Девочка поняла, что смотрит через объектив на очень здоровую и очень вонючую красную кроссовку. Такая уродливая поношенная обувь могла принадлежать только… мальчишке.
Тарани поморщилась и перевела взгляд вверх. Сначала она увидела темный растянутый носок, потом пару костлявых коленок и мешковатые коричневые шорты. Наконец взгляд ее наткнулся на тонкогубую ухмылочку…
— Урия! — воскликнула Тарани.
«Тьфу, — раздраженно подумала она, — не одно, так другое. Если на тебя не выпрыгнет из портала синий монстр, то обязательно заявится этот мерзкий носатый Урия!»
Урия считался главарем изгоев — хулиганов и оболтусов, которые никак не желали вписываться в общую массу учеников Шеффилдской школы. Это были задиры, которые терроризировали обычных ребят и уважали только таких же недоумков, как они сами.
Однако Урия был нетипичным изгоем — он не уважал никого. И третировал всех: школьников, малышей, беззащитных животных… и даже членов своей собственной шайки! Тарани как-то раз наблюдала за Урией и убедилась, что он обращается со своими приятелями как тюремный надзиратель. Здоровенный амбал Лорент с волосами, подстриженными ежиком, и толстый неуклюжий Курт подобострастно ловили каждое его слово. Это выглядело жалко!
А вот Найджел, четвертый член шайки, не был похож на остальных. Он не обладал ни сальной угреватой кожей Урии, ни тупостью Курта и Лорента.
Больше того, когда Тарани в последний раз разглядывала Найджела, он показался ей почти совершенством! Его шелковистые каштановые волосы мягкими волнами спадали до подбородка, волевого и пока совершенно гладкого.
Но что особенно подкупало в Найджеле, так это его карие глаза. Они были добрыми и грустными, как у брошенного щенка.
«Впрочем, знаю я причину этой грусти, — подумала Тарани, глядя на Урию. — Недавно шайка вляпалась в серьезные неприятности».
Все произошло в тот день, когда Ирма отправилась в Хитерфилдский музей. Как это часто с ней случалось, самая общительная из чародеек тут же наткнулась на старого знакомого. Только на сей раз это был не какой-нибудь школьный приятель, а ящер из Меридиана! Это означало, что в музее открылся портал!
Пока Стражницы разбирались с новой прорехой в Сети, по городу поползли слухи, что в музее завелось чудовище. А Урия был охоч до слухов и сенсаций, как мышь до сыра. Он заставил своих парней залезть среди ночи в музей и устроить охоту на монстров.
Ребята, разумеется, напоролись на охрану. Их доставили в полицейский участок, где они предстали перед судьей Терезой Кук, которая по совместительству являлась мамой Тарани!
Мама приговорила членов шайки к трем месяцам общественных работ на благо того самого музея, в который они вломились. Вскоре после этого Тарани видела там Найджела в ярко-оранжевом комбинезоне подсобного рабочего.
Пока Найджел пылесосил скульптуры и подметал музейные полы, Тарани не раз ловила на себе его пристальный взгляд. Она до сих пор помнила возникшее тогда ощущение. Произведения искусства словно перестали для нее существовать. Уродливый комбинезон Найджела расплывался в кляксу. Тарани видела лишь карие глаза парня — такие красивые, и добрые, и… с застенчивой улыбкой смотревшие на нее!
Но вернемся на лужайку перед Шеффилдской школой. Эти глаза снова глядели на Тарани. Найджел прибыл на место событий заодно с Урией, Куртом и Лорентом. Только на этот раз он не улыбался.
Когда лоснящаяся прыщавая физиономия Урии нависла прямо над ней, полностью заслонив собой симпатичного Найджела, Тарани поняла, почему предмет ее мечтаний держался так напряженно. Урия не просто наткнулся на Тарани по пути. Она была его мишенью!
— Кого это мы видим! — прорычал Урия. — Это же дочурка судьи Кук!
Обычно в таких случаях Тарани совершенно терялась. Ссоры и распри никогда ее не вдохновляли. Но что же изменилось? Да просто после стольких битв с силами зла магические способности укрепили ее уверенность в себе.
Поэтому, вместо того чтобы сжаться от страха, Тарани с вызовом поглядела на Урию и спросила:
— Чего тебе?
— Ничего, просто хотел сказать, что благодаря твоей мамочке мы должны целых три месяца пахать в этом дурацком музее, — оскалился Урия. — Драить витрины, смахивать пыль с динозавров и заниматься прочими глупостями!
Тарани ответила ему презрительной усмешкой. Тут Найджел шагнул вперед и, желая утихомирить Урию, положил ему руку на плечо.
— Пошли, Урия, — пробормотал он сбивчиво, — сюда кто-то идет…
— Отвяжись, Найджел! — бросил Урия, не сводя взгляда с Тарани. Она продолжала неустрашимо смотреть ему в глаза. Тогда Урия протянул руку и грубо схватил ее за подбородок. Тарани задержала дыхание.
— Я хочу, чтобы эта соплячка поняла, с кем имеет дело, — продолжал главарь шайки. — В конце концов она в нашем городе новенькая и еще может не знать…
— Эй, там, на лестнице, куча народу! — в тревоге воскликнул Найджел.
Тут чародейка услышала знакомый голосок:
— Что случилось, Тарани?
Урия аж подскочил на месте и сразу же выпустил Тарани. Свирепый угрожающий взгляд сменился простоватой улыбочкой. Наконец хулиган развернулся, чтобы посмотреть, кто же ему помешал.
