— Звучит красиво… — Олег задумчиво почесал лоб. — Хотя и не очень понятно в смысле того, что нам делать.
— А мне это нравится, — воодушевленно заявила Настя. — Это правильный подход.
— Ты-то откуда знаешь? — проворчала Катя.
— Просто чувствую, — ответила Настя. — Это то, на что отзывается Джара. В свое время мы допустили ошибку — пожертвовали абстрактным ради конкретного. Слишком глубоко погрузились в технологическую сторону вопроса. И Джара нас покинула, это вылилось в развал группы.
— Хочешь сказать, что Сергей ошибался? — В голосе Кати звучало сомнение.
— Нет, — покачала головой Настя. — Не он ошибался — мы. Мы не смогли дорасти до его уровня, а у Сергея не получилось нас вытянуть. Вспомни, сколько раз он говорил о том, что какие бы знания мы ни добыли, на деле они ничего не стоят. Советовал время от времени отправлять все знания на свалку и просто слушать мир. Сам он умел это делать, пытался научить этому нас. Но мы были глухи и слепы. В итоге мы рухнули в пропасть и утянули за собой его.
— Хотелось бы поближе к Хараму, — вставила Катя. — Через пару дней обещают Апокалипсис, и мне бы хотелось знать, что мы будем делать.
— То, чего от нас точно не ждут, — ответил я.
— А именно? — Катя пристально посмотрела на меня.
— Например, отправимся на Красную площадь. Это сердце Москвы, самое настоящее место силы. Мы пойдем туда и будем слушать мир. Остальное — на усмотрение Джары.
— Ничего более глупого я еще не слышала, — разочарованно заявила Катя. — Мне кажется, ты чересчур увлекся своей новой ролью. Сам недавно говорил, что в нашем мире без году неделя. А тут вдруг начинаешь командовать. Ну придем мы на Красную площадь, и что? Просто потеряем время, которое могли бы использовать для чего-то более умного. Глупо это, понимаешь?
— У тебя есть другие предложения? — поинтересовался я.
— Есть. Сделать то, что предложил Олег. Выкурить его из берлоги, а там смотреть по обстоятельствам.
— Это уже было, Катя, — тихо сказала Настя.
— Что было? — не поняла девушка.
— То, что происходит сейчас. Мы сидели у костра, Сережа убеждал Виктора не ломать мир, не подминать его под себя. Делать лишь то, на что указывает Джара. Виктор же хотел сам решать, как ему поступать. К чему это привело, ты знаешь. Сейчас происходит то же самое: Андрей предлагает довериться Джаре. Ты хочешь действовать, руководствуясь логикой, просчитывая какие-то варианты. Финал предсказуем: одна сила, Харам, одолеет другую — нас. Потому что мы будем пытаться играть на его поле и по его правилам. Нам же надо играть в другую игру. Уйти с поля, на которое нас загнали.
— Знала бы ты, как я тебя понимаю, — сказал я, восхищенно глядя на Настю. — Чувствую то, что стоит за твоими словами. И все это мне нравится.
— Просто ты указал направление, я его ощутила и подхватила. В этом и состоит роль нагваля. Я чувствую, что указанный путь правильный, потому что душа поет, ей радостно. Есть ощущение истины.
— Ладно, пойдем завтра гулять на Красную площадь, — согласился Олег. — Это будет круто: неспешно прогуливаться по брусчатке в преддверии катастрофы.
— Ну хорошо, уговорили, — нехотя согласилась Катерина. — Но учтите: если у вас завтра ничего не получится, дальше будем рулить мы с Олегом. Согласны?
— Да, — спокойно ответил я.
Из дома вышли в десять часов утра, как следует выспавшись. Позавтракали, потом не спеша направились в сторону Красной площади.
В центр столицы я хотел попасть к полудню. Что-то подсказывало мне, что правильно будет прийти на площадь именно в это время.
Того же мнения была и Настя.
— Полдень — середина дня, — сказала она вчера вечером, во время обсуждения деталей предстоящей прогулки. — Час силы. Точно такой же, как и полночь.
И вот теперь мы медленно шли в сторону сердца столицы, я изредка поглядывал на часы. Меня постепенно охватывало чувство азарта — наверное, именно так чувствует себя канатоходец над пропастью. Чуть влево, чуть вправо — и смерть. Но есть натянутый струной канат, способный перевести на другую сторону — к жизни. Есть шест, дающий столь нужную точку опоры. Шестом для меня были мои друзья, я знал, что выстоять в этой схватке мы сможем только вместе. Канатом… Канатом было то незримое, что я ощущал вокруг себя. Здесь, рядом… Я смотрел на мир и чувствовал, что он смотрит на меня. Проходившие мимо люди, проезжавшие машины — вся круговерть обычной городской жизни была полна скрытого смысла. Мир подсказывал нам дорогу: вот проехала зеленая машина и свернула налево, я тут же предложил перейти на другую сторону улицы. Мы перешли, нас обогнала девушка с зеленым же пакетом — мир снова подал мне знак о том, что мы все делаем правильно.
Когда мы вышли на Красную площадь, до полудня оставалось семь минут.
— Пришли, — сказала Катя. — И что дальше?
— Просто наслаждайся этим, — подсказала Настя. — Смотри, как красиво!
Здесь действительно было красиво. Мы неторопливо прогуливались, я продолжал всматриваться в мир, ожидая какого-то знака. Но мир пока молчал… Вот послышался бой Кремлевских курантов — полдень. Прошла еще минута, за ней другая. Ничего не происходило.
