— Потрясающе! Бажарат должна быть там! Мы нанесем по ним удар!
— Не спеши, дай мне сначала убедиться, что она действительно там. И если это так, то надо выявить ее покровителей, потому что они связаны с террористической сетью, действующей у нас.
— Тай, должен сказать тебе, что ты очень ловко проделывал подобные штуки несколько лет назад, но это было давно. Справишься ли, коммандер? Мне не хотелось бы... рисковать твоей жизнью.
— Мне кажется, что ты намекаешь на смерть моей жены, капитан.
— Я не желаю снова возвращаться к этому, мы не имели никакого отношения к ее смерти.
— Почему же меня до сих пор интересует это?
— А это уже твоя проблема, а не наша. Просто я должен быть уверен, что ты не откусил кусок, который не в состоянии проглотить.
— У тебя все равно больше никого нет, так что оставим этот треп. Мне надо, чтобы наш самолет приземлился на Сен-Мартене, это французская территория, поэтому тебе надо связаться со Вторым бюро и министерством иностранных дел Франции и уладить этот вопрос с базой ВВС Патрик во Флориде. После приземления мне должно быть предоставлено все необходимое оборудование. Конец связи, Генри. Действуй.
Хоторн положил трубку, прикрыл глаза и повернулся к Кэтрин.
— Берите курс на Сен-Мартен, майор, — устало произнес он. — Уверен, что вам разрешат там приземлиться.
— Я слышала ваш разговор, — сказала Нильсен, и в голосе ее прозвучали командирские нотки. — Командир корабля несет ответственность за все переговоры, которые ведутся с самолета, тем более с такого. — Уверена, что вы поймете меня правильно.
— Не сомневаюсь, что так и следует поступать.
— Вы упомянули о своей жене... о смерти своей жены.
— Да, мы давно знакомы со Стивенсон, и иногда я заговариваю о вещах, о которых не следовало бы говорить.
— Мне очень жаль... Я имею в виду вашу жену.
— Спасибо, — сказал Тайрел и замолчал. Два простых слова «мой дорогой» расстроили его и заставили вести себя так глупо. Можно подумать, что только к нему можно обращаться так ласково, а уж ни в коем случае не к заносчивому американскому парню, тем более подчиненному. Это было европейское обращение, наполненное неизменным теплом и привязанностью" Только две женщины в его жизни обращались к нему так. Ингрид и Доминик — единственные женщины, которых он любил. Одна из них жена, которую он обожал, а вторая прекрасное призрачное существо, реальное и иллюзорное, которое вернуло его к жизни. Это были их слова, адресованные только ему. И все-таки он ведет себя как идиот. Слова не могут быть ничьей собственностью, и он прекрасно понимает это. Но ими нельзя бросаться просто так, превращая в заурядные выражения. О Господи! Надо выбросить все это из головы и приступать к работе. У него есть цель!
— Подлетаем к Сен-Мартену... Тай, — тихо сообщила майор Нильсен.
— Что?.. О, извините, что вы сказали?
— Вы или впали в транс, или на несколько минут задремали с открытыми глазами. Я получила разрешение приземлиться на Сен-Мартене — и от базы Патрик, и от французских властей. Мы остановимся в дальнем конце летного поля, вокруг самолета будет выставлена охрана под руководством Чарли... Я понимала, что вы профессионал, но не ожидала, что такого масштаба.
— Вы назвали меня Тай.
— Вы сами приказали мне, коммандер. Не надо искать в этом скрытый смысл, сэр.
— Обещаю, что не буду.
— В соответствии с указаниями базы Патрик и французских властей мы будем находиться в вашем распоряжении, пока вы нас не отпустите. Они считают, что это будет до конца дня, но, может быть, еще и завтра... Черт побери, что происходит, Хоторн? Вы говорите о террористах и космической связи с ними, мы находим не указанные на картах острова, которые флот готов поднять на воздух! Должна сказать, что это довольно необычно, даже для нашей работы.
— Все очень необычно и даже экстраординарно, майор... Кэти... Но не надо искать в этом скрытый смысл, мадам пилот.
— Давайте серьезно. Мы имеем право знать обо всем. Мы втянулись в опасное дело, и вы только что подтвердили это, но я командир корабля и отвечаю за эту дорогостоящую машину и ее экипаж.
— Вы правы, вы командир корабля. А почему бы вам не сообщить мне, где ваш первый помощник, или, как мы, гражданские, называем, второй пилот?
— Я же сказала вам, что Пул вполне квалифицированный летчик, — ответила Нильсен дрогнувшим голосом.
— Послушайте, майор Нильсен, я ведь не просто так интересуюсь, почему на этой птичке кого-то не хватает.
— Ну хорошо, — смутилась Кэтрин. — Вот капитан Стивенс настоял, чтобы мы утром немедленно поднялись в воздух, а мы не смогли связаться с Салом, который обычно сидит в вашем кресле. Все знают о его семейных проблемах, поэтому не стали разыскивать его... а кроме того, я же сказала вам, что лейтенант Пул отличный летчик, не хуже меня.
— Не сомневаюсь. А Сал — это еще одна высококвалифицированная женщина-офицер?
— Сал — это уменьшительно от Сальваторе. Он хороший парень, но ему не повезло с женой, ода здорово выпивает. Ну, мы прикрыли его и вылетели выполнять пожелание... да, черта с два пожелание... требование флота.
