С персей совлечь не успел: осыпали троянские стрелы.
Не были более гибки и ноги его, чтобы быстро
Прянуть ему за своим копием иль чужого избегнуть:
Стойкою битвой[1884], упорною пагубный день[1885] отражал он;
515 Ноги не скоро несли, чтоб ему убежать из сраженья;
Медленно он уходил. Деифоб в уходившего дротик
Снова послал: на него он пылал непрестанною злобой.
И прокинул он снова; но медь Аскалафа постигла,
Сына Арея; плечо совершенно убийственный дротик
520 Прорвал[1886], и в прах он упавши, хватает ладонями землю.
Долго не ведал еще громозвучный Арей истребитель,
Что воинственный сын его пал на сражении бурном:
Он на Олимпа главе, под златыми сидел облаками[1887],
Зевса всемощного волей обузданный, где и другие
525 Боги сидели бессмертные, им удаленные с брани.[1888]
Воины вкруг Аскалафа бросалися в бой рукопашный.
Тут Деифоб с головы Аскалафовой шлем светозарный
Сорвал; но вдруг Мерион, налетевши, подобный Арею,
Хищника в руку копьем поразил; из руки Деифоба
530 Шлем дыроокий исторгся и об землю звукнул упавший.
Снова герой Мерион, на врага налетевши, как ястреб,
Вырвал из мышцы копье, у него растерзавшее тело,
И к сподвизавшимся вновь отступил; а Полит[1889] Деифоба,
Брат уязвленного брата, под грудью руками обнявши,
535 Вывел из шумного боя, до самых коней провожая:
Быстрые кони его, позади ратоборства и сечи,
Ждали, с возницею верным и с пышной стоя колесницей;
К граду они понесли Деифоба; жестоко стенал он,
Болью терзаемый; кровью струилася свежая рана.
540 Но другие сражалися; вопль раздавался ужасный.
Бурный Эней, налетев, Афарея, Калетора сына,
Дротом в гортань, на него нападавшего[1890], острым ударил:
Набок глава преклонилася; падшего сверху натиснул
Щит и шелом; и над ним душеснедная смерть распростерлась.
545 Несторов сын[1891], обращенного тылом Фоона приметив,
Прянул и ранил убийственно: жилу рассек совершенно,
С правого бока хребта непрерывно идущую к вые,[1892]
Всю совершенно рассек; зашатавшися, навзничь на землю
Пал он, дрожащие руки к любезным друзьям простирая.
550 Несторов сын наскочил и срывал доспехи с троянца,
Вкруг озираясь; его же трояне, кругом обступивши,
В щит легкометный, широкий кололи кругом, но напрасно;
Медью жестокой ниже́ не коснулися к белому телу
Славного внука Нелеева: бог Посидаон могущий
555 Сам охранял Несторида везде и под тучею копий:[1893]
Ибо вдали от врагов не стоял он[1894], меж ними носился;
В длани его не покоился дрот, трепетал беспрестанно,
К бою колеблемый; он беспрестанно намечивал острым,
Или на дальнего ринуть, или на близкого грянуть.
560 Скоро его Адамас, намечавшегось дротом, приметил,
Азиев сын, и, к нему устремившися, острою медью
Грянул в средину щита; но ее острие обессилил,
В жизни героя врагу отказав, Посидон черновласый:
И копья половина, как кол обожженный[1895], осталась
565 В круге щита[1896], половина тупая[1897] упала на землю.
Бросился к сонму друзей Адамас, избегая от смерти.
Быстро его Мерион и настиг и сверкающим дротом
Между стыдом и пупом ударил бегущего, в место,
Где наиболее рана мучительна смертным несчастным:
570 Так он его поразил; и на дрот он упавши, вкруг меди
Бился, как вол несмиренный, которого пастыри мужи,
Как ни упорен он, силой связавши арканом, уводят, —
Так он, проколотый, бился в крови; но не долго: немедля
Храбрый к нему Мерион приступил, копие роковое
575 Вырвал из тела, и смертный мрак осенил ему очи.
Тут Гелен[1898] Деипира[1899] фракийскою саблей[1900] огромной
Резко в висок поразил и шелом с него сбил коневласый.
