— А мы сейчас посмотрим, — предложил Ваня, наклоняясь к ноутбуку, чтобы как следует рассмотреть обстановку в мастерской Кати.
— Зеркало, — неожиданно подал голос Нев, не оборачиваясь.
Зато к нему повернулись все остальные.
— Зеркало? — переспросила Лиля.
— Какое зеркало? — не поняла Саша.
— Вот это, что ли? — Ваня вывел на экран большое зеркало, висевшее на стене в мастерской, к которому были повернуты все рабочие мольберты. — Оно тут при чем?
— Если мы ищем одержимый предмет, то зеркало больше всего подходит на эту роль, — Нев наконец повернулся к остальным, скрещивая руки на груди. — Никому из вас чертовски реальные кошмары и галлюцинации ничего не напоминают?
Его друзья медленно переглянулись, убеждаясь, что каждый понял, о чем он говорит. Полтора года назад в заброшенном городке именно Зеркало Смерти вызывало их пугающие сны и не давало выбраться.
Ваня тут же повернулся к компьютеру, снова интенсивно защелкал клавишами, выводя на экран другие стоп-кадры.
— Кажется, Нев прав, — заявил он. — Смотрите, зеркало висит так, что в нем могла отражаться та картина, которую мы уволокли, — он кивнул на стоящую у стены картину.
— Точно! — Саша подошла к нему и тоже склонилась над ноутбуком. — Вернее, в нем отражались те, кто видел в этой картине что-то. Я еще когда Гронского ждала, пересмотрела эти записи, мы все стояли в одном месте, когда видели что-то. А Ваня в другом, потому и не видел. Только я не связала это с зеркалом. Но постойте, — она выпрямилась и посмотрела на Нева. — Мы ведь уничтожили то зеркало.
— А кто сказал, что оно существовало в единственном экземпляре? — пожал плечами Ваня и тоже повернулся к Неву. — Я же прав? Ведь их могло быть два или даже больше?
— Да дело-то не в зеркале, — пробормотал Нев, снимая очки и потирая переносицу. — Дело в том, что живет внутри. Когда я уничтожал то зеркало, я видел его. Или… чувствовал. Сложно объяснить. Суть в том, что внутри сидело нечто, питающееся человеческим страхом, выпивающее его до дна. И аналогичная тварь вполне может жить и здесь. Очевидно, попало оно туда недавно. Откуда — даже предположить не берусь.
— Но вы можете его уничтожить, как уничтожили предыдущее? — уточнил Войтех, который уже дал себе пару мысленных подзатыльников.
Как он мог не узнать эти ощущения, когда смотрел на картину? Ведь во время Сашиного ритуала он стоял к Зеркалу Смерти спиной достаточно долго.
— Думаю, могу, — кивнул Нев. — Хотя придется снова выпустить того… другого.
— А другого способа нет? — тут же мрачно поинтересовалась Лиля. — Может быть, зеркало просто убрать?
— В ваше бездонное хранилище? — хмыкнул Ваня. — Уничтожить как-то надежнее, на мой взгляд. Пока оно существует, его могут вынести и воспользоваться. Не так ли было с прошлым? — он насмешливо посмотрел на сестру.
Лиля бросила на него испепеляющий взгляд.
— А ты помнишь, какой он? Тот другой? Уверен, что и на этот раз Нев сможет снова запереть его? Это не шутки. Нельзя вызывать его без конца, словно мастера на час, и надеяться, что, выполнив за нас всю сложную работу, он будет снова и снова покорно возвращаться туда, откуда приходит!
Ваня хотел ей что-то ответить, но сигнал вызова смартфона сбил его с мысли. Увидев на экране имя, Ваня удивленно приподнял брови.
— Да, дядя Боря, — деланно бодро поприветствовал он, снова покосившись на сестру. — Да, она тут. Сейчас дам ей трубку.
