– Про это мне неизвестно. Молодой человек, ваше любопытство утомило остальных экскурсантов. Перестаньте тратить время на глупости!
Дама развернулась и повела группу дальше, а Веня решил последовать ее совету и выскользнул из особняка.
Ближе к вечеру, прихватив в качестве пропуска бутылку коньяка и Якимова, Веня вернулся в белый зал. Вместе со следователем они рассмотрели зеркало под разными углами, но ничего подозрительного не заметили. Потом прощупали и простучали каждый сантиметр портала и той части рамы, до которой смогли дотянуться, и убедились, что никакие проецирующие устройства там спрятать невозможно.
– В поисках объяснения я наткнулся на легенду о чертике, – сказал Веня, смотря на свое отражение. – Когда-то давно в одном из католических храмов-костелов в Польше прямо во время богослужения на фоне кадильного дыма появился черт. Попрыгал в воздухе и исчез. Ужас всех присутствующих не поддавался описанию. А виной всему оказалось зеркало. Принадлежало оно одному чернокнижнику, астрологу, вызывателю духов и тому подобное. Правда, то зеркало датировалось пятнадцатым веком. Технология изготовления позволяла выгравировать рисунки на металле, в глубине зеркала. При обычном освещении они были невидны, проявлялись только при определенных условиях.
– Ты думаешь, тут использована такая же технология?
– Это меня смущает. Во время Брусницыных была мода на венецианские зеркала. Не в смысле привезенных оттуда, а по технологии изготовления. Если верить экскурсоводу, все зеркала в особняке в венецианском стиле и сделаны в Петербурге. То есть либо экскурсовод не знает или умалчивает, что зеркало – исключение, либо продавец решил подшутить над купцом, и продал ему одно из зеркал, сделанных по старинной технологии. В общем, я хочу проверить.
Веня включил планшет и показал Якимову фотографию.
– Судя по метаданным, это одно из последних фото. Нам нужно воссоздать тот момент, когда ваша племянница… что-то увидела.
Якимов еще раз посмотрел на снимок и встал, как ему показалось, на то место, где стояла невеста. Веня немного подкорректировал, потом взял мелок и обвел ботинки следователя.
– Рановато ты меня мелом обводишь.
– Так вы ж вроде не суеверный. Вот, у нас есть приблизительно место. Теперь нужен источник света и дым. Я думаю, все дело в дыме. Если бы иллюзия возникала только при определенном освещении, то ужас в зеркале видели бы чаще. Фотограф стоял где-то здесь.
Веня сделал несколько широких шагов от круга на полу в сторону окна. Развернулся и включил камеру на планшете, ища ракурс, с которого делался снимок. Потом обвел и себя.
– Вот, сюда поставим фонарь.
– Вероятно, у фотографа свет был выше, – предположил Якимов.
– Я подниму и буду держать, а вы смотрите. Только вначале сделаем дымовую завесу.
Веня достал из рюкзака шашку и вручил Якимову.
– Вот, поджигайте. Кстати, какого роста ваша племянница? Повыше вас? Тогда придется встать на цыпочки. Ну все, начали.
Веня взял большой фонарь, позаимствованный в кладовке бара, и стал медленно вращать его, стараясь сделать так, чтобы свет падал на дымовую завесу под разными углами. Якимов при этом то вставал на цыпочки, то немного сутулился, крутил головой и даже несколько раз поднес руку к волосам, разглядывая себя при этом в зеркале. Но все тщетно. Ничего ужасного он так и не увидел.
– Чего-то ты не учел, – разочарованно сказал следователь, когда шашка погасла. – Так крутиться можно долго. Нам не угадать. Может, Рената сделала шаг в сторону…
Веня сел на пол, по-турецки сложив ноги, и оперся щекой на кулак. Он разглядывал портал. В центре скульптуры целующиеся путти, амурчики по бокам. Над фигурной каминной полкой лепная рама в виде перевитого лентами венка. Вряд ли зеркало куда-то переносили, оно выглядит вмурованным в стену. Начинали сгущаться сумерки, и отражение люстры теряло четкие очертания.
– А если предположить, что байки про сошедшую с ума прислугу – это правда? – пробурчал Веня. Якимов посмотрел на него вопросительно. – Могло же быть, что дым шел из камина? Если предположить, что в комнате надымило, служанка пришла и испугалась. Тогда… Тогда источник света – это люстра. Пробуем еще раз!
Веня достал еще одну шашку. Якимов поджег ее и приноравливался положить так, чтобы дым шел в комнату, а не вытягивался в дымоход.
– Правда, мы не знаем, где стояла служанка, – заметил он, пристроив наконец шашку.
– Да, но одно неизвестное лучше, чем два. Есть источник дыма, есть источник света. И у меня последняя шашка. Вам придется потоптаться.
Веня сходил в подсобку к охраннику, который уже наполовину осушил принесенный пропуск и осоловело пялился в телефон. Он не сразу нашел подходящую палку, а когда вернулся, прикрутил фонарь к палке изолентой и порепетировал перед зеркалом. Якимов критически оценил его старания.
– Ты дотягиваешься только до самого низа люстры. Этого не хватит.
Веня пожал плечами:
– Есть другой план? Нет? Пробуем!
