Очень недолго они быстроногого сдержат Пелида.
В трепет они приходили и раньше, его увидавши,
Нынче ж, когда он еще за товарища гневом пылает,
Сам я боюсь, чтоб, судьбе вопреки, он стены не разрушил».
Так сказав, возбудил Громовержец упорную битву.
Боги в бой устремились, но цели их разные были.
Гера с Палладой-Афиной отправились в стан корабельный,
В стан же пошли Посейдон земледержец, колеблющий землю,
Также благодавец Гермес, выдающийся хитрым рассудком,
С ними вместе побрел и Гефест, гордящийся силой;
Шел он хромая, с трудом волоча малосильные ноги.
К войску троянцев пошли: Apec, потрясающий шлемом,
Феб, не стригущий волос, с Артемидою, сеющей стрелы,
Ксанф-река и Лето с Афродитой улыбколюбивой.
Долго, пока вдалеке от сражавшихся боги держались,
Торжествовали ахейцев ряды, потому что меж ними
Вновь Ахиллес появился, так долго чуждавшийся боя.
В члены ж троян конеборных спустился ужаснейший трепет.
Страх охватил их, когда Ахиллес быстроногий пред ними
В ярких доспехах предстал, подобный убийце Аресу.
Но лишь вмешалися в толпы людей олимпийские боги,
Мощная встала Эрида и к бою войска возбудила —
Грозно кричала Афина, иль стоя близ рва пред стеною,
Или по берегу моря шумящего крик поднимая.
Черной буре подобный, завыл и Apec меднобронный,
Громко троян возбуждая на бой то с высот Илиона,
То пробегая вдоль вод Симоента по Калликолоне.
Так, и одних и других возбуждая, блаженные боги
В бой их свели и в сердцах пробудили тяжелую распрю.
Страшно вверху загремел родитель бессмертных и смертных.
Заколебал и внизу Посейдон, земледержец могучий,
Всю беспредельную землю с вершинами гор высочайших.
Все затряслось, — основанья и главы богатой ключами
Иды, суда меднолатных ахейцев и город троянцев.
В ужас пришел под землею Аид, преисподних владыка,
В ужасе с трона он спрыгнул и громко вскричал, чтобы сверху
Лона земли не разверз Посейдаон, земли потрясатель,
И не открыл пред людьми и богами его обиталищ, —
Затхлых, ужасных, которых бессмертные сами боятся.
Грохот такой поднялся от богов, сходившихся в битву.
Против владыки, земных колебателя недр Посейдона,
Выступил Феб-Аполлон, готовя крылатые стрелы;
Против Ареса пошла совоокая дева Афина;
Гера богиня сошлась с Артемидою, сыплющей стрелы,
Шумною, золотострельной, родною сестрой Дальновержца;
Выступил против Лето могучий Гермес благодавец;
Против Гефеста — поток широчайший, глубокопучинный:
Боги зовут его Ксанфом, а смертные люди — Скамандром,
Так бессмертные шли на бессмертных. Пелид же отважный
В толпы стремился ворваться, чтоб где-нибудь Гектора встретить,
Сына Приамова. Дух его больше всего порывался
Кровью его утомить бойца-щитоносца Ареса.
Но на Пелида поднял Аполлон, возбуждающий к битвам,
Сына Анхиза Энея, вдохнувши могучую силу.
Стал он голосом схож с Ликаоном, Приамовым сыном;
Образ принявши его, Аполлон, сын Зевса, промолвил:
«Где же, советник троянцев Эней, твои все угрозы?
Или не ты в Илионе, за чашей с царями пируя,
Им обещался один на один с Ахиллесом сразиться?»
Сын Анхизов Эней, ему отвечая, промолвил:
«Что ты меня, Приамид, против воли моей побуждаешь
С сыном отважным Пелея в кровавую выступить битву?
Нынче не первый уж раз против быстрого я Ахиллеса
Выступлю: раз уже было, — согнал он копьем меня острым
С Иды, когда на коров неожиданно наших нагрянул
И разорил нам Лирнесс и Педас. Но послал мне спасенье
Зевс, у меня возбудивши и силы, и быстрые ноги.
Иначе я бы от рук Ахиллеса погиб и Афины:
Шла ведь Афина пред ним и победу несла, побуждая
Пикою медной его избивать и троян, и лелегов.
Вот почему никому невозможно с Пелидом сражаться:
Вечно при нем кто-нибудь из богов, кто беду отвращает.
И без того уж копье его прямо летит и не слабнет,
Прежде чем в тело врага не вонзится. Вот если бы бог нам
Равным в сражении сделал возможный исход, то меня бы
Он не легко победил, хоть гордится, что весь он из меди!»
Зевсов сын Аполлон на это Энею ответил:
«Что же, герой, отчего и тебе не вознесть бы молитвы
К вечным богам? Говорят, что ты на свет рожден Афродитой,
Дочерью Зевса. Пелид же родился от низшей богини.
Мать твоя — дочь Громовержца, а та — только старца морского.
Прямо с блестящею медью иди на него, не смущая
Духа себе ни пустою его руготней, ни угрозой!»
Молвил — и пастырю войска великую силу вдохнул он.
Вышел Эней из рядов, одетый сверкающей медью.
От белолокотной Геры, богини великой, не скрылось,
Как через толпы мужей к Ахиллесу Эней пробирался.
