Сам отвезёшь, и наш брак с мирмидонцами праздновать будешь.
19:300
Пал ты, и вечно тебя мне оплакивать, юноша милый!»
Так причитала она. С ней стенали и прочие жёны,
С виду – о мёртвом скорбя, но в сердцах – лишь о собственном горе.
А к Ахиллесу в тот час подступали ахейские старцы,
Пищей пытались его укрепить; в стонах он отвергал их:
19:305
«Други! Молю, если есть ещё кто-нибудь здесь мне послушный,
То не просите меня, чтоб питьём или пищей какою
Я насладился теперь: скорбь жестокая сердце мне гложет!
Солнце пока не зайдет, не коснусь я питья или пищи!»
Так говоря, он вождей от себя отпустил, но остались
19:310
Оба Атрида царя, Лаэртид Одиссей многоумный,
Нестор и Идоменей, и божественный Феникс; но тщетно
Вместе пытались они утешать его. Был он не весел,
Броситься только желал в бездну битвы кровавой скорее.
Лишь о Патрокле вздыхал, лишь о нём говорил он и думал:
19:315
«Прежде, бывало, ты мне, о, несчастный любезнейший друг мой,
Сам здесь, в шатре, предлагал пищу вкусную, сладкую; был ты
Быстр и заботлив всегда, даже если спешили ахейцы
В бой многослёзный вступить, чтоб сразиться с троянцами снова.
Нынче пронзённый лежишь. Без тебя моё сердце не хочет,
19:320
Друг, ни еды, ни питья, по тебе оно только тоскует!
Больше меня поразить не могло бы жестокое горе,
Если б печальную весть и о смерти отца я услышал,
Старца во Фтии, теперь, может, льющего горькие слёзы,
Что сына помощи нет, что сейчас я в стране чужедальней
19:325
С Трои сражаюсь детьми ради девы презренной, Елены;
Даже когда б я узнал и о смерти любимого сына!
Жив ли мой Неоптолем, что на острове Скирос воспитан?
Прежде надежда меня утешала, хранимая в сердце,
Что лишь один я умру, далеко от отчизны любезной,
19:330
В чуждой троянской земле, ну а ты возвратишься во Фтию.
Ты, я надеялся всё, в корабле быстролётном мне сына
С Скироса в дом привезёшь, всё расскажешь ему, и покажешь
Наше владенье, рабов и дворец наш красивый, высокий.
Так как боюсь, мой отец, царь Пелей, уже умер, а может,
19:335
Болен и дышит едва, угнетаемый старостью скорбной;
Грустен, он ждёт обо мне днями целыми вести прискорбной,
Сердцу убийственной, что сын погиб возле стен славной Трои!»
Плача, он так говорил. Рядом тихо воздыхали герои;
Каждый о том вспоминал, что любимых он дома оставил.
19:340
Видя печаль их с небес, милосердствовал Зевс промыслитель,
Тут же крылатую речь обратил он к Афине Палладе:
«Дочь моя, ты ведь совсем позабыла о храбром Пелиде!
Или нисколько теперь Ахиллес уж тебя не заботит?
Вон, посмотри, он сидит у своих кораблей прямокормных,
19:345
Плача над другом своим, над Патроклом. А все аргивяне
Завтракать сели. Лишь он не касается пищи, голодный.
Быстро, Афина, лети, и нектаром с амброзией сладкой
Брызни Пелиду на грудь, чтобы немощью он не терзался».
Так он сказал. Но сама уж давно то желала Афина.
19:350
Быстро она, как орёл большекрылый и звонкоголосый,
Вниз полетела с небес. В это время ахейцы по стану
К битве готовились все. Тут Пелееву сыну Афина
Сладкой амброзией и светлым лёгким нектаром незримо
Грудь оросила его, чтобы немощью он не терзался.
19:355
И возвратилась назад, во дворец меднозданный Кронида.
Выйдя из стана, вперёд от судов полетели ахейцы.
Будто густой пеленой хлопья снега летели от Зевса,
Ветром холодным, эфир проясняющим, быстро гонимы —
Так же без счёта неслись от ахейских судов к полю боя,
19:360
Бляхи вздымая, щиты, шлемы, дивно игравшие блеском,
Ясени копий, их жал яркий блеск, блеск сплочённых доспехов.
Блеск доходил до небес! А под пышным сиянием меди
Словно смеялась земля, и весь берег гремел под ногами!
А среди ратных мужей впереди Ахиллес знаменитый.
19:365
Зубы от гнева его скрежетали; глаза словно пламя
Страшно светились; но грусть нестерпимая сердце терзала.