И он протянул смартфон Лиле. Та приняла его и поторопилась скрыться на кухне. Говорить с куратором в присутствии остальных ей все еще казалось неловким, хотя они давно уже все знали, и даже Ваня пережил тот факт, что старый друг их родителей оказался членом той же организации, что и его сестра-двойняшка.
Пользуясь тем, что она ушла, Войтех тихо поинтересовался у Нева:
— Вы-то сами как считаете? Сможете его потом усмирить?
Нев пожал плечами.
— Вы же понимаете, что гарантии я дать не могу. Но я думаю, что справлюсь.
— Звучит не очень обнадеживающе, — осторожно заметила Саша.
Ее всегда пугало, когда Нев выпускал «другого», и каждый раз она боялась, что он не вернется обратно. Отчасти она была согласна с Лилей. Если есть возможность, лучше бы просто изолировать зеркало.
— Но попробовать стоит, — с нажимом повторил Ваня. — Я за то, чтобы такие вещи решать радикально. Нев всегда справлялся, и сейчас справится.
— Не справится.
Голос Лили, вновь появившейся на пороге комнаты, прозвучал тихо, но очень внятно. Незнакомо жестко. Наверное, никто из ее друзей еще ни разу не слышал такого тона.
Нев надел очки и посмотрел на нее исподлобья. И этот взгляд тоже показался всем чужим, незнакомым, пугающим. Все пространство комнаты мгновенно наэлектризовалось, казалось, что искры вот-вот засверкают в воздухе.
— Что? — холодно переспросил Нев.
— Я говорю, что ты не справишься, — она помахала в воздухе Ваниным смартфоном. — Я даже не уверена, ты ли это еще.
Трое их друзей удивленно и настороженно смотрели то на Лилю, то на Нева, не понимая, что происходит, хотя и догадывались, что это как-то связано с Обществом, в котором состояла Лиля.
— Что сказал дядя Боря? — спросил Ваня.
— Ты выключил мой телефон, чтобы он мне не дозвонился, да? — игнорируя вопрос брата, спросила Лиля у Нева. Голос ее едва заметно дрожал, но было сложно определить от чего: от страха или от злости. — Ты отправил меня принимать ванну, а сам напал на офис Общества? Как ты оказался там так быстро? Как ты вообще узнал, где он?
— Отвечая по порядку на твои вопросы: да, да, портал, ты сама сказала, — голос Нева все еще оставался спокойным, холодным и отчужденным.
— Тогда ответь и на главный вопрос: это все еще ты? Я все еще говорю с Невом? Или это уже Избранник?
— Это все еще я.
Саша на всякий случай быстро шагнула к Войтеху, зато Ваня поднялся из-за стола, мгновенно став выше всех в комнате, и сделал шаг вперед, оказавшись таким образом почти между Лилей и Невом. Наверное, даже если бы сейчас глаза последнего заливала пугающая чернота, он бы все равно так сделал. Лиля могла состоять в тысяче тайных обществ, но она все равно навсегда останется его сестрой, ответственность за которую он добровольно возложил на свои плечи после смерти родителей.
— Ты можешь толком объяснить, что произошло? — потребовал Ваня. — Нев, зачем вы наведывались в Общество?
— Он похитил Перстень Ангелов. Дар Богатства. Теперь у него четыре дара от четырех Ангелов. Он в одном шаге от того, чтобы стать Избранником, — нервно сообщила Лиля.
— И если ты перестанешь смотреть на меня, как на дьявола, я даже объясню, зачем я это сделал, — все так же спокойно предложил Нев.
Лиля молча изобразила приглашающий жест, потому что ее глаза уже поблескивали от слез, и она явно не хотела давать им волю, а за твердость голоса не могла поручиться.
— Я сделал это ради Саши, — Нев перевел взгляд на Сашу, которую Войтех обнял за плечи, как будто пытался уберечь от надвигающейся опасности. — Я знаю, как избавить вас от Ангела раз и навсегда. И вас, и всех ваших потомков. Возможно, я даже смогу заставить его отпустить ваших предков. Для этого мне и понадобился Перстень.
