Юго не был уверен, что сможет продержаться три дня в замкнутом пространстве, в полной темноте и не сойти с ума.
И какое унижение… Тик и Так не преминут воспользоваться этой историей по полной. До конца лета ему придется распрощаться со своим именем: не Юго, а Отис[41] – промышленный альпинист, а когда выпьют, Отис – высотный скалолаз. Ну а если пронюхают, что он спит с Лили, то Отис – покоритель Венериного холма!
Юго уткнулся головой в стенку. Он с трудом дышал. Это нервы. Все в порядке, воздух в кабине обновляется. А так ли он в этом уверен? Смерть от удушья в темном лифте не входила в его планы. Юго глубоко выдохнул.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? – неожиданно крикнул он. – Вы меня слышите?
Его слова эхом отдавались от металлических стен, словно те обладали способностью замыкать в себе звук. Нет, звук проходит наружу. Наверное, меня слышно на лестничной площадке. Он заметил, что непроизвольно оттягивает горловину свитера. Ему было жарко. Если я буду орать каждую минуту, в конце концов кто-то услышит. Но при таком раскладе голоса у меня хватит на час, потом я окончательно осипну, и вот тогда уже будет совсем круто, если кто-нибудь все-таки случайно окажется рядом, а я не смогу дать о себе знать.
Колотить в стенки кабины? У него при себе нет ничего, что можно было бы использовать как палку, но он подумал, что и кулаков будет достаточно. Он ударил, почувствовал боль в руке и заметил, что кабина слегка закачалась на тросах. Не хватало только, чтобы она упала. Нет, это невозможно, она прекрасно закреплена, стабилизирована на тормозах, тут нет никакого риска. Примерно такая же вероятность, как когда ты один-единственный раз едешь на лифте, а он ломается?
Воздуха, вдыхаемого через нос, уже не хватало, и Юго стал дышать ртом.
– Эй! – завопил он. – Есть тут кто-нибудь?
А если кто-то ответит тебе «да» прямо здесь, в темноте? Что тогда? Тогда крыша поедет, вот что. Но в кабине с ним никого не было. Юго покачал головой. Почему ему понадобилось поддаться этому идиотскому порыву? Он снова несколько раз крикнул и внимательно прислушался, прежде чем наконец уселся в темноте на пол.
Ни малейшего источника света.
Он услышал слабый свист и повернулся в его сторону. Звук доносился из шахты лифта. Но сразу же прекратился. Юго вскочил на ноги. Он был уверен, что уже слышал этот звук. Такой же, как тогда вечером, когда Эксхел выставил его полным идиотом. Не тот ли это лифт? Ветер, тогда это точно был ветер.
Завывание послышалось снова. Негромкое. Оно доносится снизу, из-под лифта. Кто-то на втором или на первом этаже? Юго опустился на колени и приложил ухо к полу. Звук раздался снова. Это был… вздох. Нет, скорее стон. Громкий. Он повторялся. Стонала женщина. Как будто от боли. Нет, это маловероятно. Эксхел был прав. Это ветер, звук искажается, проходя через трубы здания.
Но когда стон раздался снова, Юго отчетливо услышал в нем зов. Мольбу о помощи. Из последних сил. Медленную и отчаянную. Я схожу с ума. Юго действительно с трудом дышал. Он снова приложил ухо к полу, выжидая. Прошло несколько минут. Стон больше не повторялся. Потом зазвучал снова, и на этот раз Юго упал навзничь.
Она здесь! Рядом с ним, в кабине лифта! Она здесь, меньше чем в метре от него, он мог угадать ее присутствие, ее лицо обращено к нему в этой непроницаемой тьме, и она стонет – этот хриплый предсмертный стон женщины! Ее холодные пальцы тянутся к нему, готовые вцепиться в его лицо. Ее измученное дыхание вот-вот вольется в его горло.
Загрохотали тормоза лифта. Юго зажмурился, сердцу стало слишком тесно в груди, и билось оно слишком часто. Это была не женщина, а кабина, которая с чудовищным грохотом готовилась начать движение. Затем тормоза ослабили хватку, и лифт снова пополз, но без света. Они спускались.
Когда раздался звуковой сигнал, двери открылись в серый коридор, где вдали среди пыльного бетона светилась крошечная аварийная лампа.
Юго находился в подземном этаже.
Потрясенный Юго лежал на спине, опершись на локти.
Он смотрел на серый коридор, опутанный паутиной, колеблющейся вместе с дыханием корпуса В. Дыхание разносилось воздушным потоком, выходившим из шахты лифтов. Он осторожно повернулся, ожидая увидеть рядом с собой женщину, ту, что, скорчившись, лежала в агонии в углу кабины, но он был один. Тормоза, это визжали тормоза. Но до того? Дуновение, хрипы – все было на самом деле!
Двери кабины начали закрываться. Юго бросился вперед и попытался остановить их, просунув в щель ногу. Пусть лучше ему оторвет ногу, чем он снова окажется замурованным в этой могиле! Он выскочил наружу и позволил лифту закрыться, оставив покупки внутри, – это уже не имело значения. Сбоку решетка высотой в его рост защищала равномерно вращавшийся вентилятор. Жу-жу-жу. Он не почувствовал свежего дуновения. Потому что лопасти направляли воздух внутрь.
