– Не переживайте вы так! – успокоила Оля совсем раскисшего следователя. – Ничто еще не потеряно. Если человек в своих поступках руководствуется Совестью, то ему нечего бояться!
– Была бы только Совесть! – ехидно вставил Малыш, но увидел покосившуюся на него Олю и торопливо уточнил: – Молчу!
– Я не сомневаюсь, – Олин взгляд вернулся к следователю, – что у вас Совесть есть…
– Осталось только научиться ею пользоваться! – встрял Малыш.
Браслетик связи вновь зажег образ командора, и его эманации оказались далеко не ласковыми:
«– Может, сразу его убьешь? Это сэкономит время!» – Агнь театрально скопировал Малыша: – «Всем нам!»
«– Молчу! По-настоящему!» – Малыш испуганно вытаращил глаза и вжал голову в плечи, мол, как бы не получить по шее! – и замахал Оле руками, типа, спасай меня скорее! – «Молчу и работаю изо всех сил!» – Он принялся перебирать документы со скоростью машинки для счета денег.
– Я уверена, что в вашем случае еще не все потеряно, – ласково заключила Оля, обращаясь к Малышу и следователю одновременно, и переключилась только на следователя: – Если вы не против, давайте вернемся к моему делу, которое вам поручили. Будьте добры, расскажите, в чем оно заключается?
– Собственно, изначально дело не имело к вам никакого отношения. – Милый и доброжелательный тон Оли подействовал на следователя жизнеутверждающе. Он заметно оживился и даже обрадовался появившейся возможности сделать что-то хорошее. – Недавно от сердечного приступа скончался один очень важный чиновник из Минздрава. Умер прямо на работе, в своем кресле, прибывшая «Скорая» успела лишь констатировать его смерть. На первый взгляд все ясно, никаких вопросов не возникает: смерть в результате проблем со здоровьем. Вскрытие это подтвердило. Расследовать нечего, ситуация неприятная, но вполне обыденная. Но тут выяснились настораживающие подробности. Рабочий ноутбук чиновника, как полагается, сдали на проверку соответствующим специалистам. Чтобы позаботились о секретной и конфиденциальной информации и тому подобное. В ходе работы с ноутбуком выяснилось, что за считаные мгновения до смерти чиновника все данные с жестких дисков устройства были удалены и заменены на другие, нейтральные, что для рабочего компьютера такой персоны довольно странно. В общем, у начальства возникло подозрение, что чиновник Минздрава умер не своей смертью, и я получил приказ начать расследование. Была назначена углубленная экспертиза с привлечением наиболее квалифицированных экспертов и самого современного оборудования. Они восстановили часть реальных данных и даже сумели воспроизвести изображение, которое явилось последним файлом, открытым покойным при жизни. – Следователь пощелкал мышкой: – Вот оно!
– Это моя мама, – Оля смотрела на то самое неизвестное фото матери, которое Избранный из Минздрава получил неизвестно откуда, и всеми силами пыталась удержать баланс.
«– Ноутбук убитого был почищен оборудованием чужаков», – браслетик зажег образ Лени. – «Никакой местный эксперт с самым расчудесным оборудованием не способен восстановить данные после такого удаления».
«– Откуда же они взяли фото?» – удержать себя в руках вроде бы удавалось, но контакт не шел.
«– Ответ прост: нужную часть информации залили заново и удалили местными методами», – ответил аналитик. – «После чего эксперты сумели восстановить фото».
«– Но зачем Избранным сначала удалять фото с ноутбука, чтобы потом заливать его туда заново, да еще с такими сложностями?» – Оля изо всех сил боролась с усиливающимся волнением.
«– С чего ты взяла, что заново заливали фото те, кто его удалял?» – возразил Лень. – «Информацию чистил Избранный гермафродитов. А восстанавливал ее Избранный рептилий. Я оцениваю вероятность того, что это был тот же Избранный, который избавился от чинуши из Минздрава, в восемьдесят три с половиной процента. И потом, о каких „сложностях“ ты говоришь? А нейропрограмматор на что?»
«– То есть Избранным рептилий было нужно это расследование?» – поняла Оля. – «Для чего?»
«– Пусть он изложит свою версию», – предложил аналитик.
– Совершенно верно! – подтвердил следователь. – Это фотография вашей матери. Одна из последних, насколько я сумел выяснить, но тем не менее сделана она едва ли не за год до убийства чиновника. Изображение мы идентифицировали быстро, ваша мама была хорошо известна в научных кругах, занимающихся перспективными разработками, являлась одним из ведущих экспертов в Комиссии по лженауке и так далее. К сожалению, я не был осведомлен о ее трагической кончине… – Следователь вновь замялся: – Примите мои самые искренние соболезнования, Иоланта…
– И как она связана с убийством чиновника? – установить контакт не получалось, и Оля решила, что постарается выяснить у следователя максимум подробностей. Возможно, какая-то из них поможет ей увидеть что-то важное.
