– Но как Анна все это осуществила? – вздохнула Вера.
– Во время перформанса она находилась наверху, на бревне, возможно, ждала подходящего случая или наблюдала. А когда Марина оказалась на стуле с петлей на шее, поняла, что это ее шанс отомстить сестре за мать. Перешла под крышей, по бревну, на другую сторону зала, спустилась по лестнице за правой кулисой, где и расположен пульт. А поскольку она знала, как здесь все устроено, легко нашла кнопку, запускающую механизм подъема троса с крюком, на который привязали веревку с петлей. И точно так же забралась назад по крыше, чтобы незаметно спуститься с другой стороны, где Вера ей и помогла. Но вот беда: возле пульта в спешке обронила пуговку да еще и оставила следы крови, поранив ногу о гвоздь.
– Ну, а вы что скажете, молодой человек? – обратился Ватсон к Виктору, который, после того как увели Анну, отстраненно стоял у стены. – Вы по-прежнему хотите на ней жениться?
– Даже если она и совершила… это, то в помутнении рассудка, – замотал головой Виктор. – Я буду добиваться психиатрической экспертизы, и она не сядет в тюрьму.
– Лечебница – не лучшая альтернатива, вас никто не осудит, если вы оставите девушку, – отметил Холмс.
– Послушайте, я люблю Анну! К тому же, я в состоянии оплатить ей самое лучшее лечение.
– Ну конечно, и от Марины она наверняка унаследует что-нибудь, – добавил Холмс. – Полиция, кстати, проверила ее сейф. Пока ничего, но расследование продолжается.
– Как жаль!
– Отнюдь! Как выяснилось, в этом доме есть тайник, о существовании которого никто, кроме Марины, не знал, а теперь вот знаем мы. – Холмс довольно потер руки. – Жаль, специалист придет только утром, чтобы вскрыть его. Но мы готовы подождать.
– Рассчитывайте и на мою помощь. А пока простите, уже поздно, я, наверное, поеду, – засобирался Виктор. – День был тяжелый.
– Шерлок, знаю, ты намерен работать всю ночь, – вздохнул Ватсон. – Я же готов растянуться прямо на этом диване.
– Я могу подготовить для вас комнату, чтобы вы могли спокойно поработать, а потом отдохнуть, – сообщила Вера.
Когда Вера собралась выйти из комнаты, с ней засобиралась и Ольга Ивановна.
– И что теперь? – спросил Ватсон, когда они остались вдвоем.
– Поживем – увидим, как любят говорить в России, – улыбнулся Холмс. – И кстати, не торопись укладываться спать, ты мне скоро понадобишься.
Ночь. В комнату Анны Штольц открывается балконная дверь. Кто-то тихо крадется к кровати, открывает прикроватную тумбу, нащупывает встроенный в стену сейф, набирает комбинацию цифр. Не срабатывает. Еще вариант. Безрезультатно. Рука сжимается в кулак, словно хочет кого-то ударить.
– Что, не выходит? Какая жалость! – Неожиданный голос Холмса, донесшийся из темноты, заставляет фигуру подскочить на месте.
Свет зажигается. Возле сейфа Холмс видит растерянного Виктора.
– Можете заходить, господа! – В комнату вошли наряд полиции, следователь, Ватсон, Ольга Ивановна и Вера. – Все документы из этого тайника я передал следователю еще вечером, Виктор.
– Но откуда?..
– Вы бы видели свое лицо, когда я упомянул, что надо осмотреть сейф Марины! – Холмс довольно потер подбородок. – Вы, естественно, нашли момент и сразу же побежали туда. И пока мы с Ватсоном осматривали амбар, успели порыться в бумагах. Но ничего не найдя, вспомнили про второй тайник. Вам стоило свои мысли держать при себе, а не произносить их вслух.
И Холмс достал сотовый и нажал кнопку.
– Вот, с этой минуты! – И все услышали диктофонную запись: шуршание бумаг, чертыхание и голос Виктора: «В комнате у Анны, значит». – Хорошо, код к сейфу был довольно простой. М-да, Виктор, а вы с Мариной стоили друг друга, – ухмыльнулся Холмс. – Анна для вас обоих была лакомым кусочком. Одна хотела сестру в лечебницу упечь, оформить над ней опекунство и распоряжаться наследством. Другой – по этой же причине собирался на ней жениться.
– Зачем им это? Они оба и так хорошо обеспечены, – изумилась Вера.
– Или только создавали видимость, – возразил Холмс. – Среди бумаг, которые хранились в тайнике Марины, мы нашли документы ее отца – Никиты Шевченко, подтверждающие его банкротство. Там также бумаги на опеку над младшей сестрой. И самое интересное, с тех пор как Марина оформила опеку, все счета оплачивались ею из денег Штольца. Фактически последние два года дом и семью содержала Анна. А еще мы нашли завещание Штольца, согласно которому, его единственная дочь Анна, достигнув совершеннолетия, сможет распоряжаться весьма солидным состоянием. Значит, предстоящее восемнадцатилетие сестры и ее вероятное замужество перекрыли бы для Марины денежный поток, чего она допускать явно не хотела. Она придумала выход – добиться опеки над Анной пожизненно, а для этого всех убедить в том, что сестра – психически нездоровая, а значит, недееспособная. И весь перформанс задумывался именно для того, чтобы еще больше загнать сестру в депрессию. М-да, решив окончательно свести с ума сестру, Марина сама стала нечаянной жертвой своей интриги.
