нкционирующие внутренние органы. Которым в общем-то максимальное функционирование тоже не требуется, потому что для неподвижного образа жизни это излишне.
Но выживание вида заложено в генетике любой жизненной формы, поэтому неприкосновенный запас на случай непредвиденной катастрофы должен быть. Вдруг метеорит из космоса, планетарное землетрясение с дружным извержением оравы супервулканов или внезапное изменение структуры магнитного поля земного шара, делающее невозможным применение постоянного и переменного токов? Начнутся разрушения, голод, холод и так далее, поэтому вид должен иметь возможность выжить в изменившихся условиях. Для этого организму необходима энергия, а где ее накапливать, если твои мышцы давно атрофировались до состояния дряблых тряпочек, а те, что еще нет, фактически утратили способность обрабатывать энергию? Для этого у небиоэнергетических видов существует жировая ткань. Она сложно расщепляется, отлично накапливается и способна храниться десятилетиями. Если непредвиденная катастрофа все же случится, жировые запасы позволят попавшему в беду виду выжить. Эволюция быстро расставит все по своим местам, проведя среди них естественный отбор: дистрофичные погибнут в первые же дни катастрофы, не вынесут травм и лишений. Слишком жирные в силу медлительности станут жертвами хищников, которым в условиях всепланетного катаклизма тоже нужно будет что-то есть. Более-менее сбалансированные выживут. Наверное. Если достигнутый ими к тому моменту уровень техногенного научно-технического прогресса окажется достаточным для выживания и восстания из пепла. А если не окажется, то на освободившейся планете со временем возникнет новая разумная жизнь, более качественная, нежели предыдущая.
Оля, пылая от счастья сильнее, чем от усиленного кровотока, с тихим восторгом смотрела на капли талого снега, стекающие по загорелой коже. Это лишь начало. Как все-таки здорово, что ее родители не повторили судьбу большинства Обычных и сохранили для нее толику Древней Крови! Она освоит все, что досталось ей от Пращуров, в совершенстве, освободит маму и отомстит чужакам за отца! В памяти всплыл образ затуманенной кровавым безумием психики человека, скованного смирительной рубашкой и затаившегося в углу мягкой палаты-камеры для особо опасных психических больных. Заунывная тоска вперемешку с ненавистью… Внутри Оли мгновенно всколыхнулось яростное желание отплатить по долгам чужакам и их приспешникам, выработка энергии силой Разума резко зашкалила, и тело словно вспыхнуло жаром, заставляя испаряться талые капли.
– Достаточно! – Взгляд ярко-зеленых глаз Игоря словно пронзил Олю насквозь. – Сегодня ставить эксперименты на здоровье Контактера больше не будем. Одевайся! – Он вручил ей платье. – У тебя мощный всплеск обмена веществ. Ты стремительно тратишь АТФ в крови. Ты вспомнила что-то ненавистное? Сохраняй концентрацию, не позволяй эмоциям разрушить баланс. Иначе ударишься из одной крайности в другую: от неконтролируемой паники – к неподконтрольной ярости. Где твоя обувь?
– Где-то там. – Оля тряхнула влажными волосами, отгоняя от себя тяжелое видение, и направилась к переворошенному сугробу. – Она рядом с платьем была…
Пока она надевала личную броню и выуживала из сугроба иллюзорные сапожки, Игорь слепил здоровенный снежок и принялся катать его по снежной целине.
– Это ты что такое делаешь? – влезающая в сапожок Оля с опаской посмотрела на увеличивающийся в размерах снежный ком. Оно не прилетит ей по башке в качестве тренировки?
– Снеговика леплю, – сосредоточенно ответил Игорь. – Снегопад же прошел. Как без снеговика возле дома? Так зима и не зима вовсе. Мы с отцом всегда снеговика лепили. А если оттепель сразу после снегопада наступала, то батя избушку на курьих ножках из снега собирал. До сих пор не понимаю, как она у него держалась.
– Возле дома? – Оля оглянулась, запоздало понимая, что виднеющийся неподалеку здоровенный снежный холм – это покрытая снегом скала, внутри которой находится жилище Игоря. – Так вот как ты меня нашел!
– Я тебя не искал. – Игорь неторопливо катал кругами снежный ком, достигший уже полуметра в диаметре. – Я домой шел снеговика лепить, пока время есть. Я даже морковку раздобыл ради такого.
– Морковку? – Оля вспомнила слова Славицы о том, что своей моркови на базе нет. – Откуда?
– Из огорода. Я еще вчера сгонял в Мир Людей, в деревню к знакомой бабульке, и выменял бумажку в тысячу рублей на очень даже недурственную морковку.
– Тысячу рублей? – Оля подняла брови. – У бабушки, наверное, праздник!
– Мне они ни к чему, – пожал плечами Игорь. – А ей пригодятся. Родни у нее не осталось, правнучка ее давно бросила, пенсия мизерная. Зато морковка своя. Она мне на радостях самую большую и красивую отдала. Пятнадцать минут выбирала, пришлось поторопить.
– Мы же не вмешиваемся в дела Обычных. Разве нет?
– Не вмешиваемся, – подтвердил Игорь. – Но это не считается. Это всего лишь морковка.
– Можно мне тоже… – начала было Оля, но Игорь перебил ее полным подозрения взглядом:
– Морковку? Нет! Исключено! Она всего одна! Для снеговика!
– Можно мне тоже с тобой снеговика лепить! – засмеялась Оля. – Я никогда не пробовала.
– Ты никогда не лепила снеговика?! – искренне изумился Игорь. – Бедное ты существо!
