В ожидании приема прошло еще полчаса. За окном уже стемнело, и я начала беспокоится о Фоксе. Он же себе места не найдет, если я вскоре не вернусь. К счастью, дверь врачебного кабинета открылась, оттуда вышел последний паренек, и я тут же устремилась к Дею.
Доктор Стоун изменился с нашей последней встречи. Осунулся, стал бледным, похудел. Движения его руки, заполняющей карточку, были непривычно резки, дерганы, нервны.
– Садитесь! – не поднимая голову, рявкнул он.
Я откашлялась.
– Если вас беспокоит кашель, наденьте повязку и только потом подходите ближе! – все так же не поднимая глаз, рычал он. – Повязки сбоку, у умывальника.
Я скосила взор. У рукомойника действительно лежала стопка повязок и перчаток.
– Я по другому вопросу, – тихо произнесла, приготовясь к любой реакции бывшего друга. – Нам нужно серьезно поговорить.
Ручка выпала из пальцев мужчины. Рывком он поднял голову и уставился на меня немигающим взором.
Его взгляд тоже изменился с нашей последней встречи. Точнее, глаза изменились. Они не были добрыми, они стали пустыми. И лишь узнавая меня, в зрачках мелькнула тень прежних эмоций.
– Зачем пришла? – выдавил из себя мужчина.
Было видно, что слова даются ему с трудом. Не меня он ожидал увидеть в кабинете. Кого угодно, только не меня. Дей едва сдерживался. Не знал, как поступать. Наорать, сорваться или просить прощения за слова, брошенные в прошлый раз.
– Пришла поговорить. – Я медленно приблизилась и спустя секунду раздумий села напротив.
– Мне казалось, ты уже сказала все, что хотела. Я твои слова учел.
Мой тяжелый вздох раздался в кабинете как-то по-особому громко. Выяснять свои отношения сейчас мне хотелось меньше всего, но и как начать, тоже не знала.
– Что ты на меня смотришь? – зло бросил он. – Наслаждаешься моим жалким видом? Неужели тебе мало того, что ты меня растоптала, рассказав о себе правду? Обломала крылья, которые сама когда-то даровала!
В сердцах он стукнул кулаком по столу так сильно, что письменные принадлежности подпрыгнули, а пузырек с чернилами едва не упал.
– Дей. – Всплеска его эмоций я не испугалась, для меня подобная реакция была ожидаемой. Понимая, что выяснения отношений все же не избежать, попыталась начать: – Ты полюбил не меня… Ты полюбил образ, придуманный и иллюзорный. Я никогда не была такой, как ты представлял.
– И ты пришла сообщить мне об этом сейчас? – Его бровь выгнулась, а глаза лихорадочно заблестели. – Тогда ты еще более жестока, чем я представлял. Заявиться сюда, когда я пытаюсь тебя забыть. Зачем? Чтобы еще раз плюнуть в душу?
Отрицательно покачала головой. Меньше всего хотелось причинять ему очередную боль, но в то же время глубоко в душе я знала – эта сломленность Деймона обманчива. Когда-то Мардж сказала, что он не остановится на пути ко мне, и я ей до сих пор верила. Просто прошло слишком мало времени с нашей последней встречи, Стоун еще не успел осознать многих вещей, но рано или поздно он это сделает, и тогда Квартал, к которому привязан контрактом Дей, станет моим спасением. Ведь я буду слишком далеко, чтобы бывший друг смог меня достать. И все же я цеплялась за возможность расстаться с ним не врагами, дать новую цель в жизни, которая притупит желание обладать мною.
– Каролина беременна, – выдохнула я. – Ты станешь отцом.
Вот так, без долгих подготовок и расшаркиваний.
Мужчина замер, но тут же опомнился:
– Ложь! Я виделся с ней не так давно. – Его голос дрогнул лишь на мгновение, после чего он продолжил: – Она ничего не сказала мне об этом.
Эта короткая заминка не могла остаться для меня незамеченной, так же, как и тот факт, что Деймон ничего не собирался мне говорить о болезни, которую на меня переложила клиентка-магесса по наводке подруги. Теперь Стоун точно знал об этом, но промолчал. До сих пор пытался уберечь меня, пусть даже и от таких разочарований.
– Это правда, – твердо настаивала я. – У нее уже большой срок, и она хочет сделать аборт, но я уговорила повременить.
При упоминании операции руки Дея сжались в кулаки.
– Лина – лгунья, – рыкнул он, вскакивая со своего кресла и начиная нервно расхаживать по кабинету. – Она лгала тебе, мне, всем!
– Я знаю, – тихо остановила его. – Но ребенок не виноват. Дей, подумай о том, что она сейчас убьет его, либо он родится таким же невольником, как мы все. Но ведь ты в силах это изменить!
– Как? – Доктор уставился на меня немигающим взглядом.
– Женись на ней! Возьми ее долг, как хотел взять мой. Снимите квартиру в городе, ты сможешь воспитать ребенка! Ты ведь сам мечтал о семье!
– Мечтал, но не с Каролиной! – В голосе слышалось столько ненависти к рыжей, что у меня сжималось сердце и мне казалось, что я говорю со стеной. Но в то же время что-то дрогнуло в докторе. Я знала, что он не сможет остаться равнодушным после всего того, что я ему сообщила.
– Дей, если она не избавится от ребенка и у нее появится живот, ты знаешь, куда отправит Лину Блекнайт.
