Сильный Атрид Менелай, грозя длиннотенною пикой.
45 Ноги его обхватил и воскликнул Адраст, умоляя:
«Даруй мне жизнь, о Атрид, и получишь ты выкуп достойный!
Много сокровищ хранится в отеческом доме богатом,
Много и меди, и злата, и хитрых изделий железа[975].
С радостью выдаст тебе неисчислимый выкуп отец мой,
50 Если услышит, что я нахожуся живой у данаев!»
Так говорил — и уже преклонял Менелаево сердце;
Храбрый уже помышлял поручить одному из клевретов
Пленника весть к кораблям мореходным, как вдруг Агамемнон,
Встречу бегущий, предстал и грозно вскричал Менелаю:
55 «Слабый душой Менелай, ко троянцам ли ныне ты столько
Жалостлив? Дело прекрасное[976] сделали эти троянцы
В доме твоем! Чтоб никто не избег от погибели черной
И от нашей руки! ни младенец, которого матерь
Носит в утробе своей, чтоб и он не избег! да погибнут
60 В Трое живущие все и лишенные гроба[977] исчезнут!»
Так говорящий, герой отвратил помышление брата,
Правду ему говоря[978]; Менелай светлокудрый Адраста
Молча[979] рукой оттолкнул; и ему Агамемнон в утробу
Пику вонзил; опрокинулся он, и мужей повелитель,
65 Ставши ногою на перси, вонзенную пику исторгнул.
Нестор меж тем аргивян возбуждал, громогласно вещая:
«Други, данаи герои, бесстрашные слуги Арея!
Ныне меж вас да никто, на добычи[980] бросаясь, не медлит
Сзади рядов, чтобы больше отнесть их в стан корабельный.
70 Нет, поразим сопротивников; после и их вы спокойно
Можете все обнажить на побоище мертвые трупы».[981]
Так говоря, возбудил он и душу и мужество в каждом.
В оное время трояне от дышащих бранью данаев
Скрылись бы в град, побежденные собственной слабостью духа,
75 Если б Энею и Гектору мудрого не дал совета
Сын Приамов Гелен, знаменитейший птицегадатель:
«Гектор, Эней! на вас, воеводы, лежит наипаче
Бремя забот о народе троянском[982]; отличны вы оба
В каждом намеренье вашем, сражаться ли нужно, иль мыслить.
80 Станьте же здесь и бегущие рати у врат удержите,
Сами везде устремляясь, доколе в объятия жен их
Все беглецы не падут[983] и врагам в посмеянье не будут!
Но, когда вы троянские вкруг ободрите фаланги,
Мы, оставаяся здесь, с аргивянами будем сражаться,
85 Сколько бы ни были ими теснимы: велит неизбежность.
Гектор, но ты поспеши[984] в Илион и совет мой поведай
Матери нашей: пускай соберет благородных[985] троянок
В замок градской, перед храм светлоокой Паллады богини.
Там, заключенные двери отверзя священного дома,[986]
90 Пышный покров, величайший, прелестнейший всех из хранимых
В царском дому, и который сама наиболее любит,
Пусть на колени его лепокудрой Афины положит.[987]
Пусть ей двенадцать крав, однолетних, ярма не познавших[988],
В храме заклать обрекается, если, молитвы услыша,
95 Град богиня помилует, жен и младенцев невинных;
Если от Трои священной она отразит Диомеда,
Бурного воя сего, повелителя мощного бегства[989],
Мужа, который, я мыслю, храбрейший в народе ахейском!
Так ни Пелид не страшил нас, великий мужей предводитель,
100 Сын, как вещают, богини бессмертной! Тидид аргивянин
Пуще свирепствует: в мужестве с оным никто не сравнится!»
Так говорил он, — и Гектор послушался брата советов;
Быстро герой с колесницы с оружием прянул на землю;
Острые копья колебля, кругом обходил ополченья,
105 Дух распаляя на бой; и восставил он страшную сечу.
