами коней и героев.
Встали ахеян сыны на цветущих долинах Скамандра,
Полчищ у них, что листвы на деревьях в лесах; что в долинах
Пышных цветов по весне; или мух рой густой и бессчётный
2:470
В сельской собрался избе пастуха, и по ней всё кружится;
Или же, как молоко изобильно струится в сосуды, —
Так и бескрайний поток войск данайских пролился на поле
Против троян; истребить их желал каждый, рвущийся в битву.
Так же, как коз пастухи отличают своих в необъятных
2:475
Общих бродячих стадах и находят всегда в общей массе, —
Так предводители войск каждый строил своих подчинённых
К бою готовя. Средь войск возвышался герой Агамемнон.
Он головой был похож, и глазами – на Зевса Кронида,
Станом — великий Арес, грудью — Энносигею подобен.
2:480
Словно как бык, что стоит среди стада от всех отличимый,
Гордый телец, меж коров возвышается он превосходный:
В день этот сделал таким Агамемнона Зевс Олимпиец,
Так отличил он его и возвысил средь сонма героев.
Музы! Откройте теперь, вы, живущие в высях Олимпа,
2:485
Вы — божества, вы – везде, и вы знаете всё в поднебесной.
Мы ж только слышим одну лишь молву, ничего мы не знаем.
Ну, так поведайте мне, кто вожди и владыки данаев!
Всех же бойцов рядовых не смогу ни назвать, ни исчислить,
Если б и десять имел языков я и десять гортаней,
2:490
Если б и голос имел неслабеющий, грудь как из меди.
Разве могли бы и вы, Музы вечные, дочери Зевса,
Всех мне напомнить бойцов, что пришли под великую Трою?
Нет! Лишь вождей назову корабельных и все корабли их.
Рать беотийских мужей предводили на бой полководцы:
2:495
Ле́ит и Аркесила́й, Пенеле́й, Профое́нор и Кло́ний.
Сводная рать от племён, что живут в каменистой Авлиде,
В Гирии, в Схене, ещё также в Сколе живут, в Этеоне;
Тех, что у Гармы живут, у Илезия и у Эритры;
Феспии, Греи мужей и широких полей Микалесса;
2:500
Всех обитателей Гил, Элеон, Петеон населявших,
Также Ока́лею и Медео́н, что устроен красиво,
Копы, Эвтрез, и ещё голубями любимую Фисбу,
Град Короне́ю, и град Галиа́рт на лугах многотравных;
Живших в Плате́е, ещё в Глиссе тучные нивы пахавших;
2:505
Всех, населяющих град Гипофи́вы, прекрасный устройством,
Славный Онхе́ст, и алтарь Посейдона, заветную рощу;
Арн виноградный, ещё населяющих Ниссу, Миде́ю;
И, наконец, весь народ Анфедо́н населявший предельный.
С ними неслось пятьдесят кораблей, и на каждом сидело
2:510
Юных беотян лихих по сто двадцать, воинственных, смелых.
Кто населял Аспледо́н и Миниеев город Орхо́мен,
Тех Аскала́ф предводил и Иялмен, Аресовы дети;
В доме отца родила Астио́ха их, в А́ктора доме,
Дева невинная: к ней заглянул как-то в терем высокий