Саша ошарашенно смотрела на него, чувствуя себя очень странно. Его слова долетали до нее, но как будто разбивались о невидимую преграду, не добравшись до цели. Еще в тот момент, как Лиля сказала, что именно Нев похитил у Общества, она вспомнила его давнишние слова о том, что для снятия с нее проклятия ему необходима Книга Темных Ангелов, которая уже и так была у него, и Перстень. На поиски этого Перстня они в свое время бросили все силы, но так и не нашли его. И вот теперь новость о том, что он нашелся, заставила ее сердце забиться чаще. Неужели она сможет избавиться от проклятия? Не жить больше в постоянном страхе? Не просыпаться ночами от кошмаров? Не думать о том, куда попадет после смерти?
— Что? — только и спросила она, хотя не была уверена, что произнесла это вслух. В горле мгновенно пересохло, а по телу разливался странный жар. Наверное, если бы Войтех не обнимал ее, она села бы на ближайший стул.
— Подождите, — внезапно подал голос Ваня. — То есть когда мы искали Перстень, чтобы спасти Сашку, он был у вас? — он хмуро посмотрел на сестру.
— Да, был, — ничуть не смутившись, ответила та. — И я даже просила куратора дать мне его для ритуала, но это сочли слишком опасным. — Она снова посмотрела на Нева. — Ты понимаешь, что четыре дара — это слишком много? Я уже не смогу вернуть тебя, если что-то пойдет не так. Никто не сможет.
— Все пройдет хорошо, — убежденно повторил Нев. — Если только Саша согласится на ритуал.
Все одновременно посмотрели на растерянную Сашу. Она расширившимися не то от ужаса, не то от восторга глазами смотрела на Нева, а затем судорожно кивнула.
— Конечно же, я соглашусь на ритуал! Вы же понимаете, что это даже не вопрос?
— Дело в том, что для этого ритуала… мне сначала придется снять вашу защиту, — объяснил Нев причину своих сомнений. — И таким образом приманить Ангела. Вы будете наживкой.
— Вам не кажется, что это слишком рискованно? — тут же возмутился Войтех. — А если Ангел заберет ее?
— Я постараюсь этого не допустить.
— Вы постараетесь? — переспросил Ваня.
Нев молча пожал плечами, давая понять, что может предложить только такой вариант. И Саше его хватило.
— Я согласна рискнуть, — твердо заявила она.
Войтех на мгновение крепче прижал ее к себе, а затем отпустил, развернув к себе лицом. В ее глазах не было ни капли сомнения. В ее глазах никогда не было сомнения, когда она решалась на важные для себя вещи, даже если ему они казались чистой воды безумством.
— Хорошо, — наконец согласился и он. — Давайте сейчас разберемся с чертовым зеркалом, а затем обсудим подробности.
Глава 11
1 мая 2015 года, 23.35
пр. Кима
Катя беспокойно ходила по большой гостиной, совмещенной с кухней, то и дело натыкаясь на углы мебели. После ухода Войтеха и его странных друзей она не смогла долго лежать, как советовала брюнетка. Руки дрожали, голова кружилась, и ее немного мутило. С каждым днем все становилось только хуже, и если раньше ей удавалось чем-то отвлекать себя, то сейчас не радовало даже новое знакомство с приятным и симпатичным мужчиной. Каждую минуту неумолимо тянуло в мастерскую. Взять в руки кисть, расчехлить краски и писать. Она одновременно хотела этого и боялась. Боялась, потому что каждый раз после очередного «сеанса» ей становилось плохо физически и морально. Она совсем не помнила часов, проведенных за мольбертом, и это пугало еще сильнее. Картины, написанные в таком состоянии, вызывали восторг и отвращение одновременно. Хотелось вынести их на помойку и сжечь, но эти мысли причиняли почти физическую боль.