— Чай, кофе?
Саша попросила кофе, Войтех отказался от всего.
— По телефону я не совсем поняла цель вашего визита, — сказала Ирина, поставив перед Сашей чашку американо. Она не спрашивала, нужны ли сахар или сливки, как будто не подвергала сомнению собственное мнение в вопросах приготовления кофе. Саша вдруг подумала, что не понимает, что общего у этой женщины могло быть с фотографом: пусть не художником, но человеком, в ее представлении, творческим, близким к искусству.
— Дело в том, что мы сейчас живем в вашей бывшей квартире на Васильевском острове, — принялся выдавать заранее придуманную ложь Войтех. — И в последнее время нам кажется… То есть кажется моей жене, — он кивнул на Сашу, — как будто в нашей квартире есть еще кто-то, кроме нас. Понимаете?
Красиво очерченные брови Ирины медленно поползли вверх.
— Не совсем.
— Я много времени провожу на втором этаже, — начала Саша, — и иногда мне кажется, как будто за мной кто-то наблюдает…
— Там огромное окно, — пожала плечами Ирина. Она садиться на стала, прислонилась к кухонному шкафу и держала чашку в руках. — И много домов рядом. Может быть, кто-то и наблюдает.
— Нет, — Саша уверенно качнула головой и зябко поежилась, как будто вспоминая. Впрочем, она на самом деле вспоминала, что чувствовала полтора года назад, когда ее преследовал один из Темных Ангелов. — Ощущения очень яркие, как будто кто-то находится рядом со мной. Стоит повернуться — и я увижу его. Но я оборачиваюсь — и ничего не вижу. А иногда время как будто исчезает. Я ловлю себя на том, что не помню, что делала последний час. Как будто он просто исчез. Или порой рисую что-то, и не помню как это рисовала. Картины выходят жуткими, на них даже смотреть потом страшно.
Пока Саша говорила, Войтех видел, как меняется лицо Ирины. Она отчаянно пыталась сохранить невозмутимость, но он точно знал, что она понимает Сашины слова. Она уже видела это. В тот момент, когда он коснулся ее руки, перед глазами ожидаемо мелькнула вспышка: в ней Ирина стояла на втором этаже квартиры Кати — он узнал по огромному пространству и окну во всю стену — и резко оборачивалась к чему-то. Вспышка была короткой, но он успел увидеть испуг на лице женщины.
— И при чем тут я? — холодно спросила она, когда Саша замолчала.
— Вы жили в той квартире вместе с мужем, — напомнил Войтех, продолжая наблюдать за ее весьма красноречивой реакцией. — После его смерти ничего такого не чувствовали?
Ирина посмотрела на него и чуть прищурилась.
— Вы что, думаете, это, — она демонстративно усмехнулась, — призрак моего мужа является вашей жене?
— Я просто спросил, не чувствовали ли вы чего-то такого.
— Я почти не жила там после смерти мужа. Быстро продала квартиру и переехала сюда. Даже мебель всю там оставила. Вам лучше поговорить с той девушкой, которая у меня ее купила. И у которой, как я понимаю, вы сами купили эту квартиру.
— Мы ее снимаем. Хозяйка уехала куда-то в Китай, мы не знаем ее номера. Просто каждый месяц переводим деньги на карту.
— В любом случае я ничем не могу вам помочь, — Ирина поставила пустую чашку на стол и сложила руки на груди, давая понять, что прием окончен.
— Можете, — не двигаясь с места, заявил Войтех. — Вы тоже чувствовали что-то такое. Просто расскажите нам. Пожалуйста.
Ирина несколько долгих секунд разглядывала его, а затем перевела взгляд на бледную испуганную Сашу. На ее лице проступала внутренняя борьба, но сочувствие наконец победило.
— Это было не после смерти моего мужа, — едва слышно призналась она. — А до.
Войтех и Саша переглянулись. Если все это началось до смерти фотографа, тогда версию с его неупокоенным духом можно отбросить.
— Расскажите. Пожалуйста, — охрипшим от волнения голосом попросила Саша.
Ирина немного помолчала, как будто все еще решая, говорить или нет, а затем все же продолжила:
— На самом деле все это началось еще до того, как мы переехали в ту квартиру. Сейчас уже даже не вспомню, когда точно. Кажется, где-то сразу после прошлого Нового года или чуть раньше. Да, точно. У меня как раз несколько сделок было таких… продавала квартиры умерших людей. Еще коллеги шутили, что не к добру это. Как прицепится призрак какой-нибудь старушки-кошатницы, так не отвяжусь. Шутки-шутками, но где-то вскоре после этого мы с покойным мужем начали просыпаться по ночам от кошмаров. В самих кошмарах, конечно, нет ничего такого, и снились они нам разные, но почти каждую ночь. Среди этих сделок у меня вышла одна особенно хорошая. Владелец умер, а его дочь живет в Лондоне, ей отцовская квартира оказалась не нужна. Квартира была огромная, в хорошем районе. Высокие потолки, светлые комнаты, дорогая качественная отделка. Там владелец каким-то бизнесменом был, все мотался между Москвой и Питером, в квартире почти не жил, кухней так и вовсе, кажется, не пользовался. Вот после этой сделки у меня и накопилось достаточно средств, чтобы купить собственное жилье, до этого мы со свекровью жили. Мне эта квартира на Васильевском не очень нравилась, но Коля, когда увидел ее, прямо загорелся. Конечно, пришлось еще в нее денег вложить, там отделка страшненькая была, «цыганская», как я ее называю. В апреле прошлого года мы в нее переехали. Я дни считала до переезда, если честно. Коля пить начал, думала, хоть личная студия его отвлечет. Но… — она развела руками.
