Промерзшие до костей, они вернулись обратно в дом.
– Ты разожги камин, – сказала Вилли, – а я в это время приготовлю чай.
– У меня есть идея получше, – сказал Джедд, увлекая ее в ванную.
Вилли увидела огромный бассейн, расположенный напротив незамерзающего окна, за которым падал снег. Казалось, стоит протянуть руку – и дотронешься до него.
Джедд повернул кран, бассейн начал наполняться. Одежда была скинута на пол, и они прыгнули в теплую воду. Наплескавшись вдоволь, Джедд взял мочалку и стал мыть Вилли. Она почувствовала себя маленьким ребенком, которого купал любящий отец.
После купания Джедд закутал Вилли в махровое белое полотенце и перенес на кровать. Она подумала, что сейчас они займутся Любовью, но он просто гладил ее по волосам.
– Давай поженимся, Вилли.
Эти слова прозвучали неожиданно. Пока их отзвук еще слышался, Вилли представила себе, как она каждый день будет засыпать и просыпаться в объятиях Джедда. Но тут же она вспомнила другую сторону его жизни, тесно переплетенную с его отцом.
– Я не могу, – сказала она почти шепотом. Джедд застыл, словно отказывался верить своим ушам.
– Почему, Вилли? Ведь мы рождены друг для друга...
– Джедд. Я не хочу обманывать ни себя, ни тебя. Никого я еще не любила так сильно, как тебя. И, возможно, уже не полюблю, но я не могу принять всего того, что стоит за тобой. Мы не сможем жить все время, как сейчас. Я уже видела, что происходит с людьми, если их взгляды на некоторые важные вещи не совпадают. Я видела, как мои родители стали врагами, когда отец пытался разрушить жизнь матери.
Перед ее глазами встала картина, как Перри избивал мать. Она повернулась к Джедду, пытаясь избавиться от неприятного воспоминания.
– Я не хочу, чтобы это случилось со мной... с нами...
– Я не твой отец, Вилли, – сдерживая себя, спокойно сказал Джедд. – Я никогда не хотел, чтобы ты была похожа на кого-либо другого. Мне нужна только ты. Такая, какая есть... Послушай, Вилли. Я не стану просить тебя, но рано или поздно мы встретимся и останемся вместе. Потому что я знаю, что мы принадлежим друг другу. Я молю Бога, чтобы ты когда-нибудь поняла это.
Встреча закончилась так, словно они растратили весь свой пыл. Вилли поняла, что, отказавшись выйти замуж за Джедда, она уже не согласится на этот шаг никогда.
Уже светало, когда она вернулась домой. Ее обрадовало, что Джинни еще спала, и ей не пришлось объяснять того, что Вилли сама не могла четко сформулировать.
В качестве рождественского подарка Вилли предложила маме поехать на курорт с минеральными источниками. Вилли надеялась, что отдых пойдет матери на пользу, она опять начнет следить за собой. Там, куда они ехали, всегда отдыхало немного народу, и обслуживание было первоклассным.
Они разместились в одном номере. Завтрак им приносили около семи часов утра – кофе, апельсиновый сок и тосты. Прогулявшись, они принимали ванны в шикарном бассейне. Потом им подавали бульон, и после пятнадцатиминутного отдыха они занимались аэробикой и йогой. На этом утро заканчивалось. Полдень был посвящен шведскому и японскому массажу, травяным компрессам, массажу лица и педикюру.
Обед накрывали на террасе, и в десять часов большинство отдыхающих ложились спать.
Хотя Вилли приехала сюда ради Джинни, она с удивлением обнаружила, что этот отдых и на нее влияет благоприятно. Она поняла, как многого себя лишала, работая без предела.
Дни пролетали быстро. Мать и дочь чувствовали себя словно девочки в спортивном лагере. В последний вечер Джинни спросила:
– Ты не собираешься повидать Джедда перед своим отъездом? Он так давно тебя любит. Мне кажется, ты должна дать ему еще один шанс.
Вилли посмотрела в глаза матери.
– Можно сказать, что и я его люблю очень давно. Но я не могу представить себе нашу совместную жизнь. Мы будем все время ссориться по разным поводам... Важным...
– Как мы с твоим отцом? – спросила Джинни. – Наверное, наша вина в том, что у тебя не было нормального детства в семье. Но сейчас у тебя есть шанс все изменить. Я не хочу обижать тебя, но, когда дело касается мужчин, ты становишься больше похожа на судью, чем на адвоката. У всех есть недостатки, но если ты не хочешь остаться одна, то должна попытать счастья.
– Как ты можешь так говорить после всех неприятностей, которые ты пережила из-за мужчин?
– Я уже говорила тебе, что человек не может знать заранее, что ждет его впереди. Ты сводишь меня с ума своими словами. Но, как бы там ни было, я справлюсь со своими проблемами и не собираюсь остаток жизни провести в одиночестве.
Засыпая, Вилли думала над словами матери. Казалось, существует ключ, которым можно отпереть заключенные в ней чувства и выпустить их на свободу. Как странно, думала Вилли, что, несмотря на все страдания, причиненные Джинни мужчинами, она так легко рассуждает о них. Вилли же приходится держаться подальше от человека, о котором она думает постоянно.