В бой обратились трояне и стали в лицо аргивянам;
Вспять подалися ряды аргивян, укротили убийство,
Мысля, что бог незримый, нисшедший от звездного неба,
Сам за врагов их поборствует; так обратились трояне.
110 Гектор еще возбуждал, восклицающий звучно к троянам:
«Храбрые Трои сыны и союзники славные наши!
Будьте мужами, о други, воспомните бурную силу.
Я ненадолго от вас отлучуся в священную Трою
Старцам советным поведать и нашим супругам, да купно
115 Молят небесных богов, обетуя стотельчие жертвы».
Так говоря им, шествовал шлемом сверкающий Гектор;
Билася сзади его, по стопам и по вые, концами
Черная кожа, которая щит окружала огромный.
Главк[990] между тем, Гипполохид, и сын знаменитый Тидея
120 Между фаланг на средину сходились, пылая сразиться.
Чуть соступились герои, идущие друг против друга,
Первый из них взговорил Диомед, воеватель могучий:
«Кто ты, бестрепетный муж от земных обитателей смертных?
Прежде не зрел я тебя на боях, прославляющих мужа;
125 Но сегодня, как вижу, далеко ты мужеством дерзким
Всех превосходишь, когда моего копия нажидаешь.
Дети одних злополучных встречаются с силой моею!
Если бессмертный ты бог, от высокого неба нисшедший,
Я никогда не дерзал с божествами Олимпа сражаться.[991]
130 Нет, и могучий Ликург[992], знаменитая отрасль Дриаса,
Долго не жил, на богов небожителей руки поднявший.[993]
Некогда, дерзкий, напав на питательниц[994] буйного Вакха,
Их по божественной Ниссе[995] преследовал: нимфы вакханки
Фирсы[996] зеленые бросили в прах, от убийцы Ликурга
135 Сулицей острой свирепо разимые; Вакх устрашенный
Бросился в волны морские и принят Фетидой на лоно,
Трепетный, в ужас введенный неистовством буйного мужа.
Все на Ликурга прогневались мирно живущие боги[997];
Кронов же сын ослепил Дриатида; и после не долгой
140 Жизнию он наслаждался, бессмертным всем ненавистный.
Нет, с богами блаженными я не желаю сражаться!
Если же смертный ты муж и воскормлен плодами земными[998],
Ближе предстань, да к пределу ты смерти скорее достигнешь».
Быстро ему отвечал воинственный сын Гипполохов:
145 «Сын благородный Тидея, почто вопрошаешь о роде?
Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков:
Ветер одни по земле развевает, другие дубрава,
Вновь расцветая, рождает, и с новой весной возрастают;
Так человеки: сии нарождаются, те погибают.[999]
150 Если ж ты хочешь, тебе и о том объявлю, чтобы знал ты
Наших и предков и род; человекам он многим известен.
Есть в конеславном Аргосе град знаменитый Эфира[1000];
В оном Сизиф обитал, препрославленный мудростью[1001] смертный,
Тот Сизиф Эолид, от которого Главк породился.
155 Главк даровал бытие непорочному[1002] Беллерофонту,
Коему щедрые боги красу и любезную доблесть
В дар ниспослали; но Прет[1003] неповинному гибель умыслил:
Злобно его из народа[1004] изгнал[1005] (повелитель ахеян[1006]
Был он сильнейший: под скипетр его покорил их Кронион).
160 С юношей Прета жена возжелала, Антия младая,[1007]
Тайной любви насладиться; но к ищущей был непреклонен,
Чувств благородных исполненный, Беллерофонт непорочный;
И жена, клевеща, говорила властителю Прету:
— Смерть тебе[1008], Прет, когда сам не погубишь ты Беллерофонта:
165 Он насладиться любовью со мною хотел, с нехотящей. —
Так клеветала; разгневался царь, таковое услыша;
Но убить не решился: в душе он сего ужасался;
В Ликию выслал его и вручил злосоветные знаки[1009],
Много на дщице складной[1010] начертав их, ему на погибель;
170 Дщицу же тестю[1011]