,
Он выплевывал кал и так говорил аргивянам:
«Дочь громовержца, друзья, повредила мне ноги, Афина!
Вечно, как матерь, она Одиссею на помощь приходит!»
Так произнес он, — и смех по собранью веселый раздался.
785 Несторов сын получил последнюю бега награду;
Взял и к ахейским мужам, улыбаяся, так говорил он:
«Знающим[3213] всем говорю вам, друзья, что всегда, как и ныне,
Боги бессмертные чествуют смертных, старейших летами.
Сын Оилеев меня годами немногими старше;
790 Сей же из прежнего рода, от прежнего племени отрасль;
Но зелена[3214], говорят, Одиссеева старость; и трудно
В беге с ним спорить ахейским героям, кроме́ Ахиллеса».
Так говорил, прославляя Пелеева быстрого сына.
Но Ахиллес немедленно сам отвечал Антилоху:
795 «Друг Антилох! твоя похвала не бесплодною будет:
Злата к награде твоей полталанта еще прибавляю».
Так произнес — и вручил; и юноша, радуясь, принял.
Тут Ахиллес быстроногий, копье длиннотенное взявши,
Вынес на поприще, вынес и щит, и шелом светозарный,
800 Весь Сарпедонов доспех, с пораженного взятый Патроклом.[3215]
Стал наконец[3216] перед сонмом и так говорил аргивянам:
«Ныне подвижников двух вызываем, отлично могучих,[3217]
В бранный облекшись доспех, ополчившись пронзительной медью,
Выйти один на один и измерить их мощь пред народом.[3218]
805 Кто у другого скорее пронзит благородное тело
И сквозь доспехи коснется и членов и крови багряной,
Тот победитель, — тому подарю я сей нож среброгвоздный[3219],
Славный, фракийский, который похитил я с Астеропея[3220];
Что до оружий, подвижники оба их вместе получат;[3221]
810 Вместе под сенью моей и блистательный пир им устрою».
Так говорил, — и поднялся великий Аякс Теламонид;[3222]
Быстро по нем и Тидид восстал, Диомед нестрашимый.
Скоро, в концах отдаленных народной толпы ополчася,[3223]
Оба они на средину выходят, пылая сразиться;[3224]
815 Грозно друг на́ друга смотрят; страх обымает ахеян.
Быстро сошедшись, они, устремленные друг против друга,[3225]
Трижды бросались и врукопашь трижды оружием сшиблись.
Сын Теламонов копье сопротивнику в щит круговидный
Вбил, но тела не тронул: оно защищалося броней.
820 Сын же Тидеев поверх семикожного круга щитного[3226]
Вые Аякса грозил беспрестанно[3227] сверкающим жалом.
Все, трепеща за Аякса, вскричали ахейские мужи,
Бой прекратить и равные взять им велели награды.
Но Ахиллес Диомеда ножом наградил среброгвоздным,
825 Вместе с ножнами его и с ремнем красиво кроенным.[3228]
Тут Ахиллес предложил им круг самородный железа[3229];
Прежде метала его Этионова[3230] крепкая сила[3231];
Но когда Этиона убил Ахиллес градоборец,
Круг на своих кораблях он с другими корыстями вывез.
830 Стал наконец он пред сонмом и так говорил аргивянам:[3232]
«Встаньте, которым угодно и сей еще подвиг изведать![3233]
Сколько бы кто ни имел и далеких полей и широких[3234], —
На пять круглых годов и тому на потребы достанет
Глыбы такой; у него никогда оскуделый в железе
835 В град не пойдет ни оратай, ни пастырь, но дома добудет».[3235]
Так говорил он, — и встал Полипет, бранодышащий воин;[3236]
Встала и грозная мощь Леонтея[3237], подобного богу;
Встал и Аякс Теламонид, и сильный Эпеос[3238] огромный.
Стали порядком; и первый тот круг подымает Эпеос;
840 Долго махал он и бросил; и хохот[3239] раздался по сонму.
После поверг Леонтей, благородная отрасль Арея;
Третий, сын Теламонов, схвативши железную тягость,
Бросил могучей рукой, и за знаки[3240] он всех перекинул.
Но, когда тот круг подхватил Полипет браноносный,
845 Так далеко, как пастух свой закривленный посох бросает,[3241]
Он же вертится кругом и летит через тельчее стадо, —
Так далеко перекинул за круг[3242] он; вскричали данаи.
Быстро толпой набежавши[3243], друзья Полипета героя
Радостно к черным судам понесли награду владыки.
850 Сын же Пелеев для лучников темное вынес железо[3244]:
Десять секир двуострых[3245] и десять простых им наградой.
Выставил целью стрельбы — корабля черноносого мачту[3246]
В дальнем конце, на песке; а на самой вершине голубку
За ногу тонким снуром привязал; и по птице велел он
855 Метить стрелкам: «Который уметит по робкой голубке,
Все топоры двуострые в сень понесет победитель;
Кто же улучит по снуру одному, не уметивши птицы,
Тот, как стрелок побежденный, секиры простые получит».[3247]
Так говорил, — и восстало могущество Тевкра[3248] владыки;
860 Встал и герой Мерион, повелителя критян[3249] сподвижник.
Бросили жребии в медный шелом, сотрясли их, и Тевкру
Вылетел первому жребий стрелять; и немедля стрелу он[3250]
С страшною силой послал, но не сделал обета владыке
Фебу в жертву принесть первородных овнов гекатомбу.[3251]
865 В птицу герой не попал: воспрепятствовал Феб раздраженный;
В снур близ ноги он уметил, которым привязана птица:
Привязь у самой ноги пересекла стрела; встрепенулась,
К небу взвилась голубица свободная; привязь по ветру[3252]
На землю вся опустилася; громко вскричали данаи.
870 Быстро тогда Мерион у печального Тевкра из длани
Выхватил лук, а стрелу наготове держал, чтоб направить;[3253]
В сердце[3254] обет сотворил метателю стрел Аполлону
Первенцев агнцев ему в благодарность принесть гекатомбу
И, высо́ко под облаком робкую птицу завидев,
875 Быстро кружащуюсь, в бок под крыло угодил он стрелою:
Вверх сквозь крыло пролетела стрела и, обратно на землю
Пав, пред ногой Мериона вонзилася в дол; а голубка,
С выси лазурной на мачту спустясь черноносого судна,
Выю к груди преклонила, густые развесила крылья,
880 Быстро из персей дух испустила и с мачты далеко
Пала на прах; удивился народ и кругом изумлялся.[3255]
Все топоры двуострые взял Мерион победитель;
Тевкр, побежденный, простые понес к кораблям мореходным.
Сын же Пелеев огромный дрот и сосуд рукомойный,[3256]
885 Чистый, в огне не бывалый, ценою в вола, расцвеченный[3257],
Вынес пред сонм; и восстали могучие два копьеборца:
Первый пространнодержавный восстал Атрейон Агамемнон,
После герой Мерион, предводителя критян сподвижник;
Но, между храбрыми став, говорил Ахиллес благородный:
890 «Царь Агамемнон, мы ведаем, сколько ты всех превосходишь,
Сколько и мощью твоей и метанием копий отличен.
Но[3258] прими ты награду[3259] и с нею, Атрид, возвратися
К быстрым судам; а копье отдадим Мериону герою,
Если твоей то приятно душе; но так бы я думал».