Представьте себе его удивление, когда вместо какого-нибудь здоровяка, перед которым и спасовать-то не стыдно, он увидел тоненькую китаянку с длинными хвостиками и смешными фиолетовыми очками на макушке.
К тому же девчонка была совершенно одна.
— Совсем сдурел? — фыркнул Урия, сердито пялясь на Найджела. — Одна маленькая девчонка — это, по-твоему, куча народу?
Найджел украдкой поглядел на Тарани. Потом пожал плечами и буркнул Урии в ответ:
— Ну, я слегка преувеличил.
Тарани почувствовала, как в груди у нее разливается тепло. Найджел ее спас! Он заметил Хай Лин и заговорил громче, чтобы привлечь ее внимание. И потом, он обманул Урию, чтобы защитить ее. Это так романтично!
Найджел был хорошим парнем. Тарани знала это наверняка. Для нее оставалось загадкой, что он делал среди этих мерзких типов…
Но сейчас не время было спрашивать его об этом.
— Ладно, парни, пошли, — скомандовал Урия своей шайке. — Продолжим разговор в другой раз.
И шпана удалилась. Глядя им вслед (точнее, глядя вслед Найджелу), Тарани почувствовала, как на плечо ее легла маленькая легкая рука.
— Тарани, ты как? — спросила Хай Лин. В ее глазах, обычно веселых и радостных, читалась тревога. — Они к тебе приставали?
— Всё уже в порядке, — ответила Тарани с благодарной улыбкой. В какие бы передряги она ни попадала в последнее время — начиная от опоздания на урок истории и заканчивая пленом в темном мире Меридиана, — появлялись подруги-чародейки и помогали ей справиться с бедой. Тарани знала, что может положиться на них в любой ситуации.
Вернее, почти в любой.
— Ребята просто выпускали пар со злости, — объяснила Тарани, глядя на спешащих прочь членов банды. Найджел держался позади всех.
Потом и вовсе остановился. Тарани увидела, как он перевел дыхание, отбросил с глаз непослушную шелковистую прядку волос и обернулся.
Он смотрел прямо на Тарани!
Чародейка снова поймала его смущенный взгляд.
С бешено колотящимся сердцем девочка соображала, что же делать. Она знала, как поступила бы прежняя Тарани — прикрыла бы лицо фотоаппаратом. Или быстро юркнула бы за дерево и уткнулась носом в книгу. Она поступила бы так же, как поступают потревоженные бабочки — постаралась бы упорхнуть прочь.
Но теперь всё по-другому. Она ощущала внутри себя силу Огня. К тому же рядом была верная подруга Хай Лин.
В общем… Тарани улыбнулась Найджелу — разумеется, не до ушей, но (как она надеялась) достаточно широко, чтобы он понял — она к нему неравнодушна.
Найджел улыбнулся в ответ. А потом помахал ей рукой! Наконец он с явной неохотой отвернулся и поплелся за своими приятелями.
Тарани на миг прикрыла глаза. У огненной чародейки было ощущение, будто она только что проглотила ложку меда, а потом ложку горчицы! Разве можно одновременно испытывать радость и досаду? Не говоря уже о тоске…
— Да, — со вздохом сказала она Хай Лин, — всё уже в порядке, если не считать одной маленькой проблемы… Где мне теперь отыскать бабочку?
Глава 2
Корнелия Хейл грациозно опустилась на стул и открыла учебник истории. Долистав его до седьмой главы, она аккуратно разгладила страницы, чтобы книга не захлопывалась, а потом окинула взглядом класс.
Перед ней разыгрывалась обычная утренняя сценка. На первые уроки школьники всегда тащились как на каторгу. Рюкзаки плюхались на пол у парт с глухим стуком. Ребята широко зевали, забрасывали в рот мятные драже для свежести дыхания и, конечно, продолжали болтать и сплетничать.
Донни Липштиц, всегда являвшийся на занятия последним, допил остатки газировки из банки и вошел в класс. Смяв банку, парень нахально развалился на своем стуле.
Не хватало только одного человека, — заметила Корнелия, — а именно Вилл. Если уж
Донни Липштиц заявился на урок раньше Вилл — это дурной знак.
«Кажется, я открыла еще одну неизвестную сторону Вилл, — язвительно подумала Корнелия. — Она трудный подросток и не любит соблюдать правила».
С того самого дня, как они познакомились, Корнелия пыталась подобрать для Вилл подходящую характеристику. С остальными подругами было проще: Ирма была «своей в доску девчонкой», которая постоянно норовила довести Корнелию до белого каления. Тарани была робким голосом разума. А Хай Лин — миротворцем, улаживавшим спорные и щекотливые ситуации. Она делала это с улыбкой и порой в знак примирения рисовала маркером у подруг на ладонях «татушки».
Но Вилл… Вилл не укладывалась ни в какую схему. Сначала она казалась типичной закомплексованной тихоней. Только-только переехав в Хитерфилд и тяжело переживая развод родителей, Вилл выглядела бледной и испуганной. Она была вся напряжена, как тетива лука, и чувствительна, как оголенный нерв. И в ней не было заметно никаких лидерских качеств. Однако Оракул назначил лидером команды Стражниц и хранительницей Сердца Кондракара именно ее. Корнелия поначалу не желала подчиняться своей маленькой рыжеволосой подружке. Да и сама Вилл не ощущала в себе сил для руководства.