Сбитый, на землю он пал; и какой-то его аргивянин,
Между толпою бойцов под ногами крутящийся, поднял;
580 Очи вождя Деипира глубокая ночь осенила.
Жалость взяла Менелая, отважного в битвах Атрида;
Выступил он, угрожая ударом Гелену герою,
Острым копьем потрясая; Гелен же изладился луком.
Оба они соступились; один занесенную пику
585 Бросить пылая, другой с тетивы наведенную стре́лу;
И Гелен Менелая по персям уметил пернатой
В лату брони, и отпрянула быстро пернатая злая.
Так, как с широкого веяла, сыпясь по гладкому току,
Черные скачут бобы иль зеленые зерна гороха,
590 Если на ветер свистящий могучий их веятель вскинет, —
Так от блистательных лат Менелая, высокого славой,
Сильно отпрянув, стрела на побоище пала далеко.
Сын же Атреев, герой Менелай, копием Приамида
В длань поразил, воруженную луком блестящим; и к луку
595 Длань, проколовши насквозь, пригвоздило копейное жало.
К сонму друзей, убегая от смерти, Гелен обратился,
Руку повесив[1901], и ясенный дрот волочился за нею.
Но его из руки извлек благодушный Агенор;
Руку ж ему повязал искусственно свитою во́лной,
600 Мягкой повязкой[1902], клевретом всегда при владыке носимой.
Сильный Пизандр между тем сопротив Менелая героя
Выступил: злая судьбина его увлекала к пределу[1903],
Да тобой, Менелай, укротится он в пламенной битве.
Чуть соступилися оба, идущие друг против друга,
605 Ринул Атрид — и неверно: копье его вбок улетело.
Ринул Пизандр — и копьем у Атрида, высокого славой,
Щит поразил, но насквозь не успел он оружия выгнать:
Медяный щит удержал; копье сокрушилось у трубки[1904].
Радость объяла Пизандрово сердце: он чаял победы.
610 Но Менелай, из ножен исторгнувши меч среброгвоздный,
Прянул, герой, на Пизандра, а сей из-под круга щитного[1905]
Выхватил медный красивый топор, с топорищем оливным,
Длинным, блистательно гладким, и оба сразилися разом:
Сей поражает по выпуке шлема, косматого гривой,
615 Около самого гребня, а тот наступавшего по лбу
В верх переносицы: хряснула кость, и глаза у Пизандра,
Выскочив, подле него на кровавую землю упали;
Сам опрокинулся он; и, пятой наступивши на перси,
Броню срывал и, гордясь, восклицал Менелай победитель:
620 «Так вам оставить и всем корабли быстроконных данаев,
Вам, вероломцы трояне, несытые пагубной бранью!
Большей обиды и срама искать вам не нужно, какими,
Лютые псы[1906], вы меня осрамили! Ни грозного гнева
Вы не страшились гремящего Зевса; но гостеприимства
625 Он покровитель и некогда град ваш рассыплет высокий!
Вы у меня и младую жену и сокровища дома
Нагло похитив, ушли, угощенные дружески в доме[1907]!
Ныне ж пылаете вы на суда мореходные наши
Гибельный бросить огонь[1908] и избить героев ахейских!
630 Но укротят наконец вас, сколько ни алчных[1909] к убийствам!
Зевс Олимпийский! премудростью ты, говорят, превышаешь
Всех и бессмертных и смертых, всё из тебя истекает[1910].
Что же, о Зевс, благосклонствуешь ты племенам нечестивым,
Сим фригиянам, насильствами дышащим, ввек не могущим
635 Лютым убийством насытиться в брани, для всех ненавистной!
Всем человек насыщается: сном и счастливой любовью,
Пением сладостным и восхитительной пляской невинной[1911],
Боле приятными, боле желанными каждого сердцу,
Нежели брань; но трояне не могут насытиться бранью!»
640 Рек — и, оружия с тела, дымящиесь кровью, сорвавши,
Отдал клевретам своим Менелай, предводитель народов;
Сам же, назад обратяся[1912], с передними стал на сраженье.
Там на него налетел Гарпалион, царя Пилемена
Доблестный сын: за отцом он любезным последовал к брани,
645 В Трою Приама, но в отческий дом не пришел, несчастливец!
Он Менелаю царю по средине щита, налетевши,