Дей замер. Рывком развернулся так, что полы халата разлетелись, наполняясь воздухом подобно плащу. Доктор подлетел ко мне, навис сверху, опираясь на подлокотники стула и заставляя вжаться в спинку мебели.
– А он не успеет ее никуда отправить, – пристально глядя в глаза, прорычал он. – Сдохнет. Эта тварь сдохнет гораздо раньше. В мучениях!
Хватая воздух словно рыба, выброшенная на берег, я смотрела ему в лицо и не сразу поняла, к чему вел мужчина. Мое сердце бешено колотилось, а я продолжала вчитываться в глаза, которые были чересчур близко.
– Ты думала, я оставлю его жить после того, как узнал о твоем избиении? – слишком ласково поведали мне. Дыхание мужчины при этом опалило мне щеки. – В моем контракте нет ни слова о том, что я буду лечить его «голозадых мальчиков». И было нелегко раздобыть у старых знакомых из академии пробирку с яйцами одного очень редкого паразита. Еще труднее было заразить ими «постельную грелку» Октавиуса. Теперь я лишь наблюдаю, как эти оба мучаются.
Вот сейчас мне стало страшно. Я вспомнила о словах Лины, о том, что Блекнайт болеет, но я не могла и подумать, что руку к этому приложил Стоун! Это было слишком зло, расчетливо, безжалостно… Но хуже другое. В мести за меня доктор переступил через жизнь невиновного. Кто тот несчастный, кого Деймон обозвал «постельной грелкой»? Сломленный паренек, которого Октавиус заставил подчиняться?
– А если Блекнайт заразил кого-нибудь сам, во время одной из своих проверок?.. – мертвым голосом произнесла я. – Ты что натворил, Дей?! Со сколькими девочками он спал, а те в свою очередь со сколькими клиентами были после?
– Я что, по-твоему, идиот? – Самодовольная улыбка озарила его губы. – Я лично на осмотре заранее дал каждой антидот. Даже домой к твоей любимой подруге Каролине пришлось идти, чтобы лично выдать ей «витаминку».
Нервно сглотнула и сопоставила события. Наверное, тогда-то он и повстречал ту магессу, а после у них с Линой состоялся долгий и неприятный разговор. И все же я поразилась его продуманности. Стоун был последователен в своих действиях, месть такого человека могла быть слишком страшна.
– Тебя найдут, – лишь смогла произнести я. – Вычислят. Две слишком похожие смерти не останутся незамеченными.
– Ой ли, – скептически выдохнули мне в губы. – Знаешь, в чем весь парадокс? У Блекнайта паразит поселился в сердце, отсюда и недомогание, причины которого выяснит только вскрытие. А у его мальчишки червь в кишечном тракте, а значит, и проживет он дольше. Быть может, даже значительно дольше.
Стоун хохотнул. Он словно видел в этом высшую справедливость, а я не верила в то, что когда-то позволяла этому чудовищу себя целовать.
Я уперлась ему руками в грудь и попыталась отстраниться, но это было все равно, что бороться со стеной. Бесполезно.
– Тори, вот почему ты такая? – Деймон смотрел на меня обиженно, не понимая, почему я не оценила его «рыцарского поступка». – Неужели я не достоин хоть маленького спасибо за совершенное?
– Да по тебе виселица плачет! – рыкнула я. – Если бы не ребенок Лины, я уже сейчас мчалась бы к ближайшему магу-следователю сдавать тебя за преступления!
– А при чем здесь ребенок Лины? – прорычал Стоун, его взгляд вновь стал злым. Не таких слов он ждал от меня.
– У него должен быть живой отец. – Я прищурилась, с вызовом глядя мужчине в глаза. – Неужели тебе настолько плевать на него? Или надеешься, что, оставаясь шлюхой, Лина отдаст младенца в приют, чтобы даровать ему призрачную свободу, которой были лишены мы?
Мои слова больно обожгли Дея, он дернулся словно от пощечины, оттолкнулся от подлокотников, отступая на несколько шагов, и я смогла вздохнуть свободнее.
Тут же встала и отошла к выходу. Мне не хотелось оказаться вновь зажатой между Деем и какой-нибудь новой поверхностью.
– В ближайшие несколько дней я уеду, – уже взявшись за ручку двери, произнесла я. – Уеду далеко и навсегда. Мы больше не увидимся. Я не стану бередить твою душу, а ты не станешь напоминать мне о Квартале. Это даст нам возможность жить собственной жизнью. – Я сделала многозначительную паузу и продолжила: – Там за дверью, в гостиной, тебя ждет Лина. И только от твоего решения зависит, сможете ли вы построить свое счастье. Подумай над моими словами.
Я потянулась к выходу, но меня удержал оклик:
– Постой.
Я обернулась, чтобы последний раз взглянуть на Деймона Стоуна, но не сумела прочесть на его лице ничего. Ни тени эмоций, ни толики чувств. Сплошной лед. Было не ясно, о чем он думает.
– У меня остались твои вещи, одежда. Может, заберешь?
Я покачала головой и вышла.
Зачем мне куртизанские платья и косметика? Тем более сейчас, когда собралась расстаться с прежней жизнью. Наверное, он думал, что это его последний шанс удержать меня хоть на несколько часов, но я понимала: его попытки бесполезны, а каждая минута промедления – это седой волос на голове Аластара. Я и так слишком задержалась, пытаясь выстроить чужие отношения.