Drerup E. Das Homerproblem in der Gegenwart. Würzburg, 1921.
Finsler G. Homer. 2. Aufl. Berlin, 1918.
Finsler G. Homer in der Neuzeit von Dante bis Goethe. Leipzig, 1912.
Fränkel H. Dichtung und Philosophie des frühen Griechentums. 2. Aufl. München, 1962.
Gordesiani R. Kriterien der Schriftlichkeit und Mündlichkeit im homerischen Epos. Frankfurt a. M., 1986.
Kakridis J. T. Homeric researches. Lund, 1949.
Kirk G. S. The Songs of Homer. Cambridge, 1962.
Kirk G. S. The Iliad. A commentary. Books I—IV. Cambridge, 1985.
Kuhlmann W. Katalog und Erzählung. Studien zur Konstanz und Wandel einer literarischen Form in der antiken Epik. Diss. Freiburg in Br., 1973.
Lord A. B. The Singer of Tales. Cambridge (Mass.), 1960.
Lorimer H. L. Homer and the monuments. London, 1951.
Mazon P. Introduction à l’Iliade. Paris, 1942.
Meister K. Die homerische Kunstsprache. Leipzig, 1921.
Mühll P. Von der. Kritisches Hypomnema zur Ilias. Basel, 1952.
Murray G. The rise of the Greek epic. 4 ed. Cambridge, 1934.
Myres J. L. Homer and his critics. London, 1958.
Nilsson M. P. Homer and Mycenae. London, 1933.
Page D. L. History and the Homeric Iliad. Berkeley, 1959.
Parry, Milman. The making of Homeric verse / Ed. by Adam Parry. Oxford, 1971.
Reinhardt K. Die Ilias und ihr Dichter. Göttingen, 1961.
Robert F. Homère. Paris, 1950.
Schadewaldt W. Iliasstudien. Leipzig, 1938.
Schadewaldt W. Vom Homers Welt und Werk. 3. Aufl. Stuttgart, 1960.
Scheliha, R. von. Patroklos. Basel, 1943.
Scott J. A. The unity of Homer. Berkeley, 1921.
Severyns A. Homère. I—III. Bruxelles, 1944—1948.
Simpson R. M. Hope and Lazenby J. F. The Catalogue of ships in Homer’s Iliad. Oxford, 1970.
Wade-Gery H. T. The poet of the Iliad. Cambridge, 1952.
Webster T. B. L. From Mycenae to Homer. Norwich, 1958.
Whitman C. H. Homer and the heroic tradition. Cambridge (Mass.), 1959.
Wilamowitz-Moellendorff, U. von. Die Ilias und Homer. Berlin, 1916.
Archaeologia Homerica. Göttingen, 1968 ff.
A companion to Homer / Ed. by A. J. Wace and F. H. Stubbings. London, 1963.
Клейн Л. С. Анатомия Илиады.
Кравчук А. Троянская война / Пер. с польск.
А. Н. Егунов, А. И. Зайцев«ИЛИАДА» В РОССИИ[3398]
Упоминание имени Гомера древнерусский читатель мог найти уже в Житии славянского первоучителя Кирилла, про которого там сказано: «И научи же ся Омиру»[3399], а в переведенном на древнерусский язык Слове Григория Назианзинского на погребение Василия Великого цитировался стих из «Илиады» (XI, 72). «Илиаду» (IX, 4—7) цитировал также Мефодий из Олимпа в сочинении «О свободе воли», а стихи «Илиады» VIII, 478—481 приводятся в переводе жития Патрикия Прусийского; в конце XVII в. идею о том, что в Тартаре мучатся эллинские боги, возьмет из гомеровской цитаты Жития Патрикия протопоп Аввакум.
Имя царя Агамемнона фигурирует в «Повести временных лет», а в одной из редакций Жития Александра Невского он уподобляется «царю Алевхысу», т. е. Ахиллу.
В 1679 г. в библиотеке московского Печатного двора имелось два экземпляра печатного издания поэм Гомера. Имелись издания Гомера в конце XVII в. и в других московских книгохранилищах.
Изображения Гомера как провозвестника христианства вместе с Еврипидом, Плутархом, Платоном имелись в Благовещенском и Успенском соборах Московского Кремля.
О Троянской войне древнерусский книгочей мог прочесть в переведенных уже в киевскую эпоху византийских всемирных хрониках начиная с Хронографии Иоанна Малалы (VI в.). В XVI в. на Руси появляются переводы написанной по-латыни «Троянской истории» Гвидо де Колумны, с которыми был, в частности, знаком Иван Грозный. В 1709 г. по приказу Петра Великого вновь переведенная «Троянская история» была напечатана по-русски. Наконец, в 1748 г. М. В. Ломоносов включает в свою «Риторику» цитаты из «Илиады», впервые переведенные на русский язык стихами.
Вот начало VIII песни «Илиады» в переводе Ломоносова:
Пустила по земле заря червленну ризу:
Тогда, созвав богов, Зевес-громодержитель
На высочайший верх холмистого Олимпа
Отверз уста свои; они прилежно внемлют:
Послушайте меня, все боги и богини,
Когда вам объявлю, что в сердце я имею.
Ни мужеск пол богов, ниже богинь пол женский
Закон мой преступить отнюдь да не дерзает,
Дабы скорее мне к концу привесть все дело.
