Пеший: меня на сражение так устремила Афина. —
Есть Миниейос река, и падет[1682] она в шумное море
Близко Арены[1683]; денницы священной мы там ожидали,
Конные вои, а пешие тою порою стекались.
725 С оного места, со всею мы силой, с оружием в дланях,
В полдень пришли совокупно к священному току Алфея.
Там, всемогущему Зевсу принесши избранные жертвы,
Богу Алфею[1684] тельца и тельца Посидону заклали;
Но Афине Палладе ярмом не смиренную[1685] краву.
730 После воинством целым толпа близ толпы вечеряли;
И наконец опочить, но с оружием каждый, легли мы
Вдоль по брегу Алфея; а гордые духом эпейцы
Около града стояли уже и разрушить пылали.
Но предстало им прежде великое дело Арея.
735 Только лишь ясное солнце взошло над пространной землею,
Мы наступили на них, помоляся Афине и Зевсу.
И едва лишь пилосцы с эпейцами бой завязали,
Первый я мужа сразил и похитил коней быстроногих
Мулия воина; зять он Авгеаса был властелина,
740 Дщери старейшей супруг, светлокудрой жены Агамеды,
Знавшей все травы целебные, сколько земля их рождает.
Мужа сего, наступавшего, свергнул я пикою медной;
Грянулся в прах он, а я, на его колесницу вскочивши,
Между передними стал. И надменные мужи эпейцы
745 Друг перед другом побе́гли, увидев сраженного мужа,
Конных вождя, браноносца эпеян, храбрейшего в битвах.
Я на врагов убегающих грянул, как черная буря;
Взял пятьдесят колесниц, и от каждой два ратоборца
Землю грызли зубами, сраженные пикой моею.
750 Я поразил бы и двух Акторидов[1686], младых Молионов,
Если бы их не отец[1687], многомощный земли колебатель,
Сам из сражения спас, покрывши облаком темным.
Зевс пилосским мужам даровал и победу и славу;
Мы непрестанно бегущих вдоль поля широкого гнали,
755 Всех истребляя и пышные их собирая доспехи,
Коней пока не пригнали в Вупрасий, обильный пшеницей,
Где Оленийский утес и курган, Алезийским зовомый.[1688]
С оного поля пилосцев назад обратила Паллада.
Там от врагов я последнего сверг, и ахейские мужи
760 Вспять из Вупрасия в Пилос погнали коней быстроногих,
Все прославляя Кронида в богах, в человеках Нелида.
Некогда был я таков, подвизаясь с мужами! Пелид же
Служит своею доблестью только себе! Но уверен,
Сам он сетовать будет, как воинство наше погибнет!
765 Друг Менетид, не тебя ль наставлял благородный Менетий[1689]
В день, как из Фтии тебя отпускал в ополченье Атрида?[1690]
Мы с Одиссеем тогда, находяся в Пелеевом доме,[1691]
Слышали в храмине всё, что вещал он, тебя наставляя.
В дом же Пелеев, богато устроенный, мы приходили,
770 Рать собирая на брань по ахейской земле плодоносной,
И нашли мы тогда Акторида Менетия в доме;[1692]
Там был и ты, и герой Ахиллес, а Пелей престарелый
Тучные бедра вола сожигал молнелюбцу Крониду,
Стоя в ограде двора, и, держа златоблещущий кубок,
775 Черное оным вино возливал на священное пламя;
Вы от закланного части готовили. Мы с Одиссеем
Стали в воротах; и бросился к нам Ахиллес удивленный,
За руки взял и в чертоги привел и, воссесть повелевши,
Нам предложил угощенье, какое гостям подобает.
780 И, когда насладилися мы изобильной трапезой,
Речь я устроил и вас[1693] уговаривал следовать с нами;
Вы пламенели на брань, а отцы наставляли вас мудро.
Старец Пелей своему заповедовал сыну Пелиду
Тщиться других превзойти, непрестанно пылать отличиться.
785 Но Менетий тебе заповедовал так благородный:
— Сын мой! Пелид Ахиллес тебя знаменитее родом,
Летами старее ты, у него превосходнее сила;
Но руководствуй его убеждением, умным советом;
Дружески правь им; всегда он на доброе будет послушен. —
790 Так заповедовал старец, а ты забываешь. Хоть ныне
Храброму сыну Пелея решись говорить, — не вонмет ли?
Как то узнать? не успеешь ли, с богом, твоим убежденьем
Тронуть в нем сердце? сильно[1694] всегда убеждение друга.
