— И что, тебе не терпится собрать все их дары? — с отчаянным вызовом в голосе и взгляде поинтересовалась она. — Чтобы стать всесильным?
Нев улыбнулся и покачал головой. Он подошел к ней ближе, положил руки на плечи и поцеловал в уголок рта.
— Лиля, той силы, что у меня есть, больше, чем достаточно. Я никогда не стремился ни к чему подобному.
Она немного расслабилась, улыбнулась ему в ответ и спросила уже спокойнее:
— Тогда зачем тебе Перстень?
— Мне он не нужен, — пожал плечами Нев. — Я же говорю, просто мысли прыгали по разным темам, и я вспомнил о нем. Насколько я понимаю, дар Любви такой же неосязаемый, как и у Смерти с Жизнью. То есть Перстень — единственный артефакт Ангелов, который может где-то быть. И достаться кому-то не тому. А потом я понял, что, вероятно, зря беспокоюсь по этому поводу. Наверняка он где-то у вас, в безопасности. Просто скажи, так это или нет, не надо говорить, где он. И я не собираюсь тебя просить его достать. Меня всего лишь пугает мысль, что еще какой-нибудь безумец, вроде некроманта, который орудовал в Питере и которого Войтех убил, может добраться до него.
— Перстень в безопасности, — заверила Лиля. — Можешь не волноваться.
По его губам скользнула удовлетворенная улыбка.
— Вот и славно. Так зачем ты меня искала?
— Хотела уточнить: разве ты не собирался ехать в университет? Ты же говорил, что у тебя какие-то дела. И будешь ли ты перекусывать что-нибудь?
Нев посмотрел на часы, демонстрируя притворный испуг.
— Ты права, что-то я совсем замечтался. Нет, перекусить уже не успею, но буду очень благодарен, если ты сделаешь мне пару бутербродов с собой.
— Конечно, я мигом, — заверила Лиля, заторопившись к выходу из комнаты. — Не забудь только здесь все запереть, — на всякий случай напомнила она, исчезая из вида.
— Не забуду, — тихо пробормотал Нев, глядя в самый темный угол комнаты, в котором все это время стояла молчаливая и неподвижная фигура в бесформенном балахоне. — Не торопи меня. Сделка заключена, но ты же можешь подождать?
Конечно, ему ничего не ответили. Фигура просто молча испарилась.
1 мая 2015 года, 13.45
пр. Кима
Ваня нравился женщинам с самого рождения. Еще когда они с Лилей, два одинаковых пухлощеких светловолосых карапуза, только делали первые шаги, все дворовые мамочки уже завидовали их матери, теребили двойняшек за щечки и говорили, что из них вырастут невероятной красоты дети. В детском саду Ваня непременно был заводилой во всех играх, чем умилял воспитателей и нянечек. Они даже прощали ему периодические драки с другими мальчишками, утверждая, что те начинали первыми. Впрочем, это было неудивительно: едва научившись говорить, Ваня уже не мог держать язык за зубами.
В младших классах очередь из одноклассниц, желающих, чтобы он донес им портфель до дома, выстраивалась такая, что Ване пришлось подкачать руки. Зато девочки позволяли ему безнаказанно дергать себя за косички и угощали конфетами. В старших классах девушки бросали на него томные взгляды, давали списывать и выстраивались в другую очередь — на дискотеках, когда объявляли белый танец.
Примерно лет с семнадцати Ваня начал замечать на себе заинтересованные взгляды и женщин постарше, поэтому не было ничего удивительного в том, что опыта он набирался с ними, поражая потом сверстниц, бесконечные очереди которых никогда не уменьшались. Как Лиля выросла в прекрасную девушку, так и он — в привлекательного мужчину, который получил два высших образования, умел зарабатывать неплохие деньги (кому какое дело, каким образом?), увлекался экстремальными видами спорта, а потому много времени проводил в спортзале. Только если Лиле полагалось блюсти нравственность и девичью честь, то Ваню в этих вопросах никто не ограничивал.
В общем, проблем с женщинами он никогда не имел и был уверен, что очарует и разговорит соседку Катерины в два счета.
Возле парадной Кати на лавочке сидела мамочка с коляской, и Ваня остановился возле нее.
— Не подскажете, в какой квартире живет Светлана?
Молодая женщина подняла на него взгляд, продолжая одной рукой покачивать коляску, из которой доносилось недовольное кряхтение, наводившее на Ваню священный ужас.
— Светлана?
— Говорят, она у вас тут местная ведьма, — Ваня улыбнулся, и женщина тут же вспомнила необходимую ему информацию:
— Это Михална, что ли? Во второй.
— Отчества, к сожалению, не знаю, только то, что она ведьма.
— Ну да, ведьма она, как же, — хмыкнула женщина, и Ваня тут же опустился на лавочку рядом с ней. Сплетни лишними не бывают, вдруг удастся выяснить что-нибудь интересное? — Хотя, это как посмотреть, — продолжила его внезапная собеседница. — Если по характеру — то точно ведьма. Мы как раз над ней живем, так она всю жизнь участковому жалобы катала, что мы громко топаем. Потом пару раз мама под ковриком у входной двери то землю находила, то клок волос, то какие-то веточки. Только знаете что? — Женщина наклонилась к Ване поближе и доверительным шепотом произнесла: — Мы даже не болели ни разу после этого. Я вот выросла, замуж счастливо вышла, сына родила, брат мой — моряк, офицер уже. Родители живы-здоровы. Была бы ведьма, уж что-нибудь сделала бы наверняка.
