Сыщик потянул вилку обратно к розетке, колесики кресла покатились. Подлокотники скрылись под рабочей поверхностью стола, расстояние от ее края до спинки кресла сократилось до десяти сантиметров, вилка наконец вошла в розетку. Шерлок вылез из-под стола, разогнулся.
– Как видите, это решительно невозможно. Ножка стула могла запутаться в проводе, только если вас не было в кресле.
Охранник растерянно хлопал глазами. Холмс внимательно осмотрел пост охраны и даже заглянул в корзину для мусора. Его почему-то очень заинтересовало ее содержимое, состоящее в основном из пластиковых стаканчиков с остатками кофе.
– Что вы ели перед тем как уснули в тот день? – спросил сыщик.
– Я всегда ношу еду из дома. В тот день тоже.
– Кто-то приходил в галерею поздно вечером? – продолжал допрос Холмс.
– Артур Евгеньевич, вернулся на работу после восьми. Сказал, что забыл что-то доделать.
– Он еще в галерее? – Шерлок посмотрел на часы.
Было уже восемь вечера. Галерея закрылась час назад.
– После смерти Соболева он часто стал задерживаться на работе. Думаю, он еще здесь.
– Артур Евгеньевич? – позвал Холмс, застав Романова за изучением вентиляции в зале, где проходила посмертная выставка Соболева.
Художник чуть не свалился со стремянки, обернулся, поглядев на вошедших испуганными глазами.
На полу у стремянки лежал раскрытый альбом. Холмс поднял его, с интересом рассматривая рисунки, подозрительно похожие на фрагменты картин Соболева. Возле каждого из них были какие-то надписи, стрелочки и пометки. Романов спрыгнул вниз и вырвал альбом из рук Шерлока.
– Мне показалось, вентиляция плохо работает. Решил проверить, – сообщил он.
– Зачем вы позавчера возвращались в галерею после окончания рабочего дня? – спросил Шерлок.
– Мне нужно было подготовиться к интервью для журнала. А в чем дело? Только не говорите, что вы меня подозреваете в краже картины?!
– Я подозреваю всех, пока не доказано обратное. Вам нравится творчество Соболева? – спросил Холмс, все еще с интересом посматривая на альбом художника.
– Как такое может нравиться?! Мне стыдно, что мои картины выставлены в одной галерее с этим! Если бы не Ярцев и Инна, Соболев бы никогда не пробился в мире искусства! Я понимаю, чем он завлек эту глупую девчонку. С его-то внешностью! Но совершенно не возьму в толк, как он очаровал этого толстосума?! Хотя чего ждать от человека, который начинал свой бизнес с обслуживания кофейных автоматов? Что этот человек вообще может понимать в искусстве?! Нужно иметь особый талант, чтобы сделать состояние на сублимированном яде!
– А кто такой этот Ярцев? – спросил Ватсон.
– Сергей Эдуардович? Это один из спонсоров галереи. Поговаривают, что он собрался купить все картины Соболева! Вот скажите, что такого в этих полотнах?!
Романов почти тыкал пальцем в висевшую на стене картину с изображением какого-то искаженного лабиринта в черно-красных тонах.
– А ты все никак не угомонишься, – раздался в дверях чуть хрипловатый мужской голос. В зал вошли Ярцев с помощником и Инна Хромова.
– Соболев был очень талантливым художником. Мир искусства много потерял с его смертью. Я покупаю его картины, чтобы открыть галерею в память о Викторе Соболеве.
– Что?! – Лицо Артура перекосилось.
– Инна Олеговна, я бы хотел убедиться, что мои картины содержатся в надлежащих условиях, – сказал Ярцев, потеряв к Романову всякий интерес.
– Да-да, конечно. Пройдемте.
Артур проводил Инну и Сергея Эдуардовича злым взглядом, потом повернулся к Холмсу.
– Кстати, позавчера поздно вечером Инна Олеговна тоже возвращалась в галерею. Но она ведь вам об этом не сказала? – Артур скривил губы в ядовитой усмешке и быстро направился прочь из зала.
– Прекрасная температура! Знал, что на вас можно положиться, – сказал Ярцев, оглядывая зал, где были выставлены полотна из его личной коллекции, потом повернулся к помощнику. – Вадим, что у меня еще на сегодня запланировано?
– Вам нужно позвонить Ивану Игоревичу. Сегодня день рождения его внука. Подарок я отправил еще утром.
– Прекрасно, – сказал Сергей Эдуардович. – Инна Олеговна, купленные мной картины Соболева я жду завтра к двенадцати. Пусть доставят мне прямо домой.
Выпроводив наконец Ярцева, директор галереи выдохнула с облегчением.
– Не знал, что он еще и коллекционер. Картины из его коллекции тоже здесь выставлены? – с интересом спросил Холмс.
– Да, три работы. Причем далеко не самые ценные! – всплеснула Инна руками. – Но из-за них он мне постоянно треплет нервы! Звонит раз десять в день и просит проверить то температуру, то влажность. А сегодня еще и потребовал усилить охрану! Я бы, может, и простила Ярцеву эту паранойю, если бы он передал для выставки, например, рисунок Дали из своей коллекции! Но так ведь он ни в какую не согласился!
Холмс вышел в фойе музея и выглянул за входную дверь галереи. Осмотрев панель с кодовым замком, сыщик провел кончиком пальца между кнопками. На коже осталась едва различимая полоска какого-то белого порошка, напоминающего муку.