Если ж какое пророчество душу его устрашает,[1695]
795 Если ему от Кронида поведала что-либо матерь, —
Пусть он отпустит тебя и с тобою в сражение вышлет
Рать мирмидонскую; может быть, светом ты будешь данаям[1696].
Пусть он позволит тебе ополчиться оружием славным[1697];
Может быть, в брани тебя за него принимая, трояне
800 Бой прекратят; а данайские воины в поле отдо́хнут,
Боем уже изнуренные; отдых в сражениях краток.
Вы, ополчение свежее, рать, истомленную боем,
Быстро к стенам отразите от наших судов и от кущей».
Так говорил он — и сердце Патроклово в персях подвигнул.
805 Он устремляется вдоль кораблей к Эакиду герою;
Но, когда к кораблям Одиссея, подобного богу,
Он приближался бегущий, где площадь и суд был народный,
И кругом алтари божествам их воздвигнуты были, —
Там Эврипил, уязвленный в сражении, с ним повстречался,
810 Доблестный сын Эвемона, с стрелою, в бедре углубленной.
Шел он, хромая, с побоища; пот у героя ручьями
Лился холодный с рамен и с главы, а из раны тяжелой
Брызгала черная кровь; но дух оставался в нем твердым.
Видя его, почувствовал жалость Патрокл благородный
815 И, сострадая, воскликнул, крылатые речи вещая:
«Ах, злополучные мужи, вожди и владыки ахеян!
Так вы должны, далеко от друзей, от отчизны любезной,
Плотию вашею белою псов насыщать илионских?
Но поведай, герой, возвести мне, о Зевсов питомец,
820 Рати стоят ли еще против Гектора, дивного в бранях?
Или уже упадают, его укрощенные медью?»
Быстро ему Эврипил Эвемонид ответствовал мудрый:
«Нет, благородный Патрокл, избавления нет никакого
Ратям ахейским! в суда они черные бросятся[1698] скоро!
825 Все, которые в воинстве были храбрейшие мужи,
В стане лежат пораженные или пронзенные в брани
Медью троян, а могущество гордых[1699] растет непрестанно;
Но спаси ты меня, проводи на корабль мой черный;
Вырежь стрелу из бедра мне, омой с него теплой водою
830 Черную кровь и целебными язву осыпь врачевствами,
Здравыми; их ты, вещают, узнал от Пелеева сына,
Коего Хирон учил, справедливейший всех из кентавров[1700].
Рати ахейской врачи, Подалирий и мудрый Махаон,
Сей, как я думаю, в кущах, подобною страждущий язвой,
835 Сам беспомо́щный лежит, во враче нуждаясь искусном;
Тот же стоит еще в поле, встречая свирепство Арея».
Снова ему отвечал Менетиев сын благородный:
«Чем еще кончится дело? и что, Эвемонид, предпримем?
В стан я спешу, чтобы всё возвестить Ахиллесу герою,
840 Что мне приказывал Нестор, страж неусыпный ахеян.
Но тебя я в страдании здесь, Эврипил, не оставлю».
Рек, — и, под грудь подхвативши, повел он владыку народов
К сени; служитель, увидев их, тельчие кожи раскинул.
Там распростерши героя, ножом он[1701] из лядвеи жало
845 Вырезал горькой пернатой[1702], омыл с нее теплой водою
Черную кровь и руками истертым корнем присыпал
Горьким, врачующим боли, который ему совершенно
Боль утоляет; и кровь унялася, и язва иссохла.
Песнь двенадцатаяБИТВА ЗА СТЕНУ
Так под высокою сенью Менетиев сын благородный
Рану вождя врачевал Эврипила; но битва пылала:
Бились данаи с троянами всею их ратью; и больше
Быть обороной данаям не мог уж ни ров, ни твердыня
5 Крепкая, та, что воздвигли судам на защиту и окрест
Рвом обвели: не почтили они гекатомбой бессмертных,
Их не молили, да в стане суда и добычи народа
Зданье блюдет[1703]. Не по воле бессмертных воздвигнуто было
Здание то, и не долго оно на земле уцелело:
10 Гектор доколе дышал, и Пелид бездействовал гневный,
И доколе нерушенным град возвышался Приамов,
Гордое зданье данаев, стена невредимой стояла.
Но когда как троянские в брани погибли герои,
Так и аргивские многие пали, другие спаслися,
15 И когда, Илион на десятое лето разрушив,
В черных судах аргивяне отплыли к отчизне любезной, —