– Тебе не хватило концентрации. – Агнь принялся лепить второй снежок. – Из-за лишних переживаний ты теряешь баланс энергий. Энергию нужно тратить на конкретные действия, которые дадут тебе столь же конкретный прирост твоих возможностей. Убийство времени, бесцельно ушедшего на переживания, ничего не изменит. Учись переживать параллельно с действиями.
Он запустил в Олю вторым снежком. На этот раз Оля была полна решимости вовремя предвосхитить атаку, но бросок неожиданно оказался гораздо сильнее предыдущего. Снежный снаряд с неуловимой глазу скоростью врезался ей в грудь и взорвался облаком белоснежной пыли. Платье-броня поглотило кинетическую энергию совершенно неощутимо, и сознание неожиданно выдало информацию: будь Оля без платья, этот милый снежок сбил бы ее с ног и выбил из легких весь воздух. На восстановление дыхания ушло бы не менее девяти секунд.
– М-да, – командор скептически нахмурился. – Видать, тебе снова времени не хватило.
Ладонь командора, имеющая все шансы успешно конкурировать с лопатой средних размеров, зачерпнула из сугроба новую пригоршню снега, и Оля со всей ответственностью ощутила, как мощное воздействие силы Разума Агня отключает ее броню.
– Ее же невозможно отключить извне! – Она всем телом бросилась в сторону, но третий снежище все же достал ее в плечо. – Для этого требуется лабораторное оборудование!
– Невозможно, – согласился командор, готовя следующий снаряд, – но ты сейчас вне баланса, поэтому я могу. Эта возможность специально заложена в архитектуру брони, чтобы можно было оказать срочную медицинскую помощь раненому, потерявшему сознание.
Он выполнил замах и резко выбросил руку со снежком, целя Оле точно в лоб. Оля мгновенным рывком сместилась с линии атаки, но замах оказался обманным движением. Рука командора вместо совершения броска молниеносно ушла во второй замах и в самом полном смысле этого понятия выстрелила в Олю. Девушка поняла, что не успевает преодолеть сопротивление доходящего до колен снежного покрова и своевременно уйти от удара, поэтому попыталась выполнить уклон на месте, одновременно убирая с линии атаки голову и выполняя блок руками. Летящий со скоростью снаряда снежок, конечно же, прошел точно в разрез между рук и ударил ее в ухо, превращаясь в снежный взрыв. В первое мгновение Оля подумала, что от болезненных ощущений ее спасла толщина собственных волос, но следующая атака командора опровергла эту версию. Еще один снежище все-таки попал ей в лоб, там волос не имелось, но больно все равно не было. Зато получившееся в результате извержение снежинок мгновенно залепило ей глаза, и Оля замешкалась, одновременно пытаясь протереть их и прыжком выйти из-под обстрела. Новый снежок угодил ей в лицо прямо в прыжке, сбивая с траектории, и Оля полетела лицом в сугроб, не успевая сгруппироваться.
Дальше все стало совсем печально. Снежные снаряды били в лицо один за другим, прилетая с разных сторон, и она не успевала уклоняться, барахтаясь в глубоком снегу. Едва удавалось подняться на ноги и разлепить хотя бы один засыпанный снегом глаз, как в ее физиономию врезался новый снежище, опять сбивая с ног и залепляя лицо. Вроде и не больно, но жутко обидно, беспомощно и ничего нельзя сделать.
– Что ты там ползаешь, как муха без крыльев? – зычный голос командора прозвучал откуда-то сбоку-сзади, и Оля инстинктивно съежилась, пытаясь на четвереньках уклониться от атаки. – Уходи от атак, не сиди на месте!
Но снежище неожиданно прилетел с другой стороны и влепил ей точно промеж глаз, опрокидывая навзничь. Оля попыталась перекатиться, чтобы избежать следующего удара, и зарылась в снег, торопливо выращивая на рукавах платья перчатки и затягивая ворот под самое горло. В этот момент могучая ручища больно схватила ее за шею и одним рывком вырвала из-под снега. Оля, сдавленно вереща, почувствовала, как отрывается от земли и вцепилась в руку командора, пытаясь освободиться. Но вместо запястья Агня ее ладони схватили пустоту, и Оля поняла, что ее запустили куда-то, словно тряпичную куклу. Она ощутила, как падает вниз, и вновь опоздала с реакцией. Сгруппироваться не получилось, Оля упала в сугроб и тут же вырвалась из него, на ходу вытирая забитые снегом глаза. Щиплющие от уколов завернувшихся ресниц веки едва сумели раскрыться, как мимо промчался здоровенный силуэт командора, и в лицо ударил очередной снежище. Олю опять швырнуло на землю, глаза опять залепило снегом, кожа на лбу и щеках горела, словно огнем. От осознания собственной беспомощности на глаза навернулись слезы, и Оля, пряча лицо за руками, жалобно выдавила:
– Я больше не могу… пожалуйста… хватит…
– Что значит – хватит?! – Интонации командора несли в себе образ а-ля «вот тебе раз!». – Урок только начался. Ты же хотела тренироваться в выходной? Теперь ты тренируешься!