Что-то в ее словах показалось Ване странным. И вовсе даже не утверждение, что никакая Светлана не ведьма. По словам молодой мамочки можно было сделать вывод, что ведьмой ее соседка считает себя давно, а значит, она вовсе не так молода, как думал Ваня. Он тут же вспомнил странный взгляд, брошенный на него Дворжаком, когда он сам вызвался пойти к ведьме. Неужели знал, чешский сукин сын?..
— А говорят, к ней вроде бы и клиенты ходят? — осторожно заметил он.
— Да какие там клиенты, — махнула рукой женщина. — В начале девяностых — да, очереди стояли. Но тогда стоило назвать себя колдуном, как к тебе тут же народ шел. Расцвет всякого рода нечисти. Когда рушится привычный мир, волей-неволей поверишь в потустороннее и сделаешь все, чтобы удержаться на плаву. К Михалне даже «бизнесмены» приходили, типа приворот на удачу получить. А сейчас люди умные стали, их всякой чертовщиной не проведешь. Вот у нее только самые преданные клиенты и остались. С другой стороны — все прибавка к пенсии.
Ваня кивнул. Значит, к пенсии… Ну Дворжак, ну скотина!
Однако теперь надо было как-то выкручиваться. Очаровывать пенсионерку, даже если ей всего пятьдесят пять, желания у него не было, а потому пришлось срочно менять легенду.
В квартиру, снятую Дворжаком, он возвращаться не стал. Все равно в его вещах не было необходимого. Зато буквально через дорогу находился огромный гипермаркет, в который Ваня и направился. Нелепый теплый свитер под горло на два размера больше, круглые очки, похожие на те, в которых ходит один из лаборантов на его официальной работе, дешевый рюкзак с торчащими нитками, в который перекочевала его нормальная одежда, смоченные водой и зачесанные на бок волосы превратили красивого, уверенного в себе мужчину тридцати трех лет в типичного ботаника-неудачника неопределенного возраста. Зато в таком виде можно было смело показываться на глаза потомственной ведьме-пенсионерке и жаловаться на жизнь.
Молодая мамочка к тому времени уже укачала ребенка и уткнулась носом в смартфон, а потому не обратила на него никакого внимания.
Светлана Михайловна была дома и действительно походила на ведьму: сухонькая, но очень высокая старушка с классическим носом с горбинкой, волосами, выкрашенными в иссиня-черный цвет и завязанными на затылке в тугой узел. Примерно так Ваня и представлял себе Бабу Ягу. Цепкий взгляд выцветших глаз прошелся по нему сверху донизу, и на мгновение он пожалел, что не сменил дорогие ботинки на дешевые кроссовки, но ботинки хотя бы ношеные, а кроссовки — пусть они будут сколько угодно дешевыми — за пару десятков метров от магазина до дома все равно не превратить в старые.
— З-здрасте, — старательно заикаясь, поздоровался он, когда Светлана Михайловна выключила рентген в глазах. — Я к вам п-по совету Анастасии П-петровны.
— Какой такой Анастасии Петровны? — насторожилась ведьма.
— Ее с-соседка к вам ходит. Говорит, вы п-помочь сможете.
— Это в чем же?
Ваня быстро огляделся по сторонам, чуть наклонился к женщине и прошептал:
— Ж-жена к другому ушла.
Светлана Михайловна сочувственно покивала головой, и настороженность в ее взгляде сменилась сочувствием.
— Ну, проходи, — разрешила она, чуть посторонившись.
Ваня кивнул, быстро вытер ноги о коврик возле двери и прошел в темную квартиру, пахшую старостью и корвалолом. Ведьма ведьмой, а лечиться, видимо, предпочитала лекарствами, а не заговорами.
— Проходи вперед, — велела Светлана Михайловна. — Чаю выпьем, расскажешь мне все. Чем смогу — помогу.
Ваня снова активно закивал, как китайский болванчик, скинул ботинки, куртку и направился по длинному коридору к кухне, на ходу выдумывая историю неудачника-мужа.
— П-понимаете, я же все для нее: на с-себя совсем ничего не трачу. А ей и одежда, и к-косметика, и в кафе с п-подружками. А она — к лучшему другу ушла, — он горестно махнул рукой.
Светлана Михайловна привела его на кухню, заставленную разнокалиберной мебелью, видавшей в своей жизни лучшие годы, и принялась заваривать чай, пока Ваня, опустившись на один из стульев, который тут же жалобно заскрипел под его весом, продолжал вываливать на ведьму информацию:
— Жаловалась она, что денег мало з-зарабатываю. Так я ведь ученый, ф-физик, науку вперед двигаю. Нам много не п-платят, а Витька-то бизнесмен, деньги л-лопатой гребет. Вот она и… — Он снова махнул рукой.
Светлана Михайловна поставила перед ним чашку и сама села напротив.
— Ты не переживай, — заверила она, глядя на него с сочувствием. — Вернем мы твою жену, никуда не денется. Ты, я вижу, парень хороший, умный. И карьере твоей поможем, в должности поднимешься, денег станет больше.
— Да где ж тут п-подняться? Сами знаете, где у нас н-наука сейчас.