Отпуск закончился.
– Возвращайся в Нью-Йорк, дорогая. Тебе не стоит здесь оставаться из-за меня. Со мной все в порядке. Наступило время мне самой позаботиться о себе.
Джинни выглядела гораздо лучше и увереннее, отметила про себя Вилли. Но, несмотря на срочную работу в Нью-Йорке, она все-таки не решалась оставить мать одну. За эти дни они вновь почувствовали прежнюю близость, и расставание было тяжелым.
ГЛАВА 12
Выигрывать дела для Вилли стало привычным. Она была уверена в справедливости своего дела и шла на любой риск ради него. Враги ее клиентов становились ее врагами, а друзья – ее сторонниками. Дело Бетти Локвуд принесло ей достаточное количество как врагов, так и друзей. Сожительство лесбиянок стало хорошей темой для бульварных газет. Как адвокат Бетти, Вилли была осуждена ортодоксальными религиозными деятелями. Она стала получать письма с угрозами. Ее называли пособницей извращенного образа жизни и проклинали. Эти нападки ставили ее в затруднительное положение не меньше, чем приглашения принять участие в конференции, посвященной проблемам сексменьшинств, и письма, в которых ее благодарили за защиту сексуальной свободы. Но, несмотря на это, для Вилли главным оставалось выиграть процесс. Она настаивала на том, чтобы Бетти компенсировали время, энергию и талант, растраченные в те годы, которые она прожила в качестве любовницы. Сумма компенсации, затребованная Вилли, составила семьдесят пять тысяч долларов. Выплачиваться она должна была по триста долларов в неделю в течение пяти лет.
Хотя она представила дело в очень выгодном свете, мастерски используя документы и свидетелей, суд вынес решение не то, на котором настаивала Вилли. Он постановил, что Бетти действительно обслуживала Марго в сексуальном и житейском плане, но за это ей положено лишь двадцать тысяч долларов.
– Мне очень жаль, – сказала Вилли, обращаясь к Бетти. – Мне хотелось, чтобы вы получили больше.
– Вы сделали все, что могли, – ответила Бетти. – Вы выступили великолепно... Но мне сейчас, так же, как и Марго, надо исчезнуть. Огласка процесса сделала меня известной. Я уже подыскала себе работу... Издательство предложило мне сорок тысяч долларов за выпуск книги. Лучшего я и представить себе не могла... И всем этим я обязана вам.
Вилли была рада, что у Бетти появилась надежда на будущее. Она знала, что сделала для нее все, что было в ее силах. Она написала статью в газету, благодаря которой у нее появилось много новых клиентов. Вилли стала еще более известной.
Регина Шеферд как сумасшедшая влетела в офис Вилли. Вся она, от кончиков волос до пяток, кипела возмущением.
– Я оплатила все счета, – начала она, стуча пальцем по столу Вилли. – Я платила за жилье, за еду, даже за обучение Джека в институте. Я выполняла двойную работу, заботилась обо всем, включая Джека. И что я получила в ответ? – Регина сделала драматическую паузу. – А получила я вот что: "Большое спасибо, Регина, но, пока ты работала, постепенно превращаясь в рабыню, я встретил кое-кого, кто умеет шутить и веселиться". И когда я все это получила? – Она снова сделала эффектную паузу. – Я получила это как раз тогда, когда практика Джека стала приносить немного денег.
Вилли внимательно слушала Регину. Ее глаза, как сказал бы Гарриган, выражали "возмущение, переходящее в негодование". Ей уже и раньше приходилось слышать подобные истории – о женах, которые приносили в жертву себя, свою карьеру ради того, чтобы муж получил образование, и которых мужья бросали после того, как образование было получено.
Эти истории приводили Вилли в ярость, так как действующий закон позволял мужу, выучившемуся на деньги жены, и немалые, уйти от нее, не выплатив ей компенсации. Вилли рассматривала это как моральный ущерб, нанесенный женщинам, отдавшимся своим чувствам и добросовестно помогавшим своим недостойным мужьям, которые в итоге обманывали и оставляли их. Но многие из покинутых жен молчали.
Регина Шеферд была несколько другой женщиной. Она не желала молчать и тихо переживать свое горе. И, независимо от прошлых решений суда, Вилли инстинктивно чувствовала, что ей с Региной вместе необходимо бороться и победить, чтобы создать прецедент в юридической практике.
Она просмотрела финансовые документы, которые Регина положила ей на стол.
– У вас совсем немного совместно нажитого супружеского имущества, – сказала она. – Мне думается, вы что-то упустили...
– Вы правильно думаете, – ответила Регина. От негодования ее черные глаза блестели. – Сюда надо добавить деньги, вложенные в офисное оборудование Джека и его новый "мерседес". Мы всегда мечтали о покупке дома, но до сих пор снимали квартиру... Я уверена, все это было частью его вероломного плана!
Вилли понимающе кивнула. Джек Шеферд предусмотрел все. Действительно, не было никакой собственности, которую можно было бы делить, лишь небольшой счет в банке. Благодаря медицинскому образованию, Джек очень скоро будет иметь все необходимое, между тем как Регине, которой пришлось бросить медицинский факультет и зарабатывать деньги в качестве лаборанта, придется начинать все сначала.