Новый снежище ударил в лицо сверху и сбоку, ловко проникая мимо рук, и Оля вновь получила безболезненное, но очень обидное попадание. Снежный обстрел продолжился, снежки прилетали один за другим с разных направлений, словно командоров было несколько, и ей приходилось уворачиваться наугад. Оля пыталась бежать по глубокому снегу, закрыв лицо руками; смещаться на четвереньках при помощи одной руки, защищая глаза другой; и даже перекатываться лежа, кое-как удерживая застилающие лицо волосы. Но все было тщетно. Здоровенные снежки настигали ее всюду и с фантастически коротким интервалом, словно ей приходилось сражаться не с человеком, а с каким-нибудь снегометным устройством. Снежные снаряды били ее по лицу и голове, сбивая с ног и не позволяя открыть глаз, и Оля бестолково возилась в снегу, натыкаясь на деревья и роняя слезы.
– Ты Контактер, – наставительная реплика Агня сопроводила очередной снежище, залепляющий ей лицо. – Не сражайся со мной на моем поле боя. Просто увидь.
– Я… – Закрывающаяся руками Оля сглотнула слезы, – не могу… У меня не получает…
Следующий снежище ударил ей точно в рот, вновь прилетев совсем не оттуда, откуда ожидалось, и она поперхнулась снегом.
– Это твои беды, – равнодушно ответил командор. – Я еще не устал, так что урок продолжается.
С этими словами Оле в лицо влетел новый снежище, и интенсивность избиения возросла. Удары сыпались один за другим, не давая открыть глаза и не позволяя простоять на ногах больше пары секунд. Оля падала, вставала, закрывалась, снова падала, ползла, перекатывалась, но снежки влетали в лицо беспощадно и без устали, а стоило ей предпринять попытку забиться в сугроб, как шея попадала в стальные тиски ручищи командора, и Оля больно летела из одного сугроба в другой.
– Увидь, – время от времени очередной снежный удар в лицо сопровождался безразличным голосом Агня. – Ты не боец, не Невидимка и не аналитик. Ты Контактер. Увидь.
В какой-то момент снежки стали бить по коже ощутимо больнее, видимо, кожа уже не выдерживает такое количество снежного трения, и всхлипывающая Оля заметалась, словно слепой загнанный зверь. В попытках уклониться от жалящих лицо снежных снарядов она стала все чаще натыкаться на деревья, и очередное такое столкновение обожгло щеку резкой болью. Оля схватилась за лицо, ощущая под тонкой перчаткой свежую кровь, но командор не обратил на это ни малейшего внимания. Следующий снежище прилетел в бровь, опрокидывая беззвучно плачущую Олю навзничь, и она вдруг отчетливо поняла, что Агнь не собирается прекращать снежное избиение. Более того, он постепенно увеличивает силу бросков. Командор управляет метательными снарядами силой Разума на всем протяжении полета, он специально гасит энергию удара в момент контакта, чтобы не допустить повреждения ее головного мозга. Пока воздействие не идет дальше поверхности кожи, которая давно горит, словно содранная живьем, но это еще не все.
Постепенно увеличивающаяся сила броска скоро начнет наносить ощутимые повреждения, и закончится это потерей сознания. Агнь невероятно силен, ему ничего не стоит убить Обычного таким вот простым снежком, прицельно выпущенным в голову с огромной скоростью, лишь бы сам снежок не разрушился в полете. Ее, конечно, командор убивать не будет, но если так дальше дело пойдет, то в ее существовании среди Пробужденных потеряется всякий смысл. Вечно ноющий Контактер никогда ничему не научится. Иллюзорные разочаруются в ней и отправят обратно в Мир Людей, вернув в состояние Обычной. А ведь она может! Она может справиться и обязательно справится! У нее же получилось сегодня восстановить концентрацию! Правда, ей немного помог Игорь, но сейчас ситуация точно такая же! Агнь помогает ей даже сильнее, он не травмирует ее ударами и прямо объясняет, что требуется сделать. Она должна увидеть. Просто увидеть. Она Контактер. Контактер не сражается врукопашную, не застает врага врасплох внезапным появлением и не предугадывает его действия в результате сверхсложных и четко выверенных расчетов. Сила Контактера в том, что его способности теоретически позволяют увидеть все во Вселенной, хватило бы только сил.
Оля поднялась, опираясь на древесный ствол, и не стала открывать забитые снегом глаза. Да, они уже не щиплют, а очень больно режут, руки сами тянутся к векам… но это пройдет. Пока можно зажмуриться покрепче и потерпеть. Полностью закрыться руками от метательных снарядов не выйдет, не обращать внимания на удары тем более не получится. Поэтому нужно считать их в порядке вещей, как холод и боль там, в объятиях всепоглощающей снежной массы, обжигающей онемевшее обнаженное тело нестерпимо безжалостной болью. Скорость снежных снарядов – так себе, сила их ударов – могла быть и повыше. Командор способен на гораздо большее, посему все это очень больно, но все равно несерьезно. Почему бы не швыряться еще быстрее и еще больнее? А то как-то даже обидно. Получается, что ее не воспринимают всерьез. Значит, она тоже может позволить себе не воспринимать это всерьез. Ныть из-за таких пустяков суть убивать время…
Несколько секунд Оля неподвижно стояла, зажмурив глаза и ухватившись за сосновый ствол. Здоровенные снежки по-прежнему били ее в лицо, но осознание их недостаточной силы с каждым попаданием делало удары все менее болезненными. Это тренировка. Здесь нет смертельных воздействий. Все это хоть и больно, но не по-настоящему. Не по-настоящему. Хоть и больно. Очень. Но на это не нужно обращать внимания. И вообще, зачем терпеть боль, получая удары, когда можно их не получать? Где сейчас очередной снежище, летящий ей в голову?