Что он здесь делает? Почему лифт привез его сюда? Это действительно напоминало кошмарный сон. Разве что Юго мог думать и действовать. Он дышал. И все еще дрожал. Нет, это был не сон. Но лифт не может возить людей, куда ему заблагорассудится! Такого просто не бывает! Наверняка существует другое объяснение.
Юго шел, как человек, который остался в живых после падения самолета и сумел выбраться из-под дымящихся обломков, еще толком не понимая, что с ним только что произошло. Он двигался по коридору, мимо отверстий, ведущих в какие-то подземные помещения, мимо решеток, закрывающих какие-то склады, и слышал, как позади него затихает надоедливый шорох.
Жу-жу-жу.
В конце концов он нашел лестницу, которая вывела его куда-то в корпус В, хотя он не знал, куда именно. Но ему было совершенно все равно: совсем близко Юго видел дневной свет, и этого было достаточно. Он с трудом держался на ногах.
Ему требовался свежий воздух. Огромная чаша чистейшего воздуха, чтобы прочистить легкие, до самых артерий, а если повезет, то и всю черепную коробку изнутри. Он опустился на траву и наслаждался каждой секундой этой свободы. Он чувствовал себя не блестяще, кружилась голова. Может быть, у него приступ клаустрофобии? Паническая атака? Он не знал, но закрыл глаза. В наступившем оцепенении он снова увидел себя в подвале корпуса В перед системой вентиляции.
Решетка исчезла, но огромный пропеллер вращался так же неистово. Юго протянул руку, и его запястье треснуло с резким стальным скрежетом.
Жу-жу-жу. Юго продолжал продвигаться вперед, шаг за шагом. В следующий раз лопасти задели внутреннюю сторону локтя и отсекли ему руку, которая, издав на этот раз хлюпающий звук, упала на цемент.
Брызнула почти черная в полумраке кровь, похожая на машинное масло, которое усталый двигатель с трудом выбрасывал в воздух больше чем на несколько сантиметров. Пропеллер приближался, чтобы подхватить все, что осталось. Юго видел, как он обрушивается на его лицо с постоянством набегающей на песок волны.
Жу-жу-жу. Крутящиеся лопасти вонзились ему в лоб, раздробили мозг, а затем оторвали челюсть, и она отлетела в потоках крови. Челюсть со сверкающими зубами упала рядом с лифтом. Обрывки кожи и сухожилий еще подергивались на обоих ее концах.
Двери лифта внезапно захлопнулись и раздавили челюсть так легко, будто это была куриная тушка.
Дзинь!
Юго проснулся в поту. Солнце стояло высоко в небе. Сколько же времени он проспал вот так, растянувшись на траве? Он еще чувствовал тошноту после пережитого кошмара, но в голове прояснилось. Что же с ним произошло? Юго потер щеки и направился обратно в корпус В, к своей квартире.
Он до сих пор не понимал, то ли он стал жертвой бреда, вызванного страхом, то ли существует более очевидное объяснение. Отравление газом? Если регулярно не проверять бойлеры, могут возникнуть опасные утечки. Но они убивают, а не провоцируют вспышки бреда. Юго так и не разобрался, что с ним случилось, когда наконец добрался до своей квартиры.
То, что он там увидел, едва не свело его с ума окончательно.
На столе стояли пакеты с покупками и упаковка кока-колы «Зеро».
В этом вопросе Юго остался в гордом одиночестве.
Он не мог признаться Лили, что не понимает, теряет ли рассудок, или на курорте происходит что-то гораздо более тревожное.
Что-то невозможное. Таинственное. Подтверждающее его гипотезу о том, что Люциен Страфа продал душу дьяволу и теперь пытается вернуть ее, поглощая максимальное количество чужой жизненной энергии.
Будучи по природе прагматиком, Юго твердил себе, что это невозможно, но, поскольку он также отказывался верить, что его настигает слабоумие, ему хотелось в конце концов найти какое-то достоверное объяснение. Ошеломляюще очевидное. Обнадеживающее.
Кто-то хочет свести его с ума. Все это только уловки. Но каким образом? Этого он не знал, но кто, как не бывший фокусник, мог пользоваться столь извращенными приемами? Эпизод в лифте выглядел точь-в-точь как нелепый розыгрыш, на который вполне способен такой артист, как Страфа.
Он пытается заманить меня в ловушку.
Ведь у него в гостиной висит фотография Юго с выколотыми глазами. По каким-то личным причинам старый фокусник решил его уничтожить.
Но какая между ним и мною связь? Юго не сделал в своей жизни ничего, что заслуживало бы такой ненависти, он не совершал преступлений, не ломал ничьи жизни, он был обычным нормандским пареньком – безуспешно пытался сделать карьеру, был заслуженно отвергнут девушкой и попал сюда по объявлению в интернете.
По объявлению, которое переслал тебе незнакомец на форуме в чате, не забудь. На самом деле им мог быть кто угодно.
Взять, к примеру, Страфа. Человек его уровня, возможно, и не гений кодирования, но Юго не сомневался: для того чтобы стать самым знаменитым фокусником, он должен был ознакомиться со многими научными дисциплинами, а подобное любопытство никогда до конца не иссякает. Он наверняка хотя бы краешком глаза следил за развитием компьютерной техники и расцветом интернета. Создание аватара и общение на форуме не требуют экстраординарных способностей.