К ним в кораблях, помогли им врагов отразить и опасность, —
Так же и свет с головы Ахиллеса поднялся до неба.
18:215
Выйдя за стену, он встал надо рвом, но с народом ахейским,
Матери мудрой завет соблюдая, герой не мешался.
Крикнул он сильно и, крик подхватив, вместе с ним и Паллада,
Крикнула мощно. Троян в тот же миг охватил жуткий ужас.
Столь же пронзительный звук издаёт и труба, возвещая
18:220
Городу приступ врагов-душегубов, его окруживших, —
Сколько пронзителен был крик воинственный внука Эака.
Трои сыны все, едва медный голос Пелида услыша,
Дрогнули в душах своих; длинногривые кони их, гибель
Чуя сердцами, назад с колесницами бросились в страхе.
18:225
В ужас возницы пришли, вдруг увидев огонь негасимый,
Страшно пылавший вокруг головы благородной Пелида,
Богу подобного. Так возжигала огонь тот Паллада.
Трижды ужасно кричал Ахиллес быстроногий, раскатно.
Трижды смешались войска и троян и союзников Трои.
18:230
В этом смятении войск от своих же коней и от копий
Сильных двенадцать мужей у троянцев погибло. Ахейцы ж
С радостью общей для них, из-под копий умчали Патрокла
И возложили на одр. Окружили Патрокла, рыдая,
Грустные други его. Следом шёл Ахиллес благородный;
18:235
Тёплые слёзы он лил, видя верного друга погибшим,
Медью пронзённым в бою, и на ложе уж смертном простёртым, —
Друга, которого сам с колесницей своей и с конями
В битву послал, но живым уж не встретил пришедшего с битвы.
Неутомимо вершит путь свой Солнце. Тут Гера велела,
18:240
Хоть против воли его, в Океан опуститься до срока.
Скрылось светило в волнах. И вся рать благородных данаев
В сон погрузилась, устав от тревог и губительной битвы.
Трои сыны на другой стороне с поля битвы собрались,
Быстрых коней распрягли длинногривых, и тут же, не медля,
18:245
Дружно сошлись на совет, о еде и не думая вовсе.
Стоя держали совет все троянцы: дерзнуть не решался
Сесть ни один. Все они ужасались, что вновь показался
Вождь быстроногий Пелид, так давно не вступавший в сраженья.
Начал советовать им мудрый вождь Панфоид Полидамас.
18:250
Прошлое знал Панфоид, мог и будущее он увидеть.
Гектору другом он был: в ночь одну они оба родились.
Славен речами он был, как оружием славен был Гектор.
Начал советовать так мудрый вождь Полидамас троянцам:
«Тщательно всё рассудив, я, друзья, вам советую нынче ж
18:255
В город войска увести, а не ждать здесь Авроры священной
В поле, у самых судов. Далеко мы стоим от твердыни.
В дни, как Пелид враждовал с Агамемноном, гневом пылая,
Рати данайские нам были в битвах не так уж и тяжки.
Я веселился и сам, при судах мореходных ночуя;
18:260
Думал, что скоро возьмём мы суда меднолатных данаев.
Ну а теперь я страшусь, как и все вы, Пелеева сына.
Бурную душу его знаю я: уж Пелид не захочет
Медлить на этих полях, где трояне, с сынами ахеян
Вместе сходились, деля в битвах поровну буйство Ареса.
18:265
Город наш, жён и детей добывать станет в битве он страшной.
Нужно спешить в Илион! Мне поверьте, всё так и свершится!
Только священная ночь быстроногого сына Пелея
Нынче сдержала от битв. Если завтра он снова застанет
Здесь нас, – с оружьем придёт, и тогда не один Ахиллеса
18:270
Близко узнает! Тогда не без радости в город вернётся,
Кто убежит от него. Но уж многих троян растерзают
Вороны в поле и псы. Дай мне бог не увидеть всё это!
Сделайте так, как сказал! Хоть и знаю: прискорбно то сердцу.
Ночь мы на площади все проведём; ну а городу, – стены,
18:275
Башни высокие и крепкосбитые створы огромных,
Длинных и гладких ворот на засовах защитою будут.
Мы же с утра, на заре, стены, башни займём, ополчившись
Медным оружьем. Тогда горе тем, кто с Пелидом захочет
К нам от судов подойти и вокруг Илиона сражаться!
18:280
Быстро вернётся к судам Ахиллес, как коней крутошейных
В долгих бегах истомит, перед городом праздно гоняя.
В стены ворваться ему не поможет и гордое сердце.