Мы стояли перед собором Василия Блаженного, чуть позади большой группы иностранных туристов. Затем неподалеку от нас остановилась миловидная девушка с мальчиком лет пяти и что-то начала объяснять ему, указывая на собор. Но мальчику все это было неинтересно: держа за веревочку воздушный шарик, малыш вырвался из рук девушки и начал бегать вокруг нее, звонко смеясь.
Вряд ли кто-то из находившихся на площади людей обратил на это внимание. Меня же буквально бросило в жар — в моей системе примет вращение, кружение говорило о том, что здесь в данный момент присутствует какая-то сила.
— Она где-то совсем рядом… — шепнул я на ухо Насте. — Смотри внимательнее…
Настя поняла меня с полуслова. Взяла за руку, я сжал ее пальцы. Осмотрелся — ну где же это? Приметы меня еще никогда не обманывали.
Увы, больше я не увидел ничего, что могло бы привлечь внимание. Девушка к этому времени уже успела успокоить мальчугана и теперь что-то говорила ему, мягко улыбаясь. Она мне определенно нравилась — веяло от нее каким-то спокойствием, женственностью. Вот малыш и его мама не торопясь пошли прочь, я вздохнул — уходят… Неужели я что-то прозевал?
— Я ничего не вижу, — тихо сказала Настя.
— Я тоже… — разочарованно признался я. — Подожди минутку.
Подойдя к девушке с малышом, я посмотрел ей в глаза и улыбнулся:
— Добрый день. Не подскажете время? А то мои часы остановились.
— Шесть минут первого, — ответила девушка, взглянув на часы. — Пойдем, Максим, нам пора…
Она потянула мальчугана за собой, мне оставалось лишь проводить ее взглядом. Не она… Но тогда кто?
Прошло еще несколько минут, Катя то и дело с усмешкой поглядывала на меня. Я уже был готов признать свое поражение, когда Лена тронула меня за руку.
— Андрей… Видишь вон ту женщину?
— Которую? — быстро спросил я.
— В соломенной шляпке?
Окинув взглядом собравшихся у собора людей, я увидел женщину лет тридцати пяти: высокую, стройную, весьма элегантную. Мне почему-то показалось, что она иностранка — возможно, это впечатление складывалось из-за ее изящной соломенной шляпки, повязанной голубой лентой. Женщина стояла, придерживая перекинутую через плечо сумочку, я разглядел на губах незнакомки едва заметную улыбку.
— Вижу, — подтвердил я. — И что?
— Ее зовут Аделина, и она ведьма.
— Ты серьезно? — спросил я, приглядываясь к женщине.
— Да. Она хорошо знает Харама — года четыре назад у них был роман, они встречались почти два месяца. Потом поссорились и расстались.
— И ты не сказала об этом раньше?! — даже возмутилась Катя, стоявшая рядом и слышавшая весь разговор.
— Не сказала. Аделина — не тот человек, к которому можно обращаться за помощью. Она черная колдунья. Харам говорил, что она отправила на тот свет не одну сотню людей, в основном мужчин. И если бы он не был бессмертным, его имя наверняка бы пополнило ее лицевой счет.
— То, что она оказалась здесь, наверняка не случайно, — задумчиво сказала Настя. — Мы должны подойти к ней.
Я хотел было согласиться, но не успел — женщина в соломенной шляпке вдруг посмотрела в нашу сторону. Потом, поправив ремешок сумочки, направилась к нам.
— О боже! — тихонько воскликнула Ольга. — Она идет сюда!
— Не бойся… — Олег взял ее за руку.
Пока ведьма шла, я успел составить о ней некоторое представление, и это представление начисто опровергало расхожие мифы о ведьмах как о мерзких горбатых старухах, творящих в полночный час свои темные дела. Идущая к нам женщина была красива, стройна, грациозна, ее походка притягивала взгляды мужчин. Вот она подошла, я невольно напрягся.
— Добрый день, — поприветствовала она нас, улыбнувшись, — Здравствуй, Леночка, рада тебя видеть. Очевидно, это твои друзья?
— Здравствуйте, — отозвалась Лена. — Да, вы правы.
— Добрый день! — поздоровался я. — Вот уж не думал, что ведьмы так здорово выглядят.
— Может, ты еще просто не встречал ни одной настоящей ведьмы? — предположила Аделина, ничуть не смутившись моим комплиментом. — Что ж, теперь я понимаю, кто меня звал и почему я сегодня здесь оказалась… — Женщина окинула взглядом нашу компанию. — Надо полагать, у вас ко мне какое-то дело?
— Да, — за всех ответил я. — Харам.
— В самом деле? — наигранно удивилась Аделина. — Неужели этот шалопай опять что-нибудь натворил?
— Скорее, собирается. Если его не остановить, то в субботу вечером Москва превратится в одно большое кладбище. Погибнут не только люди — умрет вообще все живое.
— Наверное, в этом будут и свои плюсы? — с очаровательной улыбкой предположила Аделина. — По крайней мере, избавимся от крыс и тараканов. Да и дороги, я думаю, станут немного свободнее.
Она смотрела на меня и улыбалась. Странный это был взгляд: не обладая той силой, которую я ощущал во взгляде Харама, он тем не менее заставлял меня нервничать. Правильнее всего было бы сказать, что этот взгляд принадлежал не человеку, а неведомому существу, по какому-то капризу судьбы принявшему облик прелестной женщины.