Якимов запалил шашку. Веня поднял фонарь как можно выше. Слегка покачал его. Якимов вышагивал около камина то влево, то вправо, отступая наискосок. Как сомневающийся кавалер, раздумывающий пригласить даму на следующий танец. Внезапно он замер. Недалеко от нарисованного круга. Веня повертел фонарь вправо-влево, потом вверх-вниз. Якимов так и стоял, пока шашка не догорела и дым не начал рассеиваться.
Веня выключил фонарь, осторожно положил его на пол и приблизился к следователю. Тот был бледен, и достал платок, чтобы вытереть пот со лба.
– М-да, парень. Если бы я не был готов, рванул бы отсюда. И это у нас просто эксперимент. Вечером. Еще не стемнело. А если ночью? Такое увидеть! Конечно, богу душу отдашь сразу.
Веня ждал, пока Якимов оклемается. Он сам уже неоднократно видел всякую чертовщину, отчего наливались свинцом ноги и тело, кажется, забывало дышать. Поэтому точно знал, что для возвращения в реальность требуется время. И глоток спиртного. Ну, или боль.
Веня дал Якимову щелбан по кончику носа.
– Ты чего творишь, а? Ладно, так даже лучше. Хочешь знать, что там?
– Спасибо, я планировал этой ночью выспаться, – хмыкнул Веня.
– Пойдем отсюда. А то курить охота.
Они вышли из особняка. Сумерки сгустились, в воздухе висела типичная питерская морось. Ветер с залива гнал по тротуару желтые листья. Веня собирался вернуться в бар, и Якимов предложил его подвезти. Забравшись в машину, следователь сразу включил печку и зажег сигарету. Потом вытащил из кармана все ту же свернутую папку и достал фотографию девушки.
– У меня смутные подозрения есть насчет этой барышни с пробитым виском. Ты заметил, на каком расстоянии мы круг нарисовали? Если б я упал, до тумбы головой не достал бы. И лежит она почти вдоль камина. И потом, у нее-то откуда дым? Тоже с шашкой пришла?
– Экскурсовод, когда рассказывала про девушку, упомянула благовония. А вот свечку нет, хотя на фото та валяется в камине. Допустим, сторож увидел девушку до того, как она зажгла свечу. Но благовония-то куда делись? И что, испуганный сторож учуял благовония? Сомневаюсь.
– У тебя уже есть какое-то объяснение? – быстро спросил Якимов.
Веня понял, что следователь со своей бульдожьим нюхом учуял нераскрытое преступление и уже не отцепится.
– Девушка в чистой одежде без пуговиц и завязок, то есть без узлов, с распущенными волосами. Она хочет погадать. По сути, она собирается вызвать дух, который живет в зеркале. Это ритуал, который требует подготовки – очищения. Она проводила окуривание. Если просто – подожгла пучок травы и походила с ним по комнате, покрутила вокруг себя.
– Но пучок не даст завесу.
– Я говорю условно. Некоторые берут кадило. Или можно вообще траву в сковородку положить, поджечь, притушить, чтобы тлела. Неважно. Важен сам факт: она проводила обряд, для которого требуется инвентарь.
– Намекаешь, что его нет в протоколе?
Веня кивнул.
– Плюс ваше наблюдение о том, как она лежит. Если бы не рассказ про испугавшегося охранника, я бы вообще подумал, что она ничего не видела. Пришла в зеркало посмотреть, кто-то дал ей в висок, и все.
– Ну допустим, – Якимов вытащил следующее фото, с мужчиной. – А здесь?
– Я нашел клип. Его все-таки сняли, но с другим актером. Да, во время съемок напустили дым. Ну и освещение расставили, конечно.
– Так народу же куча стоит вокруг! Неужели никто не видел?
– Я же не видел, когда фонарь держал. Выглядит как несчастный случай.
– Ладненько, а этот? – Якимов достал фото парня, упавшего с лестницы.
Веня полез в рюкзак, вытащил планшет и погрузился в дебри интернета. Якимов от нетерпения барабанил пальцами по рулю. Наконец, Веня развернул планшет к следователю. Тот увидел фотографию и матернулся. Сигарета во рту, уверенный взгляд, селфи с большим фотоаппаратом в зеркале. Вот только силуэт, для эффекта и таинственности, подсвечен откуда-то сбоку, и в отражении можно разглядеть намек на руку, держащую фонарь.
– Он был не один. Черт! Но это ничего не доказывает. Испугался, побежал и свалился.
– Сигареты маловато для завесы. Если только он полными легкими не выпустил дым перед собой. И потом, куда он побежал? – осторожно спросил Веня. – Ведь там нет выхода. Парадные двери закрыты. Когда он погиб?
Якимов полез в бумаги.
– Шесть лет назад. Официального в особняк не пускали. Кто-то провел его через дыру в оранжерее, а потом, в момент паники, показал куда бежать? Ну или просто подвел к лестнице.
– И услужливо натянул веревочку. Труп быстро нашли?
– Сразу. Сторож пришел на шум, вызвал скорую, но парень уже умер. И что за ниндзя получается, который успел натянуть и снять веревку и уйти незамеченным? Он хорошо знает особняк и тайну зеркала.
– И публикует фотографию, потому что уверен – никто никогда не догадается. Хотя, если бы не это фото, я бы правда не догадался.
– Фотограф! Он работал на съемках клипа? – сообразил Якимов. – Его присутствие подозрительно, но доказать причастность невозможно. А в случае с девушкой нет даже косвенной связи. Тем более, где мотив? Ему нравится пугать?