Акама присмотрелся к окружающей бывшего хозяина ауре: точно, Предатель еще не умер. Наоборот, в нем ощущалась титаническая сила. Он собирал ее, копил.
Союзники Акамы беспокойно проверяли оружие, тогда как Иллидан, похоже, ждал, когда соберутся все. Проклятый словно этого и хотел, нисколько не опасаясь, что сам он в одиночестве. Неудивительно, ведь он мог призвать на помощь невероятную силу.
«А где его солдаты-мутанты?» – подумал Акама. Во время боев внутри храма пеплоуст ждал, что на них вот-вот накинутся охотники на демонов, но те куда-то подевались. Не нашлось нигде и следов гигантского портала. Акама почти надеялся, что Иллидан бежит – тогда не состоялось бы этой последней битвы, в которой, скорей всего, союзникам было не победить.
Предатель давал им время подготовиться, а это многое говорило о его уверенности в себе. Акама отринул посторонние мысли и принялся собирать силы для удара.
Иллидан всмотрелся в лица противников. Было странно видеть их всех здесь, в самом сердце Черного Храма. Но больше всего Иллидан удивился Акаме: он не мог поверить, что старик Сломленный решился на такую подлость, сумел обойти все ловушки и сбросить оковы, да еще выставил на бой этих слабаков.
Разгневанный, чародей презрительно посмотрел на вождя пеплоустов.
– Акама. Твое предательство не удивляет. Следовало давным-давно истребить тебя вместе с твоим уродливым племенем.
Акама вздрогнул, опешив. Придя в себя, он ответил:
– Мы пришли, чтобы окончить твое правление, Иллидан. Мое племя и все Запределье обретут свободу!
– Смелые речи. Но ты меня… не убедил.
– Время пришло! Вот он, решающий момент!
Иллидан зло посмотрел на Сломленного и его жалких союзников.
– Вы не готовы!
Вперед вышел массивный воин в тяжелой броне, оплетенной защитными чарами. Иллидан отследил магический след, тянущийся к азеротским колдунам.
Предатель бросился на смельчака. Ударил одним клинком и тут же вторым – уже под щит, которым воин прикрылся. Из перебитого горла хлынула кровь, но мощная исцеляющая магия тут же вернула ее на место и зарастила разорванные плоть и жилы.
Тогда Иллидан призвал паразита – исчадие тьмы. Тварь выскользнула из Круговерти и помчалась к целителю. Такой демон, если его сразу не остановить, вскоре мог наплодить себе подобных.
На Иллидана обрушился ураган атакующих заклятий, но защита выдержала. Для смертных чародеи показали себя неплохо, но куда им было тягаться с владыкой Запределья!
Широко раскинув руки, Иллидан призвал огонь. Вокруг Предателя вспыхнуло, сжигая захватчиков, пламенное кольцо. Один из воинов закричал и рухнул: кожа его обуглилась, глаза лопнули от нестерпимого жара. Иллидан в голос расхохотался. Чародеи спешно перенаправили все силы на защиту.
За спиной у Иллидана возникла тень с двумя клинками. От запаха яда на лезвиях защипало в носу. Иллидан едва успел обернуться и перехватить оружие противника и, тут же наслав на него заклятие, отбросил прочь: неугасимое пламя оставило от нападавшего обугленные кости.
Чиркнула по рогу пущенная в голову стрела – Иллидан увернулся в последний миг. Тут же на него набросился огромный хищный зверь. Предатель окружил себя стеной тени, которая начала высасывать жизнь из зверя и всех, кто оказался поблизости. Иллидан пил их энергию, чувствуя, как усиливаются его магические силы. Отразив очередной удар, он разрубил нападавшего пополам.
Кровь в жилах разогрелась, Иллидан радовался каждой смерти, питаясь силами павших. Хотелось ликовать, так чтобы крики достигли небес. Эти смертные пришли убить Иллидана? Пусть знают: так просто он не сдастся!
Акама не мог не признать, что в бою Иллидан великолепен. Союзники пеплоуста тоже были из числа величайших воинов Азерота, и он помогал, как мог, однако один за другим они гибли. Предатель напоминал загнанного в угол бешеного волка и явно собрался продать свою жизнь подороже. Но что еще страшнее – он мог обернуть ход битвы вспять и победить. Если так, то он уйдет, возглавит оставшихся защитников Черного Храма, и тогда для народа Акамы наступят воистину черные времена.
– Ко мне, мои рабы! – взревел Иллидан. – Воздайте этому предателю по заслугам!
На помощь ему устремились верные слуги, и Акама понял: если они успеют и ударят по союзникам с тыла, то битва будет проиграна.
– Беру этих шавок на себя! – прокричал Сломленный. – Сражайтесь, друзья! Убейте Предателя!
Оставив Иллидана, он приготовился к бою со стражами. Союзники остались сами по себе.
Одним ударом Майев расправилась с металлическим големом, что тянул к ней огромные ручищи. Творение син’дорай упало, и эльфийка огляделась. Повсюду в садах удовольствий виднелись следы боя: на траве, сжимая в руках отравленные клинки, лежали мертвые эльфийки крови, рядом – отрубленные конечности и головы чародеев син’дорай. Акама и его союзники оставили четкий след, и Майев без труда шла по нему.
Она устремилась вверх по лестнице в башню. Где-то высоко над ней разразилась буря энергий – это творил магию Предатель. Похоже, последний бой начали без нее. Майев ускорила бег, молясь Элуне, чтобы успеть воздать врагу за все.