– Этот вопрос я и решил выяснить, – согласно кивнул тот. – Параллельно мы отсмотрели все данные с камер видеонаблюдения в здании Минздрава на предмет присутствия там в день убийства подозрительных лиц или происшествий. Неожиданно выяснилось, что данные камер тоже были вычищены. Обнаружить что-либо на серверах самого Минздрава не удалось, однако стечение обстоятельств оказалось на нашей стороне. Дело в том, что несколько камер в здании подключены не только к серверам министерства, но и к нашему оборудованию. Соседний отдел ведет расследование в связи с хищениями в структуре Минздрава, их сотрудники обеспечили себе доступ к камерам через интернет. Мы сравнили их данные с данными министерских серверов и нашли то, чего не оказалось у охраны здания, – вот это короткое видео!
Он щелкнул мышкой еще раз, и Оля увидела фойе Минздрава. Все спокойно и в рабочем порядке, сотрудники, посетители, деловая атмосфера. Внезапно посреди помещения прямо из ниоткуда появляется стройная девушка в белом медицинском халате с густой копной светло-соломенных волос – это сама Оля. Девушка очень взволнованна и сильно торопится, она бежит к лестнице и скрывается из вида за углом лестничного пролета. На этом видео прекращается и начинается заново.
– Как видите, момент вашего появления в здании на камеры почему-то не попал, – прокомментировал следователь. – Как и ваши дальнейшие перемещения. Это в высшей степени странно уже само по себе, потому что, если сервера Минздрава злоумышленники теоретически могли подчистить, то полное видео должно было сохраниться на наших серверах. А его нет. Из чего был сделан вывод, что некто сумел преодолеть нашу защиту и пытался удалить эту информацию. Но то ли наша защита оказалась для него слишком сложна, то ли ему что-то помешало – в общем, часть видео все-таки сохранилась. Соответствующие службы сейчас роют носом землю в поисках следов проникновения в нашу систему, но, насколько мне известно, пока ничего не выявлено, и это только усугубляет проблему.
«– Потому что никто никуда не проникал», – резюмировал Лень. – «Они со своим ФСБ нам на фиг были не нужны. Риккардо почистил видео с камер Минздрава, и все. Я так понимаю, ты попала на видео, когда рванула ловить Избранного, не дождавшись Игоря?»
«– Да», – Оля раздосадованно вздохнула. – «Я тогда сильно разнервничалась… и не подумала, прежде чем сделала. Вечно меня эмоции подводят… И сейчас тоже… Не могу установить контакт…»
«– Не расстраивайся», – утешил ее аналитик. – «Научишься. У тебя еще все впереди».
– Мы тщательно изучили изображение и выявили одну тревожную деталь, – следователь перевел изображение в покадровый режим, выделил нужный кадр и сильно приблизил картинку.
Изображение получилось немного размытым, но Олино запястье с выглядывающим из-под рукава медицинского халата браслетиком связи было видно достаточно четко.
– Вот она, – следователь выделил браслет в кружок. – Украшение на руке. Хорошо видно, что оно выполнено в виде нескольких свастичных узоров. Убитый чиновник принадлежал к… ааа… определенной национальности, и возникла версия о причастности к убийству неких неонацистских организаций. К тому же девушка на видео… то есть вы… выкрасила волосы в очень светлый оттенок блонда, такого в реальности не существует, что косвенно подтверждало нацистскую версию…
– Хорошо, что он не видит, что я японец, – заговорщицким тоном прошептал Малыш, демонстрируя собственный браслетик, – не то точно решил бы, что союз Третьего рейха с императорской Японией возродился и снова планирует захватить мир!
– Что вы сказали, Иоланта? – Следователь, конечно, услышал его слова, но не смог понять, о каких японцах идет речь, и решил, что не расслышал прозвучавшего: – Простите, ваша фраза была слишком тихой…
– Я не красилась, – Оля устало вздохнула. – Это мой настоящий цвет. Поначалу никто не верит, я уже привыкла. Гибридизация заставила людей забыть о том, как они выглядели когда-то давно. Но тем не менее раньше этот оттенок считался темным. А сейчас считается невозможно светлым.
– Правда? – искренне удивился следователь. – У вас реально настолько светлые волосы? Не встречал… Даже в Прибалтике, а у меня там бизнес! – Он торопливо поправился: – Очень маленькое скромное совместное предприятие, я просто помогаю партнерам преодолевать различные препоны пограничной бюрократии, вы не подумайте! В общем, я попытался идентифицировать объект, то есть вас… И оказалось, что вас нет в наших базах данных. Изображенная на последнем файле убитого женщина, ваша мать, согласно имеющимся данным, имела дочь, но ваши фотографии до трагедии настолько отличаются от нынешних, что я не опознал в них девушку с видео. Пришлось прибегнуть к поиску в соцсетях. В первый день никого обнаружить не удалось, и это вызвало у нас серьезные подозрения. У добропорядочного гражданина не может не быть ни одной фотографии или аккаунта в соцсетях. Свои следы заметают только те, кому есть, что заметать. Мы инициировали широкомасштабный поиск, и в понедельник он дал результат. В крупной соцсети вышло частное расследование одного известного блогера, там обнаружились ваши фотографии, и мы провели идентификацию. Приблизительно в это же время выяснилось, что убитый неоднократно интересовался состоянием вашего здоровья, пока вы находились в коме. Я попытался связаться с вашими опекунами, но не смог их найти. С ними все оказалось запутанным еще больше. Пришлось прибегнуть к наружному наблюдению, но я не ожидал, что эти олухи привезут вас сюда! Их задача – вести наблюдение, а не принимать решения!