– Похоже на дактилоскопический порошок, – сказал Ватсон, потом перевел вопросительный взгляд на Холмса. – Неужели?..
– Именно, дорогой друг. С помощью этого порошка вор вычислил кнопки, на которые нажимали. А потом, очевидно, просто подобрал код.
Шерлок посмотрел на Инну.
– Пароль имеет какое-то отношение к Соболеву?
– Дата его первой выставки… – снова смутилась женщина.
– Кто еще знает пароль, кроме вас?
– Артур, охрана и я… Всё.
Холмс закрыл дверь, задумался на секунду, потом направился на пункт охраны.
– Кроме Артура, кто-то еще приходил после окончания рабочего дня? – спросил Холмс охранника. Тот задумался, сдвинул брови.
– А, точно! Паренек из сервисной службы. Он заправлял кофейный автомат, который установлен в холле. Но он все сделал и ушел…
Холмс, Ватсон и Инна расположились в удобных креслах в гостиной в особняке Ярцева.
– Вы рано, – удивился Сергей Эдуардович, спускаясь в гостиную со второго этажа. – Мы, кажется, договаривались на двенадцать?
– Присаживайтесь! – произнес Холмс так, словно это он хозяин особняка.
Ярцев несколько опешил от такой наглости, но послушно опустился в кресло. Его верный помощник Вадим встал рядом, посматривая на Холмса с подозрением.
– Вы украли из галереи Инны Хромовой картину Сальвадора Дали «Жираф в огне», заменив ее на копию, написанную Виктором Соболевым.
– Что?! – удивленно спросила Инна.
Ватсон только вздохнул. Он уже привык к таким сюрпризам от Холмса. Ярцев сощурился, Вадим скосил на хозяина обеспокоенный взгляд.
– Запах розмарина, добавленного в краски, почти выветрился. Вы были уверены, что его никто не заметит. Смерть Виктора Соболева тоже вряд ли была просто трагической случайностью. Подозреваю, что вы убили его за то, что он не захотел стать частью вашего преступного плана, – спокойно продолжал Шерлок.
Хозяйка галереи вздрогнула, перевела на Холмса полные боли и ужаса глаза, потом посмотрела на Ярцева.
– Что? Это правда? Как вы могли?! Виктор так уважал вас! – воскликнула Инна, бросившись на Ярцева с кулаками.
Ватсон удержал ее и усадил обратно на диван. Хозяин дома усмехнулся.
– Вы правда думаете, что я буду молча выслушивать подобные обвинения? Если вы продолжите, я вызову полицию и…
– О, не беспокойтесь! Полиция будет здесь с минуты на минуту, – заверил Ватсон.
– Сергей Эдуардович… – взволнованно начал Вадим, но Ярцев остановил его взмахом руки.
– Не возражаете, если я расскажу вам, как все было? – спросил Холмс.
– Ну что ж… Давайте послушаем! – разрешил коллекционер.
– В две тысяча восьмом году в Нью-Йорке вы принимали участие в аукционе, в котором одним из лотов был рисунок Дали на тему известной его картины «Жираф в огне». Именно тогда объятый пламенем жираф покорил вас настолько, что вы выложили за него миллион восемьсот семьдесят тысяч долларов, что превышало изначальную стоимость рисунка в двенадцать с половиной раз. С тех пор образ пылающего жирафа Дали не давал вам покоя. Вы были безмерно рады, узнав, что Соболев упросил Инну организовать выездную выставку Базельского художественного музея, обязательным экспонатом которой должен был стать «Жираф в огне» Дали тридцать седьмого года. Вы часто приходили в студию Соболева и однажды увидели, что он работает над точной копией этой картины, намереваясь подарить ее Артуру. Думаю, вы пытались купить у него картину, но у вас ничего не вышло. После этого уже невозможно было выкрасть копию и поменять с оригиналом, Соболев бы наверняка догадался, кто за этим стоит. Поэтому вам пришлось устранить его.
– Вы бредите! Я знал Виктора лично, и мы были друзьями! – возмущенно выпалил Сергей Эдуардович. – Вадим! Выпроводи этих…
– Не советую, – поднялся с дивана Ватсон, преграждая Вадиму путь. Оба застыли друг напротив друга, как два хищника перед прыжком. Ярцев скрипнул зубами.
– И у вас, очевидно, есть доказательства?
– Логично предположить, что тот, кто украл копию картины у Соболева и подменил ею оригинал, и есть убийца. Копия картины Дали была у вас, и поменяли ее с оригиналом именно вы. Точнее, ваш помощник, – уточнил Холмс. – Вряд ли вы бы стали проделывать это сами.
– И как, по-вашему, он это сделал? Как прошел мимо охраны? – усмехнулся Ярцев, однако в его глазах читалось беспокойство.
– Вадим приехал в галерею поздно вечером под видом человека, обслуживающего кофейные автоматы. Аппарат обслуживает одна из ваших компаний, и Вадим прекрасно знает, как заправлять такие машины. В самый нижний пластиковый стаканчик в упаковке он засыпал снотворное, а автомат налил в него кофе для охранника. Тот ничего не заметил. Заправив автомат, Вадим ушел, но потом вернулся. К тому времени охранник крепко спал, он даже не видел, как на работу вернулась Инна Олеговна. Отключив систему видеонаблюдения и сигнализацию, Вадим спокойно заменил картину Дали на подделку.