— Разве это не нарушение устава?
— Послушайте, только не говорите мне, что никогда не покрывали своих друзей. Мы подумали, что полетаем часа два, ну четыре, прочешем сектор, вернемся и никто нечего не узнает, а за это время Манчини сможет решить некоторые свои проблемы. Разве это преступление — помочь другу?
— Нет, конечно, нет, — ответил Хоторн. Мозг его работал лихорадочно. Он помнил сотни операций прикрытия, в которых ему самому приходилось участвовать. — Могут на базе Патрик проследить за связью самолета?
— Конечно, но вы же слышали, что сказал Стивенс. Ничего не записывают и не отправляют в Пентагон. Запрещено.
— Да, это я понял, но база ВВС во Флориде может просто слушать разговоры.
— Да, выборочно.
— Свяжитесь по радио с базой и попросите к микрофону вашего друга Манчини.
— Что? И выдать его тем самым?
— Выполняйте, майор. И запомните, пожалуйста, что в самолете командую я, за исключением летных ситуаций.
— Ну, знаете!
— Выполняйте. Немедленно.
Нильсен настроила радиостанцию на частоту базы Патрик и с большой неохотой произнесла в микрофон:
— Мой начальник хочет поговорить с капитаном Манчини. Он там?
— Привет, майор, — раздался в громкоговорителе женский голос. — Сожалею, но Сал около десяти минут назад ушел домой. Так как нас не записывают, то должна сказать тебе, Кэти, что он оценил твой поступок.
— Говорит коммандёр Хоторн, военно-морская разведка, — вмешался Тайрел, поднося к губам микрофон. — Капитан Манчини слушал наши разговоры?
— Да, ему разрешено... Кэти, кто этот морской шпион?
— Отвечай на его вопросы, Элис, — сказала Нильсен, глядя на Тайрела.
— Когда капитан Манчини прибыл на командный пункт?
— О, я не знаю, часа три-четыре назад. Примерно через два часа после взлета самолета.
— А разве ему не опасно было появляться там? Ведь он должен был находиться на борту самолета, а его там не было.
— Эй, коммандёр, мы же люди, а не роботы. Они не смогли вовремя связаться с ним, но мы все знали, что самолет укомплектован опытными летчиками.
— И все-таки меня интересует, почему в подобных обстоятельствах он рискнул прийти в командный центр? Мне кажется, что он специально сделал так, чтобы с ним не смогли связаться.
— Откуда я могу знать... сэр? Капитан Манчини очень беспокоился, похоже, чувствовал себя виноватым. Он записывал все, о чем вы говорили.
— Прикажите арестовать его, — распорядился Хоторн.
— Что?
— То, что слышали. Немедленно арестуйте и совершенно изолируйте его до того, как с вами свяжется капитан Стивенс из военно-морской разведки. Он даст вам дальнейшие указания.
— Я не могу поверить в это...
— Придется поверить, Элис, иначе не только лишитесь работы, но и можете оказаться в тюрьме. — Хоторн отложил микрофон в сторону.
— Черт побери, что вы сделали? — воскликнула Кэтрин Нильсен.
— Вы прекрасно понимаете, что я сделал. Человек, находящийся в постоянной боевой готовности, обязанный всегда сообщать на базу о своем местонахождении, вдруг оказывается недосягаемым, но потом объявляется на командном центре базы... С чего он вдруг решил явиться туда? Похоже, что он не получал вашего сообщения, а если даже и получил, то меньше всего хотел в этот момент находиться на борту самолета.
— Мне не хочется верить вашим подозрениям.
— Тогда дайте мне логичный ответ.
— Не могу.
— Ну так я отвечу, и позвольте процитировать вам, слова человека, который руководит этой операцией: «Они везде, им известен каждый наш шаг». Может быть, теперь для вас кое-что прояснилось?
— Сал не мог сделать этого!
— Он уехал домой десять минут назад. Свяжитесь с базой и попросите соединить вас с его машиной.
Кэтрин сделала, как ей было приказано, но из динамика доносились только гудки, никто не отвечал.
— О Господи!
— Как далеко его дом от базы Патрик?
— Минут сорок езды, — тихо ответила Нильсен. — Он вынужден жить подальше от базы, я же говорила вам, что у него серьезная проблема с женой.
— Вы когда-нибудь были у него дома?
— Нет.
— Видели когда-нибудь его жену?
— Нет, мы не приставали к нему с этим.
— Тогда почему вы решили, что он вообще женат?
— Это указано в его личном деле! А потом — у нас очень дружный экипаж, и он сам нам о ней рассказывал.
— Это была просто шутка, леди. Как часто вы летаете над Карибским морем?
— Два или три раза в неделю. Это обычное дело.
— Кто занимался маршрутами?
— Мой второй пилот, естественно... Сал.
— Мой приказ для базы Патрик остается в силе. Садимся на СенМартен, майор.
Капитан Сальваторе Манчини, уже без формы, одетый в белую куртку, темные брюки и кожаные сандалии, вошел в ресторан «Веллингтон» на Коллинз-авеню в Майами. Протиснувшись сквозь толпу в баре, он обменялся взглядами с барменом, который незаметно для посетителей дважды кивнул ему головой.