Глаза дворецкого на мгновение округлились. Не знаю, за кого он меня принял, быть может, даже за любовницу магната, но вопросов задавать не стал, просто юркнул внутрь дома и придержал двери, чтобы Аластар мог спокойно пронести меня внутрь.
В холле при ярком свете ламп мужчина все же сумел разглядеть мое лицо. Он был шокирован, но, быстро поборов собственное любопытство, тактично промолчал о внешнем виде ночной гостьи.
Через полчаса меня уложили в одной из спален на втором этаже. Здесь было темно и холодно, эти спальни явно давно не топились за ненадобностью. Тут же Фокс отпустил Карлайла досыпать, а сам принялся разводить огонь в камине. Я наблюдала за этим, лежа на большой кровати в ворохе подушек, от которых шел холод. Даже простыни неприятно леденили кожу через плотную ночную рубашку, которую мне помогла надеть Виктория.
Женщина зажгла несколько свечей, разогнав мрак комнаты, и присела на край кровати рядом со мной. Ей, как и мне, было холодно, она зябко потерла собственные плечи в попытке согреться, меж тем огонь в камине только начинал разгораться.
– На первом этаже есть бар, – глядя на стучащую зубами Вику, произнес хозяин дома.
Райт все поняла с полуслова и уже через пару минут вернулась с бутылкой виски и двумя бокалами.
– Здесь настолько холодно, что мы обойдемся безо льда, – наполнив стаканы, произнесла она и отдала один Фоксу.
Они дружно скосили на меня взгляды. Мне стакана не нашлось, да и вряд ли я бы сумела выпить из него хоть что-то, не расплескав.
– Что ж, твою свободу нужно отметить, – усмехнулся Аластар, забирая у Вики бутылку.
Я не поняла, что он хочет сделать, пока бывший сноб не поднес горлышко к моим губам.
– Пей, согреешься.
Обжигающая жидкость коснулась моего рта, я вытянула губы трубочкой и послушно сделала глоток, тут же закашлявшись.
– Вот и славно! – поднимая свой бокал, отсалютовал Фокс. – За вашу новую жизнь, Торани, и новые открытия, который нам предстоит сделать, партнер!
Проснулась я, когда за окном солнце уже поднялось высоко и теперь ярко освещало всю спальню. Меня разбудил скрежещущий звук, который периодически раздавался рядом. Я немного приподнялась на локтях, чтобы увидеть, как в дверной проем Аластар и вчерашний знакомый Карлайл закатывают большие грифельные доски с моими чертежами. Кто-то заботливо прикрепил их к деревянной поверхности кнопками, бережно разгладив вечно норовящие скрутиться уголки.
Две доски уже стояли в комнате, у третьей же что-то не ладилось с шарнирными ножками, отчего те издавали жуткие звуки, разбудившие меня.
– Доброе утро, мисс Фелз, – поприветствовал Аластар, заметив, что я уже не сплю. – Я решил, что работа над самолетом не должна останавливаться, и если вставать вам запрещено, то вместо вас чертить и записывать буду я. Вам лишь нужно будет контролировать мою работу.
Он бросил двигать доску, подошел ко мне и вручил в руки блокнот и обычный карандаш.
– Это вам для удобства общения, – приветливо пояснил он.
Я буквально выхватила у него из рук принадлежности для письма. Вчера за событиями из моей головы буквально вылетели все важные новости, которые я должна была сообщить Аластару.
Поэтому вместо вежливого «спасибо за помощь», я начеркала торопливое: «Кристалл похитила документы из вашего офиса в Столице. Я видела, как она передала папку своему любовнику».
Лицо Фокса, прочитавшего это, передать словами было попросту невозможно. Шок, неверие и растерянность.
– Карлайл, выйди, – не оборачиваясь, приказал он мажордому. – Нам с мисс Тори нужно серьезно поговорить.
Смотритель усадьбы кивнул и покинул спальню, прикрывая за собой двери. Едва в комнате остались только мы с Фоксом, он потребовал объяснений:
– Что именно, когда и где ты видела?
Мне пришлось исписать половину блокнота, рассказывая о подсмотренном мной в лесу. В какой-то момент мне даже показалось, что никогда прежде я не писала столь долго. Даже пальцы заболели.
Я поведала магнату о папке, о священнике, о той небрежности, с которой любовник Кристалл отбросил документы, и предположила, что это могли быть какие-то новые разработки или чертежи Аластара. Но он лишь молча следил за историей, которую я так тщательно записывала на бумагу, как будто вела протокол, и не говорил ни слова собственных выводов. Мне даже стало казаться, что он не поверил мне. Вот только врать мне было незачем.
– Это не могли быть чертежи, – наконец произнес он. – Собственные разработки я храню в банковской ячейке.
«Тогда что?» – начеркала я.
– Не имею ни малейшего понятия, – пожал плечами Фокс. – И не смогу узнать, пока не доберусь до кабинета и лично не перерою там все.
Он выглядел довольно спокойным, я бы даже сказала, равнодушным, что удивило меня:
«И вы не кинетесь туда прямо сейчас?» – грифель карандаша треснул от моего излишнего нажима.
Я повертела в руках сломанный инструмент, понимая, что лишила себя единственного доступного средства общения.