Став посредине богов, она обратилась к ним с речью:
«Надобно б было задуматься вам, Посейдон и Афина,
В сердце своем, как окончится все, что сейчас тут творится:
Этот Элей, облеченный блистающей медью, выходит
На Ахиллеса. Его подстрекнул Дальновержец на это.
Надобно было б назад оттеснить нам отсюда Энея,
Или чтоб также из нас кто явился на помощь Пелиду,
Силу великую дал бы ему и исполнил отваги.
Пусть он узнает, что любят его средь богов олимпийских
Самые мощные боги, а те, что доселе троянцам
Помощь давали в войне и сраженьях, бессильны и жалки.
Все мы с Олимпа спустились сюда, чтоб участие в битве
Этой принять, чтоб беды не случилось какой с Ахиллесом
Нынче. Потом же претерпит он все, что ему при рожденье
Выпряла с нитью судьба: когда родила его матерь.
Если об этом о всем из уст он богов не узнает,
То испугается, встретясь в бою с кем-нибудь из бессмертных.
Тяжко явление бога, представшего в собственном виде!»
Ей отвечал Посейдон, могучий Земли колебатель:
«Гера, свирепствуешь ты неразумно. Зачем тебе это?
Очень бы мне не хотелось, чтоб боги друг с другом сражались, —
Мы и боги другие: намного ведь мы их сильнее!
Лучше давайте-ка с поля сраженья сойдем и на вышке
Сядем. А смертные пусть о войне позаботятся сами.
Если же Феб-Аполлон иль Apec вмешаются в битву,
Если удержат Пелида и биться ему помешают,
Тотчас тогда против них мы вступим в сраженье и сами.
Скоро, я думаю, выйдя из битвы губительной этой,
Те против воли своей на Олимп возвратятся, в собранье
Прочих бессмертных богов, рукой укрощенные нашей».
Так произнесши, повел Черновласый богов за собою
К кругообразному валу Геракла, подобного богу;
Вал тот высокий троянцы совместно с Афиной Гераклу
Сделали, чтоб от морского чудовища прятаться мог он
В башне, когда на равнину оно устремлялось из моря.
Там воссел Посейдон и другие бессмертные боги,
Плечи окутав себе неразрывным туманом. Напротив
Сели враждебные боги над кручами Калликолоны
Около вас, Аполлон и Apec, городов разрушитель!
Так, принимая решенья, напротив друг друга сидели
Боги; но бой начинать, приносящий так много страданий,
Медлили те и другие. А Зевс с высоты побуждал их.
Медью светилась равнина. Заполнили всю ее люди,
Кони. Дрожала земля от топота дружно идущих
В битву мужей. Два лучших, храбрейших меж всех человека
На середине меж ратей сходились, желая сразиться, —
Сын Анхиза Эней и Пелид Ахиллес быстроногий.
Выступил первым Эней Анхизид с угрожающим взором
Шлемом тяжелым кивая; пред грудью широкой держал он
Буйный свой щит, а рукою копьем потрясал медноострым.
Вышел навстречу ему Ахиллес, со львом плотоядным
Схожий, которого страстно хотят деревенские люди
Всею деревней убить. Сначала идет он спокойно,
Всех презирая; когда же копьем его ранит проворный
Юноша, он приседает, разинувши пасть, меж зубами
Пена клубится, в груди же сжимается храброе сердце.
Бедра себе и бока бичует хвостом он могучим
И самого возбуждает себя на сраженье с врагами.
Прыгает, ярости полный, вперед, засверкавши глазами,
Чтобы кого растерзать или в первой же схватке погибнуть.
Так увлекали Пелида и сила, и дух его храбрый
Боем навстречу итти отважному сердцем Энею.
После того как, идя друг на друга, сошлись они близко,
Первым слово Энею сказал Ахиллес быстроногий:
«Что ты, Эней, так далеко вперед от товарищей вышел
И предо мною стоишь? Или хочешь сразиться со мною,
Веря, что можешь владыкою стать конеборных троянцев,
Почестью равным Приаму? Но если б меня и убил ты,
Царской власти за то, все равно, не вручит тебе старец:
Есть у него сыновья; а сам он разумен и крепок.
Или троянцы тебе отвели превосходный участок,
С садом прекрасным и пашней, чтоб им ты владел и питался,
Если меня умертвишь? Но ведь сделать тебе это трудно!
Кажется, как-то тебя я копьем обратил уже в бегство.
Вспомни, как, встретив тебя одного, от коровьего стада
Гнал я с Иды тебя на проворных ногах, как поспешно
Ты убегал. Оглянуться и то ты не смел убегая!
После того ты в Лирнесс убежал. И туда я добрался
Следом и город разрушил с Афиной, с родителем Зевсом.
Множество женщин забрал я и, дней их свободы лишивши,
В плен за собою увел. Спасли тебя Зевс и другие
Боги. Теперь уж они не спасут тебя больше, как ждешь ты
В духе своем. Совет тебе дам я: как можно скорее
Скройся в толпу, не иди на меня, или плохо придется!
Только тогда, как случится беда, дураки ее видят».
Громко тогда Ахиллесу Эней, возражая, ответил:
«Сын Пелеев! Меня испугать не надейся словами,
Словно мальчишку какого: и сам я прекрасно умею
И посмеяться над всяким, и колкое вымолвить слово.
Происхожденье друг друга мы знаем, родителей знаем,