Вот как Ахилл на троян ополчался, пылающий гневом,
В бога Гефеста дары облекаясь, высокой работы:
Прежде всего, наложил он на быстрые ноги поножи
19:370
Дивные видом, сомкнул их серебряной пряжкой он плотно;
После на мощную грудь надевал он искуснейший панцирь;
Бросил свой меч на плечо с рукояткой серебряногвоздной,
С лезвием медным; и щит, наконец, взял огромный и крепкий.
Свет от щита далеко, как от месяца ночью, разлился.
19:375
Словно как в море ночном мореходам во мраке сияет,
Свет от огня, что горит далеко на скалистой вершине,
В доме пустынном, а их против воли и волны и буря
Прочь от любимых несут далеко по кипящему понту, —
Так щит Ахилла сиял, пышный, дивный для глаз, по эфиру
19:380
Свет разливал он везде. После шлем взял Пелид многобляшный,
Ловко надел, – засиял коневласый и крепкий звездою
Над головой, а над ним золотая колышется грива,
Что так искусно Гефест укрепил вдоль по гребню, густую.
Так ополчился Ахилл, и испытывать стал он доспехи:
19:385
Впору ли будут, легки ль, ловко ль двигать руками, ногами.
И, словно крылья, они подымали владыку народа.
Взял, наконец, он копьё из ковчега отцовское — ясень,
Крепкий, огромный: его ни один из героев ахейских,
Двигать свободно не мог; лишь Пелид без труда потрясал им,
19:390
Ясеневым тем копьём. Древко то с высоты Пелиона
Ссёк для Пелея Хирон на погибель враждебным героям.
А Автомедон, меж тем, и Алким снаряжали Пелиду
Быстрых коней, им ремни подтянули красивые, в морды
Втиснули им удила, к колеснице прекрасной за кузов
19:395
Вожжи затем укрепив. И тогда, в руку взяв бич блестящий,
Гибкий и быстрый, легко Автомедон вскочил в колесницу.
Следом вошёл Ахиллес быстроногий, готовый к сражению,
Ярко он медью сиял, словно Гиперион лучезарный.
Быстрым отцовским коням грозно крикнул он голосом громким:
19:400
«Славные Балий и Ксанф! Вы, Подарги божественной дети!
Нынче старайтесь, прошу! Выносите возницу иначе
К ратям данайским, когда мы насытимся боем кровавым;
Как и Патрокла, его на побоище мёртвым не бросьте!»
Так он сказал. Вдруг в ответ из-под упряжи Ксанф резвоногий
19:405
Заговорил. Он качнул головою понуро, и грива
Выпала пышная вон из ярма, до земли доставая.
Голос вложила в него белоплечая Гера. Сказал он:
«Вынесем, быстрый Пелид, мы тебя ещё нынче живого;
Но приближается день твой последний! Не мы, повелитель,
19:410
Будем виною того, – бог то мощный, да рок самовластный.
И не медлительность, нет, не бездействие наше причиной,
Что у Патрокла доспех знаменитый украли троянцы.
Бог, что был Летой рождён миловидной, он, мощный, Патрокла
Свергнул в передних рядах, этим Гектора славой украсил.
19:415
Мы же, пусть даже летать, как Зефира дыхание, стали б,
Ветра быстрейшего, – что ж из того, если сам ты по року
Должен от бога, Пелид, и от смертного мужа погибнуть!»
Ксанфу на этих словах вдруг Эриннии голос прервали.
Мрачен и гневен, коню отвечал Ахиллес быстроногий:
19:420
«Что ты пророчишь мне смерть, о, мой конь? Не твоя то забота!
Знаю и сам хорошо, что судьбой суждено мне погибнуть
Здесь, от отца далеко и от матери. Но буду биться,
Досыта чтобы троян накормить кровью их же героев!»
Так он сказав, устремил с криком к битве коней звуконогих.
Песнь двадцатаяБИТВА БОГОВ
20:1
При дуговерхих судах все блестящие медью ахейцы
Строились возле тебя, о, Пелид, ненасытный войною.
Ждали их Трои сыны на возвышенной части равнины.
Зевс же Фемиде велел всех бессмертных собрать на собранье
20:5
С дивных Олимпа высот, из домов во дворец олимпийца.
Всем повелела она, облетев все дома. Вот, собрались
Реки, озёра, и все, кроме лишь Океана седого;
Нимфы явились толпой, обитавшие в рощах прекрасных,
В светлых источниках вод, или в злачноцветущих долинах.
20:10
В дом олимпийский пришли все бессмертные к Зевсу Крониду.
На галереях они разместились блестящих, что сделал
Сам хромоногий Гефест по задумке своей для Кронида.