— Лучше не стало? — с сочувствием поинтересовалась Саша.
— Стало только хуже. Вроде бы и клиенты у него были, модели и актрисы портфолио заказывали, и снимки его в разных журналах печатали, а он все равно продолжал пить. А потом началось вот то, что вы описываете. Ему казалось, будто на него кто-то смотрит, кто-то стоит за его спиной. Тоже говорил, что порой словно провалы в памяти случаются. Иногда после таких провалов находил сотни пустых кадров в фотоаппарате. Как будто одно место на стене фотографировал. Я, конечно, говорила, что это все от алкоголя, но, знаете, и сама что-то такое чувствовала. Кошмары сниться перестали, зато наяву ощущения были погаными. И почему-то только в студии, на первом этаже такого не случалось. А потом Коля умер, я быстро квартиру продала, как раз клиентка-художница нашлась, и съехала.
— Катю вы, конечно же, не предупредили, — с упреком сказала Саша.
Ирина посмотрела на нее, чуть прищурив глаза.
— Я тогда не знала, что ей это тоже останется. Думала, на нас и закончится. То есть на Коле, потому что после его смерти я как раз перестала это чувствовать.
— А как умер ваш муж? — поторопился спросить Войтех, пока Саша своей честностью и принципиальностью окончательно не настроила Ирину против них.
— Инсульт, — Ирина почти равнодушно пожала плечами. — Я ему даже разводом угрожала, но ему было плевать. В последнее время перед смертью пил по-черному, пару раз даже съемки срывал. В тот день я задержалась на работе, показывала объект в области, ночевать осталась там же, в Сестрорецке. Домой возвращаться было уже поздно, погода отвратительная. Может быть, если бы приехала… — Ее голос сорвался, и она замолчала, продолжив лишь через несколько секунд. — Приехала к полудню другого дня, зашла домой, его нет. Куртка и ботинки на месте. Поднялась в студию, а он там. Сидел на стуле, который иногда для съемок использовал, прямо по центру комнаты. Так и закоченел, даже фотоаппарат из рук не выпал. Врачи сказали — обширный инсульт. Умер быстро. Не могу только понять, почему он там сидел? Дверь была заперта изнутри, значит, клиента у него не было. Если бы кто-то уходил, дверь снаружи запер бы. На самом фотоаппарате остались только пустые кадры, но он снимал их часа за три до смерти. Как будто сел на стул, фотографировал стену, а потом еще три часа так просидел и умер.
Ирина заметно разволновалась, налила себе стакан воды из графина и залпом выпила.
— Так что мой вам совет, — она в упор посмотрела на Войтеха, как будто Саши и вовсе в квартире не было, — увозите жену оттуда. Срочно и подальше. Если оно к вам еще не прицепилось, то успеете. Я вот, видите, смогла.
Войтех зачарованно кивнул и сам почти не помнил, как они попрощались с хозяйкой и вышли на улицу. Очнулся лишь тогда, когда услышал Сашин голос:
— Бред какой-то. — Она чуть дрожащими руками вытащила из сумки пачку сигарет и прикурила, не торопясь садиться в машину. — Ничего не понимаю. Выходит, что это все началось еще с фотографом и его женой, потом они притащили это в новую квартиру, но после смерти фотографа «это», чтобы оно ни было, не последовало за Ириной, а осталось в квартире? И теперь преследует Катю? Я думала, тут уж либо человек, либо место. — Саша вопросительно посмотрела на Войтеха, как будто он мог знать ответ, но он не знал.
— Я сам понимаю не больше твоего, — признался он, вытаскивая из кармана снятую перчатку, чтобы вернуть ее на правую ладонь. К вечеру начался мелкий не то снег, не то дождь, и поднялся ветер, поэтому он немного замерз, но терпеливо ждал, пока Саша докурит, не садясь в машину сам. — Кажется, нам нужен мозговой штурм.
— Всенепременно. — Саша затушила докуренную только до половины тонкую сигарету о край мусорного бака и бросила ее внутрь. — А пока я предлагаю ехать домой, холодно до ужаса.
Войтех и не думал возражать.
1 мая 2015 года, 19.59
пр. Науки
— Какой-то дурацкий день, — то ли со вздохом, то ли со стоном протянула Лиля, опускаясь на диван рядом с Невом, который последние полчаса что-то читал.
— Разве? — рассеянно удивился он, не отрывая взгляда от книги. — Мне показалось, хороший был день. Все наконец возвращается на круги своя. Работа, расследование… Как будто ничего не произошло.
— Вот именно, «как будто», — передразнила она, запрокидывая голову назад, на подушки дивана, и глядя в потолок. — Это ты сегодня побывал на нашем совещании, потом на работе, потом снова на совещании — так день и прошел. Можно сделать вид, что все хорошо, что все как раньше. А я сидела здесь и думала. Ничего уже не будет как раньше, Нев. ЗАО в том виде, в котором мы его знали, ликвидировано, а значит, моя миссия провалена. Общество отзовет меня, и я еще не знаю, что мне будет за то, что я их раскрыла перед вами. Всю работу по выявлению тех, кто стоял за «Прогрессивными технологиями» нужно начинать сначала, а мы даже не знаем, сможет ли этот Ляшин сдержать слово. Или мы так и будем сидеть все вместе в квартире Вани и бояться выходить по одиночке…