Рука Аластара легла на мою ладонь, заставляя меня дернуться от неожиданности. Я подняла на него вопросительный взгляд.
– Карандаш следует заточить. – Аластар аккуратно высвободил из моих похолодевших пальцев несостоявшееся «перо». – А по поводу того, почему я не еду в салон сломя голову, все просто. Мы за городом, Торани. Утром мой автомобиль забрала Виктория и уехала в Столицу. В отличие от меня, она связана с городом более плотными обязательствами, не позволяющими ей покидать пост судьи. Я же решил остаться тут и проследить за вашим самочувствием.
Он вернул мне остро заточенный карандаш и позволил задать следующий вопрос: «Вы так спокойны. По-чему?»
– Отнюдь. Я далеко не спокоен. – Его голос потеплел на несколько градусов. – Ваши слова дали мне надежду. Если измену получится доказать, то мне удастся расторгнуть помолвку с Кристалл. Мы уже не один час провели с Викторией над моим брачным контрактом, лазеек не столь много. Но вы нашли одну из них, дело лишь за доказательствами. Ни вашим, ни моим словам не поверят, но если я найму детектива, который проследит за мисс Бристоль и предоставит улики… – Аластар подошел к окну и встал под лучи пробивающегося солнца. Мужчина жмурился, но продолжал стоять там и улыбаться такому редкому зимнему теплу. – Если она попадется с поличным, то контракт удастся разорвать еще до свадьбы и мне не придется ждать рождения ребенка и магической экспертизы родства.
Я немного склонила голову набок, чтобы было удобнее смотреть на визави. В ярких лучах светила Аластар был по-особенному красив, невольно залюбуешься. Темные волосы, острые черты лица, уверенная осанка, а под белой рубашкой, заправленной в брюки, угадывались крепкая спина и сильные руки.
– Я все время думаю, – неожиданно произнес он, оборачиваясь. – Почему я не разгадал вас раньше? Как упустил из вида натуру суккуба? Мне ли не знать о таких, как вы?
Теперь настала моя очередь пожимать плечами. Я и сама задавалась этим вопросом.
– Думаю, все дело в месте вашей работы, – ответил он сам себе, подходя ближе к кровати и садясь у ее изголовья рядом с моим лицом. Ал взял с прикроватной тумбочки крем, в котором я узнала вчерашнюю заживляющую мазь доктора Ламнинга. – Меня сбила ваша профессия, мисс Фелз. В нашу первую встречу вы казались такой развратной, порочной, наглой. Я изначально смотрел на вас предвзято, сквозь призму пренебрежения и брезгливости. Это помешало мне, да и потом, когда ходил одурманенный магией, догадка пришла, но я отмел ее как невероятную. Непорочная суккуба и публичный дом – что может быть более невозможным?
Он взял на пальцы немного крема из банки и поднес их к моему лицу.
Я смутилась и попыталась отстраниться – процедура показалась мне слишком интимной, даже несмотря на ее невинность. Сегодня я уже чувствовала себя намного лучше и могла бы при наличии зеркала сама измазать себя всеми мазями.
– Вы стали меня стесняться, Тори? – истолковал мою реакцию Аластар. Его бровь изогнулась в удивлении, а выражение лица стало игривым.
Мне оставалось лишь ответить, написав: «Принесите зеркало, я сама все сделаю!»
– Нет, дорогуша, – покачал головой странный мужчина. – Никаких зеркал в этой комнате не будет. Незачем они вам, особенно сейчас.
Это прозвучало так твердо и командно, что я одновременно и смирилась с участью без зеркал, и ужаснулась: а что же там такое я могу увидеть?
«Я выгляжу столь ужасно?» – Бумага приняла на себя очередной вопрос.
– Главное, что потом вы будете выглядеть лучше, – уклонился от прямого ответа Фокс, меж тем передвигаясь ближе и не давая мне сбежать от его рук с кремом.
Пальцы легко коснулись моей щеки и нежно провели вниз. Холод от крема неуловимо смешался с теплом, исходящим от ладони Аластара, а я напряженно засопела, пытаясь хоть немного расслабиться и не акцентироваться на прикосновениях. Только выходило все с точностью до наоборот. Каждой клеточкой я чувствовала шероховатость подушечек чужих пальцев, даже несмотря на крем, который должен был сгладить касания. По спине пробежала толпа мурашек, когда Аластар сдул мешавшуюся челку с моего лба и, как художник, рисующий радугу, нанес крем у бровей. Он нечаянно задел мои ресницы, а я заморгала часто-часто, как бабочка, готовящаяся к взлету.
– Щекотно, – улыбнулся он мне, на мгновение отнимая руку и тут же возвращаясь к будоражащим процедурам с моим лицом.
Он сосредоточенно наносил новые порции крема на лоб и щеки и успел добраться до саднивших скул, пока я пыталась усмирить дыхание. В эти минуты мне хотелось быть деревянным истуканом, который смог бы равнодушно лежать, пялясь в потолок и не воспринимая эти касания как нечто интимное и возбуждающее. Я сосредоточенно контролировала каждый вдох, чтобы он выходил мерным, притихшим, не взволнованным. Мне казалось, что моя грудь вздымается слишком сильно, что она предательски выдает мое истинное состояние, как химику лакмусовая бумажка о реактивах в пробирке.