Паладин взмахнул сверкающим молотом, но Иллидан ушел от удара. Оголовок тяжелого орудия врезался в плиты пола. Иллидан же воспарил и, оглядев врагов, снова широко развел руки – в самую гущу воинов Азерота ударил огромный огненный шар. Из пламени, точно комета, вырвался воин в подожженном плаще.
Иллидан сосредоточился и вызвал перед собой стену синего демонического огня. Девушка-боец угодила в ловушку: сколько она ни каталась по полу, сбить приставшее к доспеху пламя не удалось.
Снизу в Иллидана полетели стрелы молний. Резко похолодало – это какой-то особенно смелый колдун призвал мощь льда в попытке нейтрализовать силу Иллидана. Предатель в ответ обрушил на него град стрел тьмы. Разрываемый на части, маг взвыл.
Пришла пора показать этим глупцам, что такое настоящая боевая магия.
Иллидан метнул вниз свои боевые клинки и воззвал к скрытой в них силе.
– Я не сдамся вашему сброду! Узрите пламя Аззинота!
В ответ на призыв явились два огненных элементаля, соединенных пламенной нитью. Они сразу же бросились на захватчиков, пока те выстраивались в круг.
Иллидан воспользовался передышкой, пока захватчики пытались зачарованным оружием и шквалом заклятий остановить элементалей. Погибло еще двое. А Предатель собрал остатки сил, полный решимости унести с собой в могилу как можно больше врагов. Призывая энергию Скверны, он ринулся на них. Тень превратила его в нечто огромное и неудержимое. Иллидан принялся метать сгустки пламени, сжигая врагов полностью: и плоть, и кровь, и души.
Вскинув посох и окружив себя защитой, на него набросилась чернокнижница. Иллидан ударил, но защитное поле нейтрализовало часть атаки. Заклятия сыпались на него все чаще, появились незаживающие раны. Плоть загнила. Тогда Иллидан напитал окружающую его тень частичкой воли и отсоединился от нее, чтобы ввести врага в заблуждение. Азеротцы продолжали нападать, и тогда он повторил трюк еще несколько раз, а потом снова выпустил волны адского пламени.
Убивать врагов становилось все труднее. То ли потому, что слабел сам Иллидан, то ли слабые противники умерли еще в начале схватки. Непрерывные удары магическими стрелами истощали. В отчаянных попытках побороть Иллидана, азеротцы достигли своего пика.
Затем наступила тишина. Иллидан пережил бурю. Он выпрямился и, злобно оглядев врагов, спросил:
– И это все, смертные? Это вся ярость, какую вы смогли обрушить на меня?
– Их ярость ничто по сравнению с моей, Иллидан, – разнесся по залу знакомый холодный голос. – Пора нам с тобой уладить одно незавершенное дело.
Иллидан обернулся и увидел до боли знакомую фигуру в латах, с оружием наготове. Сперва он решил, что это – иллюзия, призрак, вызванный из глубин его памяти некими чарами, однако призрачное зрение говорило об обратном. Это был воин из плоти и крови. Броню Иллидан хорошо знал, как и клинок в руке бойца. Помнил эти надменность в голосе и осанке. Сомнений не осталось: пришла Страж Песнь Теней.
В сердце Иллидана закипела ярость. Все это время Майев была у него в руках, а он не убил ее, и вот она явилась за ним. Сразу нахлынули воспоминания о долгом заключении.
– Майев… – с трудом проговорил Иллидан. – Как такое возможно?
Впрочем, ответ Иллидану был известен: Акама. Это же он отвечал за ее содержание под стражей.
Небольшое войско Сломленного снова построилось в боевой порядок. Похоже, возвращение Майев воодушевило их, добавило уверенности.
Иллидан живо представил, как злобно улыбается под шлемом Майев.
– Наконец-то моя долгая охота завершилась, – сказала она. – Сегодня справедливость восторжествует.
Вращая клинком, Майев кинулась на Иллидана. Тот призвал на помощь злые тени, и они облепили ее. Потом Майев захлестнуло волнами пламени, но броня все выдержала. И вот Майев сумела-таки подобраться к Предателю и ударила. Он парировал выпад. Мгновение заклятые враги стояли близко-близко, почти вплотную, как любовники. Иллидан еле сдерживал ненависть и пыл.
Майев произнесла заклятие, которое готовила все месяцы в неволе. На полу перед Стражем блеснула зачарованная ловушка, и она отступила. Иллидан клюнул на уловку и бросился вперед. Ловушка тут же сработала: Предателя опутали магические оковы и стали выкачивать из него силы. Когда Иллидан сообразил, в чем дело, его лицо исказилось от ярости.
Союзники Акамы немедля обрушили на него и сталь, и магию. На этот раз удары достигли цели. Иллидан еще пробовал защищаться, отражать заклятия, но ярость его заметно угасла. Он пошатнулся и угодил в очередную западню Майев. Азеротцы же не отставали.
Майев неотрывно следила за врагом. Она – как и он – знала, что это их последняя встреча. Один из них не покинет Вершину живым. Майев вспомнила Аниндру, Сария и всех остальных, кто не выжил в походе. Вспомнила собственное заключение – в темнице ее жажда свершить суд над Предателем лишь обострилась. Сама жизнь готовила ее к этому моменту.