– Как-то все время не до того было, – печально вздохнула она. – Мама постоянно на работе, на улицу я одна выходить боялась, пока была маленькая. Старалась дома сидеть. Компьютер освоила рано, а там уже как-то само по себе в виртуальный мир затянуло… Научи меня снеговика лепить?
– Что тут учиться – берешь да лепишь! – улыбнулся Игорь. – Собрала снежок побольше и катаешь его по снегу, он сам растет. На то он и снежный ком! Правда, сегодня так не получится.
– Почему? – Оля собрала в ладоши охапку снега и тут же получила ответ на свой вопрос: снег был сухим, рассыпчатым и совершенно не держал форму. – Блин! Он рассыпается…
– Сухой слишком, – подтвердил Игорь. – Оттепель нужна, чтобы снег липкий был.
– Но у тебя же получается! – Оля почувствовала подвох. – Тут какая-то хитрость?
Она закрыла глаза и внимательно осмотрела Игоря. Ладони бойца оказались неестественно теплыми, едва ли не горячими, и исходящие от них волны тепла заставляли подтаивать соприкасающийся с ними снег. Под воздействием бойца снежинки обретали неплохое сцепление, и снежный ком уверенно увеличивался в размерах.
– А я так смогу? – неуверенно спросила Оля. – У меня пальцы совсем слабо баланс держат.
– Конечно, сможешь, – заявил Игорь. – Ты же в броне и обуви, значит, много сил на тепловой баланс тратить не придется. Подай, сколько нужно, на броню, а остальное сконцентрируй на пальцах. Пальчики у тебя тоненькие, большой ком не осилишь, зато голову запросто сделаешь! А я пока тельце слеплю. Приступай. Не торопись, и все будет нормально.
Полчаса Оля увлеченно выкатывала снежный комок, увеличивая его до приемлемых размеров, и попутно делилась с Игорем историей о том, как она, будучи Обычной, дважды заблудилась в городском парке. Парк тогда казался ей чуть ли не дремучей непролазной тайгой… Игорь смеялся, рассказывал ей о повадках лесных жителей, знакомых ему с детства, о том, что их общий друг бельчонок получил разрешение от Агня заходить внутрь Главной Залы, но белка не человек, и пушистик пока побаивается входить внутрь разверзающейся при его приближении скалы.
Потом части снеговика были закончены, и она помогала Игорю укладывать снежные шары друг на друга. В руках высокого мускулистого бойца метровые шары выглядели не такими уж большими, и Оля засыпала снежным крошевом обнаружившиеся на их поверхности мелкие неровности.
– Готово! – Игорь придирчиво осмотрел только что собранного снеговика. – Голова неплохо вышла, плотная, и ведро, и морковку удержит. Надо только за ними сходить, все дома лежит…
Браслетик связи полыхнул образом появляющегося на базе Агня, и канал общей связи донес до всех короткие фразы приказов:
– Базе боевая тревога! Белой, Зеленой и Желтой группам – ко мне! Выходим немедленно. Контактер и Красная группа – оперативный резерв. Быть готовыми к мгновенному выдвижению по отдельной команде! Работаем!
– Приделай ему нос и шапку! – бросил Оле на ходу Игорь, спеша к вспыхнувшей в двух шагах точке перехода. – Морковка в стазис-блоке, ведро у стены, дверь открыта!
Он исчез в свечении энергий, и браслетик показал Оле, как группы в считаные мгновения собираются на поляне выхода. Ровно через четыре секунды все были на месте, и Круг во главе с командором покинул базу. Оля растерянно вздохнула. Ее опять не взяли. Остается надеяться, что хотя бы на этот раз оперативный резерв не просидит всю операцию в резерве. Она еще раз осмотрела снеговика. Голова, конечно, получилась не такая ровная, как снежные шары тела, которые делал Игорь. Но для первого опыта очень даже ничего вышло. Было весело и беззаботно, она даже не почувствовала затрат силы Разума, ушедших на поддержание теплового режима брони. Даже тот факт, что ее вновь не взяли на операцию, не смог понизить возникшее на фоне ее скромных успехов превосходное настроение. Оля подобрала горстку снега, аккуратно заделала неровность на затылке снежной скульптуры и направилась к дому Игоря.
Жилище бойца после снегопада было погребено под снежной толщей даже сильней, чем ее собственное. Наверное, потому, что его холм пусть крупнее, но имеет более пологие склоны. Снега на подступах к холму оказалось по пояс, но пробираться через сугробы вплавь не пришлось. Игорь, уходя, действительно оставил двери открытыми, и стоило Оле настроиться на их призрачные излучения, как энергетический портал входа возник перед ней прямо посреди сугроба.
Оказавшись внутри, девушка остановилась, ожидая, пока броня и обувь избавятся от тающего снега. Дом Игоря изнутри тоже был крупнее Олиного, сказывалась разница в росте, требующая большего свободного объема помещения. Внутренний дизайн оказался схожим, все та же капля с большой круглой кроватью посредине, и равномерно распределенные по периметру громадные стрельчатые окна, начинающиеся от пола и сходящиеся воедино в центре потолка. Все так же, как у нее дома, и одновременно совсем не так. Мощная энергетика хозяина ощущалась в каждом кубическом миллиметре пространства, и Оля ощутила невольное желание задержаться здесь чуть дольше положенного. Потраченный объем силы Разума на контрасте с окружающим избытком энергии сразу же стал ощутим, и Олино тело непроизвольно впитывало густой поток силы. Она закрыла глаза, прислушиваясь к себе.