– Признайтесь, Виктор, Марина с самого начала была для вас как кость в горле! Надо сказать, аппетиты у нее действительно были немаленькие. Она знала реальный размер наследства Анны. И вы прекрасно понимали, что она сделает все возможное, чтобы не дать вам жениться на Анне и добраться до этих денег. Вот вам и мотив!
– Вы ничего не докажете. – Лицо Виктора светилось гневом. – Проникновение в чужую комнату – еще не признание!
– Главное, что у вас есть мотив, а еще вы здорово заврались, – поморщился Холмс. – Например, вы мне сказали, что не разбираетесь в технике, однако утаили, что по первому образованию вы инженер. А значит, без труда могли разобраться во всех тонкостях управления пультом. Вы уверяли всех, что вы состоятельный человек, а на самом деле – у вас масса долгов. И Марина знала об этом. Вы ведь ей тоже были должны. Она на всякий случай сохранила ваши долговые расписки, так же, как и совместную любовную переписку.
– Любовную переписку? – переспросила Ольга Ивановна.
– Да, задолго до приезда Анны у Виктора с Мариной был роман, – отметил Холмс. – Я понял это в тот момент, когда он танцевал с ней вчера вечером: эти взгляды, жесты. Но и это не главное! Потожировые следы на пуговице от платья Анны – ваши, Виктор. А еще – вы прокололись, когда подослали на перформанс специально нанятого человека!
– Специально нанятого человека! – ужаснулась Вера.
– Именно! Тот человек, который привязал веревку с петлей к крюку, свисавшему с потолка. Он сделал это по вашему поручению, Виктор. – Холмс нахмурился. – В телефоне, который у него забрали при входе по условиям эксперимента, сохранилась переписка с вами. Выходит, только вы знали, что Марина окажется в петле. Вам осталось подождать за кулисой и в нужный момент просто нажать кнопку.
Виктор оттолкнул Холмса, выбежал на балкон и хотел прыгнуть.
– Второй этаж высоченного особняка, Виктор, – кинул в спину Холмс, прежде чем полиция скрутила беглеца.
– В какой момент ты понял, что это он убил Марину? – спросил Ватсон, когда они остались в комнате одни.
– Сразу, как только он подбросил пуговицу Анны рядом с пультом. А когда Анна не смогла даже через балкон перелезть, было окончательно понятно: из нее такой же лазальщик по бревнам, как из нас с тобой, мой друг.
– Как же она дала полиции так спокойно себя увести?
– Я убедил ее довериться мне, к тому же ей вкатили львиную дозу успокоительного, – улыбнулся Холмс. – Знаешь, мой друг, мы с тобой не так хорошо успели узнать Анну, но эта девушка меня удивила. Она не только знала, что Марина пользуется ее деньгами, но была намерена распорядиться наследством, как и полагается любящей сестре: она хотела отдать ей половину своего состояния.
– Невероятно!
– Ничего невероятного для человека, который отчаянно нуждается, чтобы его любили.
ИллюзионистИрма Кишар
#загадочная_смерть_в_старинном_особняке
#проклятое_зеркало
#искусство_иллюзии
Веня чертил на салфетке, пытался соотнести каббалистическое происхождение мира и теорию большого взрыва. Другими словами – скучал.
Он уже заступил на смену, но в пятницу посетители приходили ближе к полуночи. В те моменты, когда ему не требовалось изображать из себя черного мага или давать консультации по мистическим вопросам, Веня работал официантом. Бар «Хмельной грифон» притягивал к себе всех, кто так или иначе увлекался оккультизмом, спиритизмом, мистицизмом и прочим. Сам Веня ко всем этим – измам относился скептически. Он был молод и не отказался бы постичь тайны мирозданья. Но покрутившись среди эзотериков, колдунов, ведьм и еще черт знает кого, он начал подозревать, что ничего таинственного они не ведают, а все мистические проявления являют собой очередную грань или человеческой наивности, или подлости.
Тренькнул дверной колокольчик, и в бар слегка вразвалку зашел мужчина, впуская вместе с порывом ветра насколько желтых листьев. Веня протяжно выдохнул и постарался сделаться невидимым. Визит следователя предвещал муторную работу задарма.
Мужчина с интересом осмотрелся и уже хотел задать вопрос бармену, но тут заметил Веню.
– Ты не берешь трубку, – укоризненно сказал Якимов вместо приветствия.
– В прошлый раз вы чуть не спалили меня, – огрызнулся Веня. – Снова таинственный труп?
Следователь отодвинул стул и сел.
– Парень, не дерзи. Я понимаю, ты злишься за тот раз. Но мне правда нужна помощь. Ты трубку не брал, наставник твой опять черт знает где, вот и пришел. Заметь, мог бы и повесткой вызвать.
Веня кивнул в знак благодарности. И спросил:
– Как свидетеля по какому делу?
– Несчастный случай. Моя племянница погибла, – Якимов вздохнул, пряча подкативший к горлу комок, и перешел к сути.
Неделю назад она должна была выйти замуж. Перед росписью молодые с родителями поехали на фотосессию, выбрав заброшенные, но хорошо сохранившиеся интерьеры особняка купцов Брусницыных.