Стен не разрушит Пелид; раньше псы Ахиллеса изгложут!»
Грозно взглянув на него, отвечал шлемоблещущий Гектор:
18:285
«Всё, Полидамас, что ты говоришь, для меня неприятно!
Ты, предлагаешь назад отступить, в славной Трое укрыться!
Не надоело ещё вам сидеть взаперти в стенах Трои?
Трою Приамову все ясновещие люди когда-то
Звали счастливой: у нас было золота много и меди!
18:290
Скрылось то время, в домах больше нет драгоценностей пышных!
Сколько во Фригию и в Меонию, прекрасную землю,
Продано наших богатств, с тех времён, как прогневан Кронион!
Нынче ж, когда даровал громовержец, смягчившись, мне в битве
Славу добыть при судах, отразив к Геллеспонту ахеян,
18:295
Мысли такие стыдись открывать перед войском, безумец!
Их ни один из троян не послушает: я не позволю!
Слушайте слово моё, о, друзья, и ему повинуйтесь!
Ужинать будет сейчас весь наш стан, по полкам и отрядам.
Только о страже ночной позаботьтесь и бдительны будьте!
18:300
Кто за богатства в домах из троянцев волнуется сильно,
Пусть соберёт и отдаст на народные нужды: уж лучше
Пусть их истратит народ славной Трои, чем дети ахеян!
Завтра, ещё на заре, ополчившись оружием ратным,
Боем решительным мы на суда многовёслые грянем!
18:305
Если и вправду восстал Ахиллес быстроногий для битвы:
Пусть, если хочет, ему ж будет хуже! Не стану я больше
В битвах его избегать! Встречу смело могучего мужа!
Пусть либо он, либо я и победу, и славу добуду!
В битвах у всех бог один: и разящих Арес поражает!»
18:310
Так он сказал. И его громким криком войска поддержали.
Слава безумцам! У всех помрачила рассудок Паллада.
Гектор беду накликал на народ свой, но с ним соглашались,
А с Полидамасом – нет, хоть совет предлагал он полезный.
В поле всем войском они сели ужинать. А мирмидонцы
18:315
Целую ночь провели над Патроклом в стенаньях и плаче.
Горький прощальный тот плач начал царь Ахиллес быстроногий:
Грозные руки на грудь бездыханного друга сложив, он
Часто и тяжко стонал, словно лев мощный, густобородый,
Если в глубоком лесу львят его из пещеры похитит
18:320
Ланей ловец. Возвратясь слишком поздно, по ним лев тоскует;
Бродит по чащам лесным, ищет след похитителя в дебрях,
Жалобно стонет; его гнев и ярость объемлют, и горесть.
Так же стонал и Пелид. Говорил он среди мирмидонцев:
«Боги! О, боги! Сказал я бесплодное ложное слово
18:325
В день, как утешить хотел я героя Менетия в доме!
Я обещал, что в Опунт приведу ему славного сына
Трои рушителем и соучастником пышной добычи.
Значит, желанья людей Зевс Кронид не всегда исполняет!
Что ж, видно берег один окровавить судьба нам обоим,
18:330
Здесь, на троянской земле! Мне ведь тоже с войны не вернуться.
В доме отцов уж меня ни Пелей престарелый не встретит,
И ни любезная мать. Здесь меня и покроет могила!
Если уж после тебя, о Патрокл мой, в могилу сойти мне, –
С честью тебя погребу, только раньше к тебе принесу я
18:335
Голову Гектора, что горд и смертью твоей и доспехом!
Пленных троянских сынов наилучших двенадцать по кругу
Возле костра твоего обезглавлю! Так месть совершу я!
Ты же пока, Менетид, у судов наших с миром покойся!
Возле тебя много жён полногрудых троянских, дарданских,
18:340
Тех, что добыли с тобой мы копьём и могучестью нашей,
Руша цветущие все города, что не сразу сдавались.
Пусть дни и ночи теперь над тобой они льют горько слёзы».
Так он сказал, и друзьям повелел Ахиллес благородный
Медный треножник большой поместить над огнём, чтоб скорее
18:345
Тело Патрокла омыть от запёкшейся крови и пыли.
И омовений сосуд на огонь те поставили яркий,
Налили полный воды и в очаг дров ещё подложили;
Дно у сосуда огонь охватил, и вода согревалась.
Лишь зашумела она, закипев в звонкой меди, – омыли
18:350
Тело Патрокла водой, умастили и светлым елеем,
Девятилетней затем дорогой мазью раны покрыли;
После, на одр положив, полотном тонким тело одели