Когда увижу я из вас кого снисшедша
Во брани помощь дать троянам либо грекам,
Тот ранен на Олимп со срамом возвратится,
Или, хватив его, повергну в мрачный тартар,
Далече от небес в преглубочайшу пропасть,
Где медяный помост и где врата железны.
Как известно, «Илиада», как и «Одиссея», написана гексаметром — стихотворным размером из шести стоп, где каждая стопа начинается с долгого слога и имеет еще либо один долгий, либо два кратких слога (последняя стопа всегда двухсложная), так что ритм стиха, как и во всех жанрах древнегреческой поэзии, создавался упорядоченным чередованием долгих и кратких слогов.
Звуковой строй русского языка диктует для русского стихосложения ритм, основанный на упорядоченном чередовании ударных и безударных слогов. Соответствующая система стихосложения, так называемая силлабо-тоническая, была создана В. К. Тредиаковским, тут же подхвачена и развита М. В. Ломоносовым и господствует в русской поэзии до сего дня. В рамках этой системы эквивалентом греческого гексаметра может быть только шестистопный размер с первым ударным слогом в каждой стопе и с одним или двумя безударными. Опыты использования такого размера Ломоносов дает в «Риторике».
Однако при переводе Гомера Ломоносов отказывается от гексаметра. В чем причина? Видимо, при выборе размера Ломоносов испытал влияние французской классической традиции. Дело в том, что поэтика французского классицизма закрепила за произведениями высокого жанра — эпосом и трагедией — двенадцатисложный силлабический рифмованный так называемый александрийский стих. Ломоносов переводит Гомера шестистопным ямбом, как правило, без рифмы с преобладанием женских окончаний, т. е. стихом, который он, очевидно, рассматривал как частичный эквивалент александрийскому, хотя отсутствие рифмы было несомненным шагом, приближающим перевод к гомеровскому оригиналу.
В сущности, правильно распознав стилистическую окраску подлинника, Ломоносов, переведший отрывки из «Энеиды» Вергилия «высоким штилем», для Гомера использовал «средний штиль», в котором элементы просторечия сочетались со славянизмами.
Перевод довольно близок к гомеровскому тексту. Н. И. Гнедич, знавший перевод Ломоносова, взял из него выражение «медяный помост», заменив, однако, ударение Ломоносова «ме́дяный» на «медя́ный».
Вскоре была сделана и первая попытка перевести несколько стихов Гомера русским гексаметром. Создатель русской силлабо-тонической системы стихосложения В. К. Тредиаковский перевел гексаметрами написанный по мотивам «Одиссеи» Гомера роман французского писателя Фенелона «Приключения Телемаха». Этот вольный перевод — знаменитая «Тилемахида» Тредиаковского — вышел в свет в 1766 г. При внимательном изучении «Тилемахиды» в ней был обнаружен ряд вставок Тредиаковского — прямые переводы с древнегреческого и с латинского, и в том числе семь стихов из Гомера, переведенных гексаметрами, которыми написана вся «Тилемахида». Тредиаковский перевел гексаметрами с греческого и ряд цитат из Гомера, которые он встретил в переводившейся им с французского многотомной древней истории Роллена. Эти опыты Тредиаковского остались в свое время незамеченными и были обнаружены исследователями совсем недавно, а тяжеловесные гексаметры Тредиаковского в известной мере даже скомпрометировали этот размер, так что Гнедич писал в 1829 г. в предисловии к своей «Илиаде», что он решился «отвязать от позорного столпа стих Гомера и Вергилия, прикованный к нему Тредиаковским».
Первый полный русский перевод «Илиады» Гомера, сделанный прозой, и не с греческого, а с латинского языка, К. Кондратовичем около 1760 г., остался в рукописи. Прозаический перевод «Илиады» П. Екимова вышел в свет в 1776 и в 1778 гг.[3400] Екимов переводил с древнегреческого языка, и в его переводе есть удачные выражения: некоторые из них были использованы Гнедичем. Так, в его переводе стих XIX, 423 — «доколе троян не насыщу кровавою бранью» — опирается на перевод Екимова. Екимов широко вводит для передачи характерных гомеровских сложных эпитетов русские сложные прилагательные, частично бывшие в употреблении, частично созданные им самим.
За перевод гомеровских поэм, и в первую очередь «Илиады», стихами первым берется в России опытный переводчик второй половины XVIII в. Ермил Костров. В 1778 г. вышли в свет 6 песней «Илиады» в его переводе. Впоследствии он перевел еще VII, VIII и часть IX песни, которые были, однако, опубликованы только в 1811 г., уже после его смерти.
Перевод Кострова, сделанный александрийским стихом, который должен был удовлетворить вкусам образованной публики того времени, явился непосредственным предшественником перевода Гнедича.
Обязательная для александрийского стиха рифма и чередование мужских и женских окончаний представляются шагом назад по сравнению с опытами Ломоносова. В александрийском стихе две рифмующиеся строки должны составлять смысловое и синтаксическое целое. В гексаметре таковым чаще всего является одна стихотворная строка, так что при передаче гексаметров александрийскими стихами невольно возникает тенденция к многословию, к появлению лишних, ненужных для передачи смысла слов. В итоге у Кострова все переведенные им песни «Илиады» содержат на 10—20 % больше